не чувствовала.
Я хотела только одного – просмотреть все записи и раскрыть дело Ясминской.
Так как «жучки» – устройства абсолютно одинаковые, мне пришлось по очереди проверять каждую прослушку.
Первой попалась как раз запись из зала «Волков Одина». Я терпеливо просматривала видео, однако с тех пор, как я разговаривала с Луговой, в зале никто не тренировался.
Мне пришла в голову мысль, что, как только Кира уехала, а скорее всего, так оно и было, «Волки Одина» прекратили занятия файер-шоу. Наверное, на Луговой держалась вся команда, а с ее уходом смысла в существовании «Волков Одина» уже не было.
Вторая видеозапись показала мне зал школы «Теней».
Я установила прослушку двадцать седьмого числа, вечером сюда никто не приходил. Весь день двадцать восьмого августа, когда Инга отменила нашу встречу, посетителей в школе тоже не было. В общем, ничего интересного я опять не обнаружила.
Третий «жучок» был установлен в тренерской, тоже двадцать седьмого августа. Камера засняла лишь то, как переодевается Инга из спортивного костюма в повседневную одежду, да Лиза, ученица Ясминской, которая пришла не в тренировочных леггинсах сразу же. То есть снова абсолютно ничего крамольного.
Я полагала, что последний «жучок» наконец-то прольет свет на всю эту историю, ведь я установила его сегодня утром, до того, как с Ириной случилось несчастье.
Я открыла видеозапись. Вот мы с Ингой находимся в тренерской, Ясминская заканчивает переодеваться – я установила прослушку, когда женщина доставала свой спортивный костюм из шкафа и не видела меня. Мы уходим в зал, некоторое время тренерская пустует. Абсолютно ничего не происходит. Дверь открывается, снова появляемся мы с Ингой. У нас – обеденный перерыв. Вот Инга достает свой контейнер с салатом, предлагает мне батончик, я беру шоколадку. Ясминская бросает контейнер в мусорное ведро и тоже ест батончик, две обертки летят в мусорку. Мы уходим из тренерской.
Скорее всего, вот-вот тренерская снова откроется, и войдет человек, который подменил батончик на отравленный. Я слышу, как замок поворачивается – ключом или при помощи отмычки?…
Однако в самый ответственный момент экран дергается, и вместо видеозаписи идут черно-белые полосы.
Не может этого быть, я же всегда использую только качественные «жучки», с хорошей картинкой и звуком!
Не знаю, почему, но именно эта прослушка по какому-то закону подлости оказалась бракованной. Я чувствовала себя ребенком, ожидающим подарков от Деда Мороза под Новый год, которому вдруг сказали, что чудес не бывает и Дед Мороз не существует. Все мои надежды узнать, кто посылал Ясминской письма-угрозы и попытался отравить ее, рухнули в один миг.
Я тупо смотрела в экран монитора, на котором ничего не менялось – все те же черно-белые полосы.
Ну почему я поставила именно этот «жучок», ведь у меня имелось еще по меньшей мере штук десять прослушек!
Похоже, все обернулось против меня. Я упустила такой прекрасный шанс раскрыть дело Инги Ясминской!
В дверь постучали – вошла тетя Мила. Извиняющимся тоном, словно ей неловко было меня отрывать от важных дел, тетушка спросила:
– Женечка, может, все-таки поужинаешь? Я котлеты сегодня пожарила, с картошкой… А то, наверное, весь день голодная, желудок себе испортишь…
– А? – Я обернулась, потом кивнула. – Да, спасибо…
Котлеты оказались выше всяких похвал, и только сейчас я поняла, как сильно все-таки хочу есть. Несмотря на постигшую меня неудачу, уплетала я тетушкину стряпню, как говорится, за обе щеки и после ужина решила попросту не думать о том, что не смогла просмотреть сегодняшнюю запись в тренерской.
В конце концов, почему я решила, что так просто смогу установить личность преступника? Даже если прослушка дала сбой, какое это имеет значение для столь опытного телохранителя, как Евгения Охотникова? Надо попросту спокойно сесть и подумать еще раз, кто мог оказаться преступником.
Я поблагодарила тетю Милу за вкусный ужин и вернулась в свою комнату.
Итак, что мы имеем? Во-первых, преступник находился сегодня в «Доме работников культуры», и, по всей видимости, я этого человека видела.
Конечно, злоумышленник мог быть мне не знаком – если у него имеются отмычки, то он запросто мог пройти в тренерскую и подменить шоколадные батончики. Но он должен был пройти мимо поста охраны, и охранник его пропустил!
Ладно, начну с простого – я открыла папку, которую завела на дело Инги Ясминской, и создала новый текстовый документ. Я всегда завожу папки с делами своих клиентов, чтобы заносить туда всю имеющуюся информацию по делу.
Итак, кто был сегодня в зале школы «Теней»?
Я набрала имена Инги, Олега, Ильи, Ирины. Потом вспомнила, как звали учеников Ясминской. Инга занималась сначала с младшей группой, но поверить в то, что преступником мог оказаться ребенок, я не могла. Родителей детей в тот день я тоже не видела, ими занимался Олег, поэтому строчку с младшей группой я пока оставила. Завтра спрошу у Ясминской, как зовут родителей, которые приходят за детьми.
Остается средняя группа – старших Инга отпустила. Саши Шадрина сегодня не было, только девочки – Аня, Оля, Эля, Таня, Лиза и Вероника.
Что я могу про них сказать? Да практически ничего, кроме того, что Таня по вине Саши Шадрина травмировала ногу, и Саша относится плохо к Тане. А Лиза попыталась защитить одногруппницу (не знаю, уместно ли здесь слово – «подруга»).
Мотивы учениц Инги? Да какие у них могут быть мотивы, ненавидеть преподавателя девочки не могли, иначе они попросту не ходили бы на уроки Ясминской.
Может, конечно, Инга к кому-то из своих учениц относилась лучше и кого-то больше хвалила? Честно, я такого не припомню. Инга занималась средней группой вместе с Ириной, и «любимчиков» ни у того, ни у другого тренера я назвать не могла.
Придется, видимо, оставить среднюю группу – никаких улик против девчонок у меня не имелось, поэтому в списке подозреваемых могли находиться абсолютно все ученицы.
Я сидела, раздумывая над этим запутанным делом без зацепок, и злилась на свое бессилие.
Что же это за замкнутый круг такой? Три дня я топчусь на одном месте, несмотря на то, что сложа руки не сижу. Но
