Натянув почти на глаза яркую нелепую кепку, миновав проходную, тот направлялся к охраннику. Судя по жестам, вероятнее всего, он спрашивал куда — то дорогу и получив отрицательный ответ, так же, не спеша направился к воротам.
Мало ли в городе синих «опелей». Он бы не обратил никакого внимания на чужую заурядную машину, если б не события последних дней.
Поздно вечером, едва покинув парковочное место для служебного транспорта банка, за ним тронулся такой же, невзрачный синий «Опель». Еще не поняв до конца, что именно заставило насторожиться, Стрельников переключил скорость и, влившись в монотонно гудящий поток, интуитивно скосил глаза в зеркало.
«Опель» двигался следом, то отставая на три иномарки, то вырывался вперед. Факт, сам по себе, еще ни о чем не говорил. Мало ли кто как ездит.
Переключив скорость и, едва не подрезав черный «мерседес», Стрельников мотнулся в образовавшийся промежуток соседнего ряда, надеясь в душе, что «опель» поедет своей дорогой в левом ряду. Однако, надежды не сбились. «Опель», почти незаметный в общем потоке машин, сразу же перестроился в правый ряд и спокойно следовал, как на привязи, за ним до самого дома. В такую случайность Павел не верил.
А еще, днем раньше, этого водителя он видел возле банка. Лица, конечно, не разглядел, а запомнилась только, не по сезону, яркая кепку, так же натянутая на глаза. Возможно, тот ожидал пассажира, по какой — то причине приехавшего так рано в банк. Мало ли, в кого, какие дела с утра.
Дежурный охранник только плечами сдвинул, мол, кто кроме вас в такую рань ездит по делам. На том все и окончилось.
И вот опять появилась злополучная машина и встреча с незнакомым человеком в многомиллионном городе вообще маловероятная, если это не…слежка. Мысль о слежке, как зубная боль, вдарила в голову. Из — за этой мысли он даже не заметил, откуда, стуча высокими тонкими каблуками по дорожке, старательно подметенной дворником, появилась Саша.
Стрельников не мог взять в толк, как можно ходить на такой высоте не падая, не спотыкаясь, прямо держа спину.
— Добрый вечер! Вот, держи и не теряй.
С кармана темно синего халата, наброшенного поверх снежно белого, появился на свет близнец утерянного рецепта.
— Извини за беспокойство. Я бы тебя подвез домой, но еще дела. Неотложные, — сам не ожидая того, смутился Стрельников.
— У меня еще поступает пациент, — улыбнулась Саша и «гусиная лапка» опять подмигнула Стрельникову. — Софье Петровне привет.
Она стояла перед Стрельниковым, зябко запахнув верхний темно синий халат, не зная как надо уходить и что говорить при этом.
— Ну, тогда до встречи, — Стрельников, весь в своих мыслях, развернулся и зашагал к выходу, ища глазами синий опель.
Машины нигде не было.
По закону подлости Красников столкнулся с генеральным у самой двери.
— У вас проблемы? — Стрельников отчетливо кивнул на огромный циферблат. До окончания рабочего дня оставалось еще полчаса.
— Виктор Афанасьевич звонил. Назначил встречу. Надеюсь успеть, если, конечно, я не нужен здесь.
Заместитель Стрельникову в конце рабочего был не нужен. По большому счету, Красников, как один из заместителей, ему вообще был без надобности. Проку от такого работника никакого, только одна головная боль.
Стрельников всегда старался дать такое поручение, что бы Максим Валентинович обязательно справился или такое, от которого ничего не зависело. И делал он все это не ради Красникова, а только в знак благодарности Акулину, за то, что не позволил племяннику, пользуясь высоким покровительством, сесть ему на голову. К работе Красников относился спокойно, без выпячивания и, а в остальном… Стрельников не знал, какой он в остальном.
Вот и сейчас оправдание придумал на ходу и ведь ничего не скажешь.
Стрельников пропустил выходящего Красникова и направился в кабинет.
Ни на какую встречу с Акулиным Красников не спешил. Телефон Марины уже молчал несколько дней. С того момента, как ему позвонили и назначили встречу, она ни разу не ответила на его звонки.
После всех событий Максим уже не сомневался, что квартиру, скорее всего, Маргарита снимала, и найти ее дело нелегкое, если вообще возможное. И появилась она тогда в казино не случайно. Не могла она все придумать одна, да и проку ей с этого никакого.
Красников чувствовал, как кольцо вокруг него сжимается и это будет просто чудо, если он вырвется с него. Кто — то вел свою жестокую игру и он, Максим Валентинович, оказался обычной пешкой, разменной монетой. В жизни как в любой игре, есть один победитель и много побежденных.
Но когда же он допустил роковую ошибку? А может это никакая не ошибка, а просто так должно было случиться? Он с ненавистью посмотрел вслед Стрельникову. А ведь Пал Палыч нервничает, — отметил про себя Красников. Но это только начало. В каждого своя игра. На этот раз он не имеет права на ошибку.
Стрельников пришел на работу в банк, когда он уже заведовал отделом. Сколько ж он проработал под его началом? Год? Больше?
Он изначально знал, что придет время, и он, Максим Красников, будет генеральным директором банка. Он знал об этом с того момента, когда подвыпивший Виктор Афанасьевич, мечтательно говорил о будущем.
Когда же ему не повезло? Может когда разошлись родители? Но Максиму тогда не было и года. Так что испытать трагедию от ухода отца не довелось. Слишком мал был. А потом, когда подрос, рядом почти всегда был дядя, брат матери, который любил и баловал его, как родного. Но, невзирая на эту заботу и любовь, он перед сном, крепко закрыв глаза, долго мечтал о том, как однажды к нему вернется его родной отец. Он будет такой как дядя. Непременно такой и даже лучше.
Первое невезение случилось в конце девятого класса. Акулины переезжали в Москву. На осень Виктор Афанасьевич планировал забрать племянника к себе. Все было давно говорено, переговорено, но в августе внезапно решение изменилось. Мать кое — как пыталась объяснить, что здесь ему будет легче окончить школу и подготовительные курсы при местном пединституте ничем не хуже чем в Москве, программа то одна. Причина была в другом. Нинель Станиславовна, особо не признававшая бедных родственников, настояла на своем, и властный Акулин забрать Максима не решился.
Правда, часть обещаний Акулин сдержал: устроил племянника в финансовый институт, оплачивал квартиру, помогал с учебой, по большей части деньгами.
Часто звал в гости, но зная неприязнь Нинели Станиславовны к близким родственным отношениям, Красников старался как можно реже появляться в доме Акулиных.
Первое разногласие между ними произошло перед пятым курсом.
Все сложилось одно к одному: летнюю сессию он, по собственной глупости, завалил. О стипендии нечего было и думать. Рассчитаться с долгами было не с чего. Впервые Макс не решался обратиться за помощью, зная реакцию Акулина. Конечно, тот даст денег и утрясет все проблемы, но перетерпеть осуждающий взгляд прищуренных глаз на бульдожьем лице, было настолько унизительно, что на такой шаг Максим решался только в крайнем случае.
Может, только благодаря бульдожьей хватке и удалось Акулину выстоять, заработать, сохранить и приумножить свой немалый капитал, но Максим об этом не думал.
Акулин дал деньги и тут же при Максиме позвонил на кафедру. Он впервые не вдавался в подробности, не читал нотации. Подвох Максим почувствовал сразу.
С летним отдыхом в тот год не получилось. Даже к матери он съездил только на неделю. Акулин впервые потребовал возвратить долг. Даже не возвратить, а отработать. Так он оказался в банке самого Акулина. Работа была не пыльная на должности «пойди, подай».
В конце лета, аккуратно положив зарплату в конверт, Максим появился в приемной Акулина. Деньги тот, естественно, не взял…
Спустя год отношения наладились. На следующий день после выпускного вечера, получив вожделенный диплом, Максим пришел в гости к Акулиным. Окончание института еще раз отпраздновали в тесном домашнем кругу.
Что собираешься делать, племянничек, — подвыпившим голосом спросил Акулин, когда вышли на перекур.
— Буду искать работу.
— Да ты не торопись с поиском. Отоспись, отдохни пару недель, съезди к матери. А потом поговорим о работе.
Судьбу племянника Акулин решил давно, еще до поступления в финансовый институт и к теме поиска работы больше не возвращались. Все было ясно. Работа обеспечена.
Через пару недель Акулин позвонил и пригласил племянника на обед. Радужные мечты не покидали Максима всю дорогу до ресторана. Он четко уже представлял и собственный кабинет, и длинноногую, как в кино, секретаршу. Разочарование оказалось сокрушительным. Ничего из надуманного, ему в ближайшие годы не светило. Обычная работа среднестатистического экономиста в новом, никому не известном банке. Если б был выбор — никогда б не согласился на предложение. Ему хотелось значимости, важности. Но вся беда в том, что выбора как раз и не было.
