Ознакомительная версия.
Через минуту компьютер загрузился, и Казимов вошел в Интернет. Щелкнув на список недавно посещенных сайтов, начал искать подходящую поисковую систему. Его взгляд упал на одну из ссылок — сайт, посвященный демонологии. Заинтересовавшись, дознаватель просмотрел весь список — в нем оказалось не меньше шести сайтов о сатанизме и темных сущностях. Казимов усмехнулся: да, неплохо Смирнов изучил тему, основательно подготовился. Ради интереса он проверил, когда последний раз посещались эти сайты. Оказалось, не так уж и давно. Казимов открыл избранные закладки — может, там отыщется что-нибудь по той же теме. Он зашел, чтобы почитать про одержимость демонами и ее признаки; и похоже, Смирнова тоже интересовала эта тема. Может, повезет, подумал дознаватель, и самому ничего искать не придется.
Открылся список наименований в двадцать. Больше половины из них были о сатанизме и оккультизме. Хмыкнув, Казимов начал открывать сайты один за другим, чтобы по очереди их просмотреть. Вдруг его взгляд наткнулся на дату одной из ссылок. Смирнов ходил по ней около года назад. Задолго до начала расследования и тем более до того, как выяснилось, что рисунки на телах жертв имеют отношение к демонологии. Заинтересовавшись, Казимов проверил остальные ссылки. К его удивлению, одиннадцать из них посещались от года и до полугода назад. Чем был вызван подобный интерес следователя к этой теме? Большинство сайтов были посвящены демонологии: одержимости и так далее. Покопавшись, дознаватель отыскал на страницах и изображения сигилов. В компьютере Смирнова были собраны почти все сведения о том, как распознавать, вызывать и изгонять бесов!
Казимов вытащил пачку сигарет и закурил, глядя на экран. Когда началось расследование, следователь никак не обнаружил, что знаком с сигилами. Почему? Возможно ли, что он мог пропустить эту тему, если так тщательно изучал посвященные демонам сайты? Это казалось, мягко говоря, маловероятным. Казимов еще раз проверил ссылки, которые посещались Смирновым уже во время расследования. В них действительно не попадались сигилы. И все же…
Казимов придвинул пепельницу, затушил сигарету и встал. Мысль была бредовой, но дознаватель чувствовал, что должен в этом убедиться. В конце концов, чем черт не шутит?
Казимов вышел из кабинета и направился к дежурному. Надо было срочно проверить, где был Смирнов во время совершения всех трех убийств.
Смирнов добрался до Токсова в половине второго. Он надеялся, что обед еще не начался. Оставив машину на обочине, следователь прихватил рюкзак и двинулся по направлению к лагерю.
Когда в кармане зазвонил мобильник, полицейский глухо выругался: забыл отключить! Вот был бы номер, если бы он уже находился в лагере.
Смирнов вытащил трубку и взглянул на экран: Казимов!
— Алло? — сказал он удивленно.
— Это Алик.
— Привет! Пришел в себя? — Смирнов невольно улыбнулся.
— Да, еще утром.
— Как себя чувствуешь?
— Сносно. Я уже ушел из больницы.
— Как? И тебя выписали?
— Сам ушел. Как там у тебя дела? Я тебя нигде найти не могу.
— И не найдешь.
— Почему?
— Я за городом.
— Что ты там забыл?
— Хочу совершить небольшую диверсию.
— В смысле?
— Я в Токсове. Здесь находится лагерь, в котором проходят соревнования школ. И Голобов со своими тут.
— Господи, что ты задумал?!
— Собираюсь найти у Голобова допинг. А если повезет, то и ту дурь, которой тебя накачали.
Голос у Казимова стал серьезным.
— Не вздумай! Слышишь? Ты что там, один, что ли?
— Конечно один! Петрович отказался высылать опергруппу.
— А тебе, значит, неймется?
— Точно. Не хочу упустить шанс доказать, что тут вся школа замазана.
— Ты хоть понимаешь, что, даже если ты найдешь наркоту, это не будет уликой? Ты собираешься влезть без ордера. Голобов скажет, что ты подбросил ему дурь.
— А отпечатки?
— А если их не будет? — парировал Казимов. — И в любом случае как ты объяснишь, что ты там делал?
— Не волнуйся, я все продумал. Если найду наркоту, трогать не стану. Вызову Жерикова, он примчится быстрее ветра.
— Голобов заметит следы взлома и избавится от наркоты.
— Не заметит, я все сделаю аккуратно.
Повисла короткая пауза.
— Слушай, мне это не нравится, — проговорил наконец Казимов. — Что, если он тебя застукает? С ним есть еще кто-нибудь?
— Думаю, физрук и директриса.
— То есть ты окажешься, если что, один против…
— Слушай, это же лагерь, — перебил Смирнов. — Ничего они мне не сделают.
— Все равно, слишком опасно. Если Голобов убийца, он миндальничать не станет. Лагерь не лагерь — ему по барабану.
— Все будет нормально. Я не могу больше разговаривать, время поджимает. Хочу пробраться в корпус во время обеда, пока все будут в столовой.
— Может, не надо? — с надеждой спросил Казимов.
— Надо, Алик, надо.
— Удачи.
— Спасибо.
Повесив трубку, Смирнов выключил звук и сунул мобильник обратно в карман. Хорошо, что Казимов позвонил, а то бы так и забыл убрать звук. Следователь двинулся дальше, стараясь не сбиться с направления. Но не прошло и десяти минут, как он наткнулся на покосившийся синий забор. Перелезть через него не составило никакого труда, и Смирнов начал спускаться по склону, держась поближе к кустам шиповника, прикрывавшего его со стороны зданий. Он все время забирал влево, пока не добрался до медпункта. Здесь никого не было, зато разросшийся кустарник служил ему отличным укрытием. Устроившись так, чтобы видеть ближайшие корпуса, следователь достал бинокль и стал наблюдать, пытаясь выяснить, ушли ли уже дети на обед, или он начнется в два часа. Через пятнадцать минут воспитатели вывели своих подопечных, построили и повели в столовую. Смирнов вздохнул с облегчением: он не опоздал, и не придется ждать ужина. Выждав несколько минут, он решил действовать.
Из содержимого рюкзака сейчас ему могли понадобиться только фомка и отмычки. Прихватив их с собой, Смирнов выбрался из укрытия и, пригнувшись, направился к видневшимся за деревьями корпусам.
Поговорив со Смирновым, Казимов минут пять сидел и курил, пристально созерцая тлеющий кончик сигареты. Затем набрал номер Лены.
— Алло, это я, Алик. Привет. Слушай, я сегодня выписался, хотел бы встретиться. Ну как зачем? Поговорить. Да, есть что сказать. Ну, я тебя очень прошу. Нет, не буду, обещаю. Хорошо, спасибо. Я подъеду часа через три — хочу заглянуть домой, помыться и переодеться. Нормально? Значит, договорились.
Повесив трубку, Казимов улыбнулся. Правильно говорят: лучше поздно, чем никогда.
Смирнов подобрался к корпусу без проблем. Поблизости не было ни души, весь лагерь будто вымер, только издалека доносились едва слышные возгласы. Полицейский прошел вдоль здания и заглянул в последнее окно. По его расчетам, это должна была быть воспитательская. Но занавески мешали что-либо разглядеть. Смирнов сделал еще несколько шагов и взглянул на крыльцо. На стеклянной двери висела небольшая табличка с номером школы. Это оказался не тот корпус, который ему был нужен.
Следователь перешел к следующему зданию. Слабый ветерок едва шевелил вершины берез и лип, склонившихся к самой крыше. По карнизу, пританцовывая, скакала ворона. Она повернула голову, чтобы лучше видеть крадущегося человека.
Табличка подтвердила Смирнову, что он нашел то, что искал. Замок был висячим, но простым. Тут даже фомка была не нужна. Полицейский аккуратно открыл замок отмычкой и вошел в корпус.
Внутри было прохладно. Шаги гулко отдавались в коридоре. Справа и слева виднелись боковые двери. Одна была закрыта — значит, там кладовка с детскими вещами. Смирнов направился в другую сторону. Дверь в воспитательскую оказалась не заперта. Видимо, преподаватели считали, что одного замка на входной двери достаточно.
Следователь тихо отворил дверь и заглянул внутрь.
Комната была небольшой: метров шесть или семь. В ней стояли две железные кровати, стол, два стула, табурет, шкаф и две тумбочки. Ничего примечательного.
Смирнов вошел и закрыл за собой дверь. Где Голобов мог прятать допинг? — размышлял полицейский. Решил начать с тумбочек, но обыск не дал никаких результатов. Обнаружились только остатки полдников и личные принадлежности. Смирнов перешел к шкафу, где лежало белье и висела одежда.
— Привет!
Раздавшийся за спиной голос был наглым и знакомым.
Резко обернувшись, Смирнов сунул руку в карман за «Макаровым», но Голобов оказался быстрее: он размахнулся какой-то сверкающей штуковиной и опустил ее на полицейского. Тот едва успел выставить перед собой левую руку. Удар пришелся по предплечью. Смирнов закричал от пронзившей его до самого плеча боли. Другой рукой он судорожно пытался выдернуть застрявший пистолет. Голобов размахнулся снова. На его губах змеилась жестокая и насмешливая улыбочка.
Ознакомительная версия.
