Ознакомительная версия.
…Мы дошли до дома Великого Солнца. На двери висел замок. Я поднажал и сорвал дверь с петель.
– Ты что, Юра, хулиганишь? – спросил меня Грязнов, проходя в комнаты. – Есть же оперативники. Ты тут свидетель, не забывай.
– Не знаю, Вячеслав Иванович, но, по-моему, уж этот дом подлежит разгрому и сожжению.
– Тоже мне охотник за ведьмами… Цивилизованно надо, цивилизованно… – С этими словами Грязнов обошел помещение, порылся в шкафах, заглянул на печку, слазил по приставной лесенке на чердак, что-то там пошуршал…
– Смотри, что я нашел, – Грязнов пнул носком ботинка высокую стопку белых листов в углу комнаты, и они разлетелись по полу.
– Что тут у них?
– Да смотри, какие залежи макулатуры. В былые времена это бы все сдать – и «Три мушкетера» в кармане.
– Это ж материалы следствия!
– Ну накопай себе по одному листочку, а остальные я хоть своими руками сейчас во двор сволоку да запалю…
– Не надо, боюсь, вонять будет сильно.
– Вячеслав Иванович! – явился перед нами запыхавшийся оперативник. – Мы кое-что обнаружили… Считаю, вам надо лично посмотреть…
Протопав за омоновцем по косогору, увидели забор, огораживающий территорию в середине поселка.
– Это что, огород? – предположил Кондратьев.
– Скорее, храм, – отозвался Грязнов.
– Храм… – хмыкнул оперативник. – Интересно, какому богу таким образом поклоняются… А это все тогда, должно быть, жертвоприношения… – развеселился он и, открыв дверь одного из помещений, включил электричество.
Нашим глазам предстали ряды деревянных козел, полок, ящиков с вылезшей из них стружкой. Грязнов наклонился и что-то поднял с пола. Я посмотрел – это был пустой цинк из-под патронов.
– Ну ничего себе! – сказал я, а Грязнов призадумался.
– Слава, да это ж целый арсенал! – всплеснул руками Кондратьев. – У нас под носом!..
– Еще не то увидите, – пообещал оперативник.
В следующем помещении мы увидели мини-лабораторию или даже мини-заводик по производству героина.
– Ничего себе!! – воскликнул я, растеряв все остальные слова.
Грязнов только грустно улыбнулся.
– Слава! – произнес Кондратьев. – Да это же «сезам, откройся»! Здесь что, этих комнат целая анфилада? Может, в следующей будет публичный дом?
– Не жадничай, – сказал Грязнов.
– Но это еще не все, – сказал наш проводник и прошествовал под землю, в подвал, поманив нас за собой.
Спустившись по шатким ступеням, мы остановились. Подвал был обширный, сырой, воздух застоявшийся. Оперативник посветил фонариком на пол.
– Глядите, вот здесь земля недавно перекопана и вот тут… А вот это, – он посветил в угол, – и вовсе…
Мы увидели наполовину вылезший из-под земли человеческий череп.
– Черт побери!!! – воскликнул я.
– Это все? – спросил измученный Грязнов.
– Все, – ответил наш проводник по царству мертвых.
– Криминалистов, экспертов сюда, одним словом, дежурную оперативно-следственную группу. Из ГУВД Москвы, – бесцветным голосом отдал приказание Грязнов и кивнул нам. – Пошли.
Мы выбрались на поверхность и зашагали по косогору обратно, вдыхая летние сладкие запахи и с радостью ступая по густой траве. Ни разу я не видел столько доказательств сразу, ни разу не натыкался на такую крупную добычу.
– Ну что, Слава, – спросил Кондратьев, – что теперь делаем? Думаю, самое время попить пивка, и вправду жарко сегодня…
– Надо обмозговать сложившуюся ситуацию.
Мы расположились в избе предводителя. Грязнов пошарил по полкам и достал три стакана. Сполоснул их, расставил. Пока я разливал пиво (Кондратьев сгонял кого-то из оперативников в поселок), Вячеслав Иванович заглянул в холодильник и достал оттуда тарелку с нарезкой и банку с соленьями, колбасу, сыр.
– А говорили, они вегетарианцы, – удивился я.
– В целом – да, – согласился Грязнов.
– Я бы никогда не смог стать вегетарианцем, – сказал Кондратьев.
– Ну почему же. Говорят, полезно.
– Ну а ты-то?
– Мне в детстве всегда было всех зверюшек жалко. И коров, и поросяток, и кроликов. Единственно, кого я не люблю и жалости никакой к ним не испытываю, так это курица. Глупая птица…
Мы выпили. На дворе сонно стрекотали кузнечики.
– Жить хорошо, – сказал Грязнов.
– Да уж. Если бы не эти сектанты… Надо же… Людей убивали, наркотиками торговали.
– Сволочь этот Минаев, – заметил Кондратьев. – Здесь ведь, по сути, благодать. Жил бы тихо, летом купался, зимой у печки сидел…
– Из-за таких, как он, гадов у нас с тобой жизни спокойной нет. Вечно в каком-то дерьме приходится мараться. То убийства, то наркотики, то воровство на худой конец, совсем от нормальных людей отвыкли.
– Да уж.
– А ведь могли бы жить как. Поселились бы тут с тобой, вот Юрку бы взяли, Дениску, вот было бы славно. Землянику бы собирали, видал, сколько тут ее растет?
– Нет, не обратил внимания.
– А я обратил. Все в листьях. Вот в июле-то благодать… Опять же коровы, парное молоко, грибы, ежевика да малина… В речке уклейки, караси, щучата. Настоечки бы на водочке делали, зимой бы пили по вечерам… как подумаю обо всем этом, так, кажется, сам бы этих гадов своим руками задушил.
– Каких гадов?
– Да Брандо с Минаевым.
И только через полтора часа Вячеславу Ивановичу позвонили и доложили, что в Москве на Казанском вокзале задержан человек, по описанию похожий на Игоря Минаева. В кармане у него был обнаружен билет на поезд Москва – Фергана.
Брандо раздраженно бродил по скудно обставленной комнатке в небольшой квартире, которую он уже несколько месяцев снимал на Сардинии на крайний случай. Раздражало его больше всего то, что этот крайний случай наступил и квартира ему понадобилась. Он ничего не имел против того, чтобы иметь ее в своем распоряжении и никогда здесь не появляться, используя лишь как возможное тайное убежище. Сейчас это тайное убежище сделалось его последней и единственной надеждой на то, чтобы выжить.
Больше всего его поражало, что все произошло быстро, – даже и месяца, да что там месяца, нескольких недель не понадобилось, чтобы разрушить до основания все, на что он положил долгие годы своей жизни. До сих пор не верилось, что нет уже ни секты, ни наркотиков, а сам Брандо теперь – ничто и звать никак.
Человек, которого боялись, теперь сидит в замызганной квартире и дрожит как заяц, а из всех «верных» людей согласилось остаться трое охранников, да и то только потому, что Брандо теперь платил им в полтора раза больше.
Хотя для мелкой сошки, которой он сейчас стал (Брандо даже поморщился от своего самоуничижения), три охранника многовато… Зато для того, кем он был, этого, пожалуй, не хватит. К сожалению, его партнеры по бизнесу до сих пор помнят, кем он был. Не говоря уж о тех, с кем из-за этого разгрома сорвались договоренности. Из-за пропажи товара партнеры потеряли деньги. Этого они не простят – Брандо был уверен. К тому же Брандо предпочитал работать с соотечественниками. Иностранцам он не доверял. В наркомафии, как и в любом другом криминальном бизнесе, национальные связи очень крепки. Однако это имеет и оборотную сторону – своих, в случае чего, не щадят.
А сейчас у Брандо наступил именно такой случай…
И все из-за этой бабы, которая не вовремя вмешалась и выбросила на помойку чемодан. Впрочем, хоть что-то у него осталось: деньги. Да, денег за свою жизнь Брандо скопил немало, хоть и скупердяем его вряд ли кто мог назвать. Сорил направо и налево, но что оставалось – припрятывал по банкам. Только что толку, если он сидит на этой Сардинии, боясь высунуть нос из-за двери, даже несмотря на охранников.
Нет, надо что-то предпринимать. Активная натура Брандо не могла находиться столько времени в положении трусливого зайца. Он просчитывал все возможные варианты. Уехать куда-нибудь далеко, где его никто не знает, начать мелкий бизнес – Брандо опять поморщился. Нет, жизнь мелкого лавочника не для него. Еще в молодости он сам изменил себя, свой характер, чтобы никогда не возвращаться к подобным вариантам. Возможно, не согласись он на предложение Пегаса, не отсиди в тюрьме после этого, не повстречай Безрукого – все было бы иначе: богатая жизнь, полная роскоши, с множеством баб и денег показалась бы ему сказкой, пределом мечтаний. Но сейчас излишества состоятельной жизни его не привлекали, ситуация не располагала, хотя все же лучше, чем лежать в деревянном ящике, засыпанном сверху землей.
Снова становиться заметной фигурой тоже рискованно: всплывут старые кредиторы, непременно всплывут – по всем известному закону о том, что не тонет…
Словно отозвавшись на его мысли, в дверь постучали. Брандо вздрогнул. Но стук был условный – вероятно, это все же охранники, если их, конечно, не подкупили. Да, хорош хозяин жизни – боится даже дверь открыть. Он сделал над собой волевое усилие и распахнул дверь. И сразу попятился – на него почти упал человек с окровавленным лицом. Следом, придерживая избитого, вошел Серега, один из охранников.
Ознакомительная версия.
