- Слушай, - он вдруг стал чуть ли не заикаться, - а мы не могли бы... Ну, когда все закончится... Ты и я... В общем, встретиться.
- Смотря как все закончится, - она улыбнулась. - Но неужели это приглашение на свидание? Учти, я всегда опаздываю.
Диме захотелось сказать что-то яркое, смелое, поражающее воображение наповал. Чтобы она засмеялась, но засмеялась одними губами, а глаза продолжали внимательно и серьезно смотреть на него.
- Я тут договорился с местным авторитетом, - сказал он, а сам подумал вовсе не это я хочу сказать. - Он нам крышу предоставляет. Мы только вид делать должны, что ценные бумаги из сейфа Трупина у нас. Вроде как блеф. Мы ему поможем захватить завод, а, значит, и город, а он поможет нам остаться в живых.
- До каких пор? - спросила Джессика.
- То есть?
- До каких пор он поможет вам оставаться в живых? Пока не захватит город?
- Как-нибудь выкарабкаемся, а?
- Постарайся выкарабкаться, - тут она улыбнулась именно так, как ему хотелось. - А то я сто лет не ходила на свидания.
Какие удивительные глаза, подумал он. И губы. Нос и подбородок... Он уже понял, что ему всю оставшуюся жизнь станут нравиться женщины, хоть чуть-чуть похожие на нее.
* * *
Дверь в палату, где лежал пациент с огнестрельным ранением, отворилась. Дежурная медсестра решительно подошла к Джессике и прошептала на ухо:
- Новенькая, подзаработать хочешь?
- Хочу, - так же на ухо ответила Джессика. - А что делать надо?
- У нас договор с гостиницей, - уже громче, заметив безучастный взгляд пациента, пояснила медсестра. - У них там для богатеньких есть услуга - массаж. Если заказывают, обращаются к нам. Вот и съезди, помассируй. Машина ждет.
- Надо уточнить...
- Сколько стоит? Двадцать баксов, дура! Доля - мне.
- Надо уточнить, - холодно продолжила Джессика, - кому делать массаж? За сто баксов я не стану делать массаж десяти пьяным козлам...
- А ты, гляжу, профессионалка. Расслабься. Секс только по согласию, с этим у нас строго. И мужиков всего двое, какие-то приезжие. Правда, один такой здоровенный толстый татарин. А эти татары - такие затейники...
- Я согласна. А как же больной? - она кинула взгляд на Диму.
- За свою долю я подставлю ему утку вместо тебя. "Почему мне везет на блядей?" - подумал Дима, прислушиваясь к разговору. Почему я влюбляюсь именно в блядей?
Может, я извращенец? Или просто не везет?
- Димка, - как только медсестра вышла, Джессика наклонилась к нему, - Ты понимаешь? Наверняка этот татарин - твой друг Ренат, а с ним другой, очкарик, которого мы подобрали в пути. Они нашли способ с нами связаться. Я еду. Вместе чего-нибудь придумаем. Из вашей компании только они остались дееспособны.
- А если это окажется совсем другой татарин? - спросил Дима.
- Постараюсь объяснить ему, что ничего не смыслю в массаже.
- Постарайся, - иронично заметил он, - хотя вряд ли тогда тебе заплатят двадцать баксов.
От оплеухи, которую получил, Дима улыбался, пока не уснул после укола, который сделала сменившая Джессику медсестра.
* * *
- Привет, папашки! - воскликнула Джессика, войдя в номер "люкс" и увидев Рената и "Робин Гуда". - Я принесла добрые вести. Остальные живы и скоро пойдут на поправку. Но как вы умудрились вытащить меня из этой больницы?
- Все - он, - хмуро пояснил Ренат, мотнув головой в сторону очкарика. заказал услугу в номер. Впрочем, не имеет значения. Так что с ребятами, расскажи поподробнее?
Джессика рассказала.
- А ты волновался, Хан, - вставил "Робин Гуд". - "Хан" я - только для друзей. А для тебя...
- Чего завелся? Радоваться должен, все могло и похуже обернуться.
- Но это не все новости, - вмешалась Джессика и рассказала о предложении Паши-морехода.
- Мы получили такое же, - хмуро сообщил Ренат.
- Тоже от Морехода?
- Нет, от мужика, которого здесь все называют Адидасом.
- Неужели - тот самый? Который кроссовки шьет?
- Нет, он шьет чего-то другое. Во всяком случае он вытащил нас из тюрьмы и держит здесь, как козырную карту в рукаве.
- Есть идея! - воскликнул "Робин Гуд". - Ик...ея - Хватит нам идей.
- А вы только послушайте! Адидас и Паша-мореход предлагают одно и то же, только каждый тянет одеяло на себя. Мы с тобой, татарин, остаемся здесь, как ты выразился, козырными картами в рукаве. Нас, конечно, как те карты, разорвут, когда игра будет сделана. Чтоб никто не догадался: мы крапленые. То же сделает и Паша-мореход со своими краплеными козырями. Да только его козыри - сейчас в больнице. А вот если они попадут к нему в рукав...
- Что ты предлагаешь сделать с моими друзьями? - вздыбил холку Ренат.
- Надо сообщить Мореходу, где они и как им помочь.
- Зачем?
- Он успеет поставить их на ноги, сохранить им жизнь, во всяком случае до собрания акционеров. Они станут его козырями. Никто ведь не знает, у кого из вас акции, похищенные из сейфа.
- А после?
- После? Если выиграет хоть один из всех, вас ждет одна участь. Но только надо сделать так, чтобы не выиграл никто. А это может случится в одном случае - если схлестнутся Мореход и Адидас. У одного козыри - мы с тобой, у другого - твои друзья. Ничья.
- Так ты прямо гроссмейстер какой-то! - восхитилась Джессика, - Правда, не знаю, как это в картах называется.
- Будем считать, у меня первый разряд, - скромно потупился "Робин Гуд".
* * *
Боковым зрением сержант заметил девушку. Ту самую, которую он должен был сторожить в театре. Это была именно она - скуластое лицо, крашеные волосы, заплетенные в грязную косичку. Ясные холодные глаза и сводящий с ума рот. Нет, в губах не было ничего необычного, но только стоило ей заговорить, казалось, губы двигаются независимо от произносимых слов. Возникающий диссонанс, когда она открывала рот, мог свести с ума любого мужика, даже без воображения.
Пирс, где базировались катера, обслуживающие пароход, находился поблизости. Повинуясь скорее рефлексу, чем разуму, сержант направился к ней.
Увидев сержанта, девушка попыталась убежать. Вернее, она бежала, покуда хватило сил. Наконец, остановилась, решительно обернувшись. Дышала она так же, как когда и бежала.
- Не волнуйся, - сказал сержант. - Я тебе плохого не сделаю.
- Чего мне волноваться? - ответила она пренебрежительным тоном. - Кто ты такой вообще?
- Не волнуйся, - повторил он, и тут вдруг вспомнил голливудские боевики, которые смотрел по видику. - Я из полиции, - и почувствовал себя последним героем.
- А-а... - заметила Джессика и надула пузырь из жевательной резинки. Вспомнила. Офицер полиции.
- Что ты тут делаешь?
- А ты? - отпарировала она.
- Собираюсь пробраться на пароход.
- Ну а где твоя "пушка"?
- Всегда со мной. Мы с ней неразлучны, я ласкаю ее как женщину. Понимаешь? Или как там говорят в боевиках?
- Тогда я, пожалуй, прогуляюсь вместе с тобой. Мне тоже надо попасть на пароход, стрелок, - и она хихикнула.
Они вместе, под руку, вернулись по набережной до пирса. Постороннему показалось бы, что одна возлюбленная пара всю ночь гуляет до утра.
- Без паники, - предупредил сержант, когда они проходили мимо катера, но предупредил слишком поздно, потому что прежде, чем они ступили на сходни, девушка дернулась и прижалась к нему. К тому же охнула.
Два охранника, прежде мирно дремавшие на раскладных стульчиках, подняли головы.
- Эй! - крикнул один из них, - Кто такой?!
- Закурить есть? - сказал сержант первое, что пришло в голову.
- Вали отсюда, - засмеялся охранник. - Частная собственность. Член, завернутый в газетку, покури как сигаретку.
- Я только закурить попросил, - медленно пояснил сержант.
- Мне показалось, я ни на кого не наезжал. Или ты мне что-то предъявить решил, чушок вонючий?
- Ща, - произнес один из охранников, поднимаясь. - Сейчас предъявлю...
- Эй, - попытался остановить его другой, - ты помнишь приказ?
- Помню, - согласился первый. - Но этот парень на нашей территории. То бишь, юрисдикциии.
- Он всего лишь закурить попросил...
- А что, по-твоему, я собираюсь ему предложить?
Охранник подошел, и сходни под его подошвами скрипели.
"Если бы у меня была форма, если б у меня был "калаш", - подумал сержант.
- На, возьми... вдруг тихо предложила Джессика и достала из рюкзачка, который держала в руках, обкатанный волнами камень, "голыш". - Подобрала на берегу...
- И с этим булыжником ты собиралась воевать? - усмехнулся сержант, но взял и спрятал его за спину.
Он дождался, когда охранник подойдет на нужное расстояние, и, перехватив поудобнее камень, бросился к нему. Джессика за его спиной невольно вскликнула. Сержант сквозь зубы выматерился, так как крик снова предупредил охранника об опасности.
Тот взмахнул в воздухе резиновой дубинкой.
Сержант знал, что при мастерском ударе под такой дубинкой лопается телогрейка. Не говоря уже о внутренностях и примкнувшим к ним костям. А охранник выглядел мастером.
Второй из сторожей бросился на помощь товарищу. Сержанту было необходимо разделаться с первым прежде, чем другой успеет добежать.
