— Если вы не хотите вмешивать в это дело власти, вам придется заняться этим самому и за свой счет. У меня нет таких денег.
— А ваша яхта? Точнее, украденная вами яхта?
О, он знает и это! Интересно, откуда? Вероятно, имел осведомителей в полиции или каком-то частном сыскном бюро.
— Она слишком мала.
Скал задумался. Я понимал: он взвешивает все «за» и «против», пытается найти способ извлечь из ситуации максимальную для себя выгоду, не подвергаясь слишком большой опасности, не идя на риск.
— Хорошо. Через несколько дней я свяжусь с вами, будьте к тому времени готовы.
— Постараюсь.
— Кстати, можете спокойно располагаться в своем уютном коттедже, никто вас там не побеспокоит.
Я не знал, как понимать такое заявление. То ли он окончательно разделался с Адамсом и именно это имеет в виду, то ли говорит о своих людях… Ясно было одно — ему удобнее следить за нами, если мы будем находиться в Терри-Хилс, этим, а не заботой о моем комфорте, продиктовано его любезное предложение. Но я все равно не собирался исчезать из поля зрения и поэтому ответил:
— Так мы и сделаем, благодарю вас.
— Мы? Почему вы говорите во множественном числе? — Скал посмотрел на меня в упор и злорадно ухмыльнулся. — Или вы успели обзавестись после Дженнифер новой подружкой? Кстати, куда вы ее дели?
— Я имею в виду себя и своего друга.
— Он останется с нами и будет пользоваться всеми преимуществами и благами моего гостеприимства, пока мы с вами станем улаживать техническую сторону сделки.
Это был неожиданный и очень болезненный удар. Поэтому, хоть и понимая всю бесполезность своих слов, я сказал, пытаясь возражать:
— Вам мало заложников? Он мне может понадобиться.
— Зачем? Нести бриллиант? Насколько я знаю, он весит не так уж много…
Скал снова вернулся к раздражающей манере подтрунивания, которая так злила меня. Конечно, он делал это сознательно, справившись с уязвленным моей грубостью самолюбием. Похожий на облезлого орангутанга старый бандит был неплохим психологом и, несмотря на все мое умение владеть выражением своего лица, читал его, как открытую книгу.
— Мой друг хорошо готовит, — попытался я свести все к шутке, хотя на душе у меня скребли кошки.
— Несколько дней вам придется довольствоваться стряпней вашей экономки, миссис Дженникен.
Он знал даже, как ее зовут… Разведка у Костлявого Мака была поставлена как следует. Возможно, что моя экономка, как и мисс Макгроу, тоже была у него на службе. Меня бы это не удивило — Скал начинал казаться мне какой-то огромной, почти мистической фигурой, воплощением зла, всемогущим повелителем темных сил. Поражение тяжело подействовало на мою расшатанную опытами доктора Ашборна психику.
— Итак, мы договорились, — решил он за меня, видя, что я не отвечаю. — если хотите, я подвезу вас домой.
Терять мне было нечего, и я согласился.
"Мерседес" направился в одну сторону — по шоссе, ведущему к Терри-Хилс, а «форд» с охраной и Гришей, которого усадили вместо одного из гангстеров, занявшего место рядом с нашим водителем, — в противоположную. Я даже не смог перекинуться взглядом со своим напарником и другом.
Надежда умирает последней.
Диоген
— Вам нужна охрана, сэр? По просьбе клиентов мы обеспечиваем безопасность транспортировки ценностей до указанного ими пункта. Служащий банка протянул руку к телефону, стоявшему на его конторке.
— Нет, благодарю вас. Я справлюсь сам.
Не хватало мне еще одного соглядатая! Среди бела дня, на оживленных улицах можно было не опасаться нападения, тем более, что воры и грабители — включая людей Скала, не посвященных в тайну, — не догадывались, что лежит у меня в кармане. А когда я вернусь к себе в коттедж, отнять «Суассон» не сможет уже никто — об этом я успел позаботиться.
— Тогда всего вам доброго, сэр. Желаю удачи.
Тяжелая дверь банка, помещавшегося в мрачном старинном здании, на удивление плавно закрылась за мной, дожатая специальным механизмом-доводчиком. Здесь не использовали тугих пружин, с пушечным грохотом захлопывающих двери в наших отечественных учреждениях. Я остановился на краю тротуара, ослепленный ярким солнцем, и подозвал такси.
Мой уютный коттедж показался мне холодным и пустым, почти столь же мрачным, как здание банка. Конечно, таким его делала в моих глазах не входная дверь, все еще носившая следы вторжения негра, не пустой холодильник, который мы очистили от съестного, отправляясь на поиски «интерната». Я все время ощущал отсутствие моего приятеля, мне не хватало его веселой болтовни, запахов очередного шашлыка.
Чтобы отвлечься, я еще раз проверил вмонтированную в кейс мину с таймером и дублирующим его радиовзрывателем. Он приводился в действие при помощи маленького передатчика, похожего на пульт дистанционного управления телевизором. Все это было собрано из подручных материалов и деталей, купленных в Сиднее. Я сделал мину давно, еще до знакомства с Адамсом и Скалом, даже не зная, понадобится ли мне она, а потом хранил в разобранном виде, чтобы ничей посторонний взор не мог заподозрить меня в преступных замыслах. Теперь мина пригодилась. Если Скал попытается обмануть меня, то бриллианта он по крайней мере не получит. Стоит лишь нажать на кнопку, и находящийся в радиусе одного-двух километров от меня кейс взорвется, превратив содержащийся в нем «Суассон» в ничего не стоящую алмазную пыль, годную разве что для притирки клапанов автомобильного двигателя. Не говоря уж о других возможных последствиях взрыва мощного заряда пластиковой взрывчатки.
Три дня прошли, говоря словами старинного романса, "в мучительном бреду". При всей моей привычке к острым ситуациям я не находил себе места от беспокойства. Сказывались месяцы относительно спокойной жизни, когда я занимался лишь делами «Ассунты» под материнской опекой мисс Макгроу и от нечего делать долгими вечерами мастерил мины с радиовзрывателями, сидя в одиночестве в своем коттедже…
Кроме хождения из угла в угол по холлу, я использовал эти три дня для того, чтобы соорудить подробный отчет начальству и предупредить его о необходимости принять в одном из восточных портов судно с "ценным грузом". Так когда-то называли в наших газетах пароходы с испанскими детьми сыновьями и дочерьми испанских республиканцев, разгромленных Франко и Гитлером.
Деликатный вопрос о бриллианте я постарался обойти молчанием, представив дело так, будто Скал решил освободить заложников в обмен на собственную безопасность. Всю честь разоблачения банды я приписал Грише ведь он, собственно говоря, именно за этим сюда и приехал. Себе я отвел скромную роль подсадной утки, на которую клюнули сначала Адамс, а потом и Костлявый Мак.
Получилась вполне приличная детективная повесть, где правда была переплетена с вымыслом. Конечно, мне было далеко до героя романа Грэма Грина "Наш человек в Гаване", который посылал своему руководству в ЦРУ рисунки, скопированные с инструкции пылесоса, выдавая их за секретные чертежи, или до одного моего коллеги, долгое время морочившего Центр донесениями, в которых утверждалось, будто он завербовал самого Генри Киссинджера.[11] Но все равно, это была неплохая работа. Авось сойдет. Руководству сейчас было не до меня — шла ожесточенная борьба за власть, сопровождающаяся чехардой кадровых перестановок.
По обычным каналам я передал свое творение нашему резиденту, и снова потянулись мучительные дни ожидания.
Я читал газеты, слушал радио, смотрел теленовости, чтобы как-то заполнить ставшее пустым, как праздничный зал после шумного карнавала, время. Иногда я обнаруживал интересную, хотя на мой взгляд и не совсем достоверную информацию. Однако, я давно научился читать между строк.
Опознав негра, полиция добралась, оказывается, и до его хозяина, "известного коллекционера и бизнесмена мистера Адамса, близкого друга трагически погибшего сэра Робинса". Потом вездесущие репортеры сообщили широкой публике о "жутких экспериментах доктора Ашборна", проводившихся в разрушенном гангстерами особняке. Адамс был арестован, но тут же выпущен под залог, после чего уехал… в Россию. Это наводило на некоторые размышления.
Доктор исчез, а полиция объявила о его розыске. О мистере Кутере, тем более, о _п_о_л_к_о_в_н_и_к_е_ Кутере, не упоминалось ни слова, но это меня не удивляло.
Думаю, что Скал торопился не меньше и так же томился от нетерпения, желая поскорее закончить это дело, но, вероятно, возникли какие-то организационные трудности с транспортом. Он позвонил только на пятый день, в одиннадцать тридцать утра.
— Привет, Дэн. — Кажется, он сменил гнев на милость и снова начал называть меня просто по имени. — Все в порядке, я зафрахтовал небольшой индонезийский сухогруз. Если вы готовы, будьте сегодня в шесть вечера на пятом причале бухты Сидней, я возьму вас на борт своего катера и доставлю на судно. Завтра же мы доберемся до… Словом, до точки, где сможем совершить обмен.
