– А что же, никакое лечение не помогает?
– На хороших врачей, дорогостоящие обследования и импортные лекарства у нас денег нет. Мы ведь так и не смогли подняться. Муж, оставшись без своего дела, запил, а через год умер. Маму я тоже схоронила. Так что мы с Танечкой вдвоем остались. Я на двух работах работаю, а денег все равно не хватает. Ой, что это я с вами разоткровенничалась, – осеклась вдруг Захарова, – наверное, потому, что мне не с кем поговорить об этом! Все мои подруги остались в прошлой жизни, а новых я как-то не завела – кручусь как белка в колесе. Стоит пожалеть себя, как начинает одолевать депрессия, а я не могу позволить себе впадать в нее. Мне дочку надо поддерживать, ей ведь еще хуже, чем мне. Она себя считает виноватой в том, что с нами произошло, а я никак не могу ее в этом переубедить.
– Ольга, скажите, та девушка в магазине – ваша знакомая?
– Нет, просто Тане показалось, что именно она приносила ей в подвал еду, вот дочка и сорвалась.
– А раньше с ней такое случалось?
– Истерика-то? Да, периодически ей что-то напоминает о тех страшных днях, и происходит нечто подобное. К счастью, в последнее время все реже и реже… Не думаю, что та девушка причастна к похищению. Скорее всего, Танечка обозналась.
– Я не обозналась! – вдруг вмешалась в наш разговор девочка.
– Дочка, я думала, ты заснула. – Ольга оглянулась на приоткрытую дверь в кухню.
– Нет, мне что-то расхотелось спать. – Таня вошла в кухню и села за стол. – Я все время про ту тетеньку думаю. Вдруг она тоже меня узнала? Я в кино видела, что свидетелей убивают!
– Это кино, дочка, там все не так, как в жизни. Но даже если это именно та женщина, вряд ли она тебя узнала. Ты ведь выросла, – Ольга погладила дочку по голове. – Да и не посмотрела она даже в нашу сторону.
– Мне показалось, что она ничего и никого вокруг себя не видит. – Я вкратце рассказала о том, что произошло на парковке.
– Я узнала ее сначала по голосу, а потом и по лицу. Только у нее раньше волосы были темные и короткие…
– Вот видишь, Таня, не так уж эта женщина похожа на ту…
– Похожа, – заупрямилась девочка, – я ее ни с кем не перепутаю!
– Не было печали, – вздохнула Ольга. – Танюша, прошу тебя, забудь о ней!
– Это будет непросто, но я попробую, мамочка, – пообещала ей девочка.
* * *
История этой семьи задела меня за живое. Люди, похитившие несколько лет тому назад ребенка, пусть с опозданием, но должны были за это ответить. Я задумалась: есть ли законный способ наказать киднепперов спустя четыре года? Если бы Захаровы заявили в правоохранительные органы о похищении хотя бы после того, как преступники, получив пять миллионов, вернули им девочку, еще можно на что-то надеяться. Будучи юристом, я знала, что срок давности по этой статье равен сроку максимального наказания, в данном случае – десяти годам. Но родители Тани так обрадовались, что она жива и на первый взгляд здорова, что спустили все на тормозах, совершив при этом большую ошибку. Впрочем, осуждать их за это было бы трудно. Что сделано, то сделано. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что по прошествии четырех лет у Захаровой вряд ли возьмут заявление о похищении дочери, даже несмотря на то, что срок давности еще не прошел. Очередной «глухарь» ведь никому не нужен! Даже если Танечка не ошиблась, узнав в той блондинке из гипермаркета «Хлеб-соль» девушку, которая приносила ей в подвал еду, то найти неопровержимые доказательства ее причастности к похищению будет очень сложно. Но – не так уж невозможно. Главное, чтобы кто-нибудь начал искать эти доказательства…
Когда дедуля попросил меня призвать к ответу сотрудников фирмы «Адреналин», причастных к смерти Саши Колоскова, мне было не так уж сложно отказать ему. Я кое-что слышала от Инессы о ее племяннике. Александр был весьма состоятельным молодым человеком с очень непростым характером. Так что меня ничуть не удивило, что он пренебрег сообщениями о штормовом ветре и настоятельными рекомендациями сотрудников фирмы «Адреналин» – воздержаться от полета. Конечно, им следовало быть настойчивее, но Колосков являлся их VIP-клиентом, так что они спасовали перед его упрямством. Степень их вины в смерти Саши вполне могли определить компетентные органы. У его родителей были средства, чтобы позволить себе самого дорогого адвоката.
Ни Ольга, ни Танечка меня ни о чем не просили, но что-то в моей душе заставляло меня «вписаться» в сложную ситуацию, в которую попала эта семья, несмотря на обет, недавно данный самой себе.
* * *
Сначала я хотела поехать на место, где обычно дежурил мой знакомый гаишник, Витя Копылов. Но, вспомнив, что около месяца тому назад на том перекрестке вместо дорожного патруля появилась камера видеофиксации, я изменила намеченный маршрут. Вернувшись домой, я быстро рассовала продукты по полкам холодильника и подвесных шкафов. Затем я поднялась в свою комнату и позвонила Копылову.
– Алло! – отозвался тот.
– Здравствуй, Витя! Я смотрю, и до вас технический прогресс докатился?
– И не говори, – вздохнул гаишник. – Напарника сократили, а меня на кабинетную работу перевели.
– Уровень дохода, наверное, упал, – догадалась я.
– Не то слово, а я как раз с девушкой познакомился, а она с такими запросами! – по-свойски пожаловался мне Копылов и поинтересовался: – А ты чего звонишь?
– Мне надо бы пробить одну дамочку на колесах. Сможешь?
– Да сейчас с этим еще проще стало, чем раньше. У меня свой компьютер! Так что за тачка у твоей дамочки?
– «Шкода Фабия», – и я назвала ее госномер.
– Хорошо, я наведу справки и позвоню.
Первый шаг по «робингудовской» тропе был сделан. Руки мои сами собой потянулись к саксофону. Стоило мне только поднести инструмент к губам, как он начал передавать те чувства, которые я испытывала в тот момент. Свобода! Полная внутренняя свобода, без всяких зажимов и ограничений. Я импровизировала до тех пор, пока не раздался звонок мобильника. Отложив сакс в сторону, я взяла телефон. На дисплее высветилось лицо в полицейской фуражке.
– Да, Витя, я тебя слушаю.
– Ну что, пробил я «Фабию», – сказал Копылов, но выдавать мне какие-либо данные сию же секунду не стал.
– Так, – поторопила я его.
– Полина, я извиняюсь, а что насчет оплаты?
– Все как обычно, я брошу тебе деньги на счет мобильника.
– Годится, – одобрил Копылов и выдал мне следующую информацию: – «Шкода Фабия» принадлежит Краснихиной Ирине Романовне, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. Она ее около года назад купила, уже подержанную. Проживает Краснихина в Столярном переулке, дом три, квартира четырнадцать. Не замужем. Собственно, это все.
Поговорив с Копыловым, я спустилась в столовую и занялась приготовлением ужина. Надо же чем-нибудь порадовать деда! Я решила приготовить жаркое из куриных желудков. Когда ужин был практически готов, раздался звонок видеодомофона. Я вышла в прихожую и увидела на экране большой букет мелких хризантем, оформленный в последних тенденциях флористической моды.
– Кто там?
Вместо ответа Крючков – а это был он, как я и предположила, – опустил букет, давая мне возможность увидеть его лицо. Я открыла дверь.
– Это тебе, Поля, – Женька чмокнул меня в щечку.
– Спасибо. – Я с благодарностью приняла букет, оформление которого наверняка стоило в несколько раз дороже самих цветов. – А почему ты не позвонил? Вдруг меня не оказалось бы дома?
– Но ты же дома. – Крючков повел носом. – И здесь очень вкусно пахнет. Похоже, я не зря принес шампанское!
– Проходи, раз пришел. – Я направилась в гостиную, выполненную в стиле хай-тек, за вазой. Адвокат последовал за мной. Взяв вазу, я пошла в столовую за водой, Крючков направился туда же, а затем, как хвостик, проследовал за мной обратно. – Женя, ты хочешь мне что-то сказать?
– Очень многое.
– Начинай!
– Что, прямо вот так, сразу? – растерялся мой институтский приятель.
– А когда?
– Ну, хотя бы под шампанское… А что, Аристарха Владиленовича дома нет?
– Нет, наверное, он у Инессы. Кстати, ее родственникам как раз нужна твоя помощь.
– А что случилось? – заинтересовался Крючков, и я рассказала ему о трагической гибели ее племянника. Внимательно выслушав меня, Женька изрек: – Я мог бы взяться за это дело, тем более что это уже не первый несчастный случай, произошедший с клиентами фирмы «Адреналин». Именно на этом и можно сыграть. Правда, сейчас у меня совершенно нет времени. Вот если бы у меня был помощник…
– Но у тебя же был помощник, студент-заочник?
– Он понял, что адвокатура – не его призвание, и уволился. Поля, – с придыханием произнес Евгений, – я вот подумал, что мы с тобой… могли бы сработаться.
– То есть ты предлагаешь мне стать помощницей адвоката? – обескураженно переспросила я. – Знаешь, это явный спуск по карьерной лестнице.
– Поля, ты не совсем правильно меня поняла. Я предлагаю тебе стать моим партнером по бизнесу! Понимаешь, я хочу уйти из той конторы, в которой сейчас работаю, и организовать свою собственную фирму, а точнее, партнерскую фирму. Мы с тобой могли бы стать ее полноправными владельцами. Это все вопрос не одного дня, поэтому ты какое-то время могла бы поработать моей помощницей, пока я еще числюсь в штате «Гаранта». Это позволило бы тебе овладеть всеми тонкостями нашей профессии…
