Ознакомительная версия.
— Прогресс, дружище, прогресс. Людям надо где-то жить.
— Но не обязательно же именно здесь. Я вот, например, думаю, что вы просто уродуете землю. Бамфорд был маленьким, опрятным ярмарочным городком. А ты со своими строителями его практически уничтожил. Здесь стояла Одинокая ферма. Разве ты не помнишь, Стив? Ты же должен помнить, как в детстве мы играли здесь в зарослях черной смородины и ловили в ручье пескарей!
Уэзерол фыркнул.
— Сентиментальный вздор, — заявил он. — Ну да, я помню. Естественно, мне иногда грустно смотреть на то, как все это исчезает. Но времена меняются. И люди — если это умные люди — меняются наравне с ними. Некоторые, конечно, так и не взрослеют и предпочитают всю жизнь играть в полицейских и воров! — Стив бросил на Маркби многозначительный взгляд.
— Все дело в деньгах, ты имеешь в виду. В той цене, которую дают за землю. Люди не могут устоять перед соблазном в одночасье разбогатеть.
— Нет, дело не только в этом. — Стив повернулся и обвел рукой горизонт. — По всей стране у фермеров дела идут все хуже и хуже. Большинство из них давно мечтают порвать с сельским хозяйством и ждут не дождутся того дня, когда кто-нибудь предложит им за землю хорошую цену. Не вини ландшафтных проектировщиков, архитекторов и строителей — вини высокие ссудные проценты, недостаточные субсидии, низкие молочные квоты, «коровье бешенство», почесуху, сальмонеллу — все то, отчего падают цены. Вспомни еще о выматывающем, однообразном фермерском труде и о том, как они сейчас одиноки на своих фермах. Знаешь, сколько их страдает от депрессии? Пятьдесят лет назад на фермах жило десять-двадцать работников с семьями, с детьми, а сейчас все хозяйство тянет на себе один человек с женой и домашним компьютером.
— Ну! Ты же не будешь говорить мне, что такая ситуация сейчас на всех фермах!
— Конечно не буду. Сельское хозяйство — такой же бизнес, как и все другие. Один сдастся и уйдет — на его место придет другой. Не волнуйся, когда мы уйдем, вокруг останется еще много ферм. Вон в той стороне, например, ферма Уитчетт. Миссис Кармоди ни за что не уедет. А Серая ферма? Хотел бы я посмотреть, как Уинтропы подписывают контракт на продажу земли! Хотя, ты знаешь, иногда я думаю, что Алвин бы подписал, будь на то его воля.
— Сто лет Алвина не видел, — заметил Маркби. — И его брата Джейми. В детстве мы были большими друзьями.
— Джейми несколько лет назад уехал отсюда и теперь работает где-то за границей. Алвину, как старшему сыну, досталась короткая соломинка: ему пришлось остаться. Джессика не так давно вернулась домой. У нее случилось какое-то нервное расстройство. Кажется, дела у них идут не очень хорошо. Одно время они разводили крупный рогатый скот, но цены так упали, что они работали себе в убыток. Тогда они перешли на овец, но тоже без особого успеха. Над Уинтропами будто висит злой рок.
— У миссис Кармоди, кажется, все не так плохо.
— Она сдает большую часть земли под выпас скота. Да и много ли ей надо, одной-то? А Серая ферма кормит всех Уинтропов, кроме Джейми.
Маркби вздохнул и пнул камешек.
— Да ладно тебе, — примирительно сказал Стив. — Когда мы закончим, здесь все будет замечательно. Ты и сам бы не отказался пожить в таком доме. Очень хороший дорогой поселок, с отделкой по выбору заказчика и гаражом на две машины. Будут проведены работы по озеленению прилегающей территории. Мы посадим деревья, траву… рядом построим маленький торговый центр. — Он добродушно рассмеялся. — Даже тебе придется взять свои слова назад.
— Хватит-хватит! Знать ничего не хочу.
— Ты жалкий старый брюзга. Кстати, я слышал, что тебя бросила подружка, — ну та, которая работает в министерстве иностранных дел. И я бы не стал ее за это винить.
— Во-первых, она меня не бросила. А во-вторых, она мне не подружка в том смысле, в каком ты это понимаешь.
Стив недоверчиво хмыкнул.
— Слушай, дружище, давай-ка сменим тему! — не скрывая раздражения, сказал Маркби.
— Ну как твоя… приятельница — она уехала за границу?
— Нет, сидит за столом в министерстве. Она бы и рада уехать, но ее пока никуда не посылают. Она перестала снимать здесь коттедж, потому что ей было слишком тяжело добираться до Лондона.
— Часто с ней видишься?
— Не очень. — Это уж точно. Даже, скорее, очень нечасто. Но может быть, удастся вытащить ее в Бамфорд на несколько дней — скоро ведь Пасха. Пусть даже он будет работать. Только бы найти какой-нибудь предлог… Маркби обратил внимание на большой экскаватор, который, переваливаясь, двигался в стороне от них. — Что это он задумал? Мало ему ям, что ли?
Стив посмотрел в указанном направлении.
— А, там. На той неделе я велел выкопать на том участке траншеи под фундамент глубиной метр двадцать. Хорошо еще, что сегодня утром я не поленился и проверил. Они и на метр не углубились. А там, как назло, еще и рыхлый грунт кое-где. В глинистых почвах такое бывает, и тогда важно максимально осадить фундамент. Сегодня после обеда начнется заливка бетона, и я попросил Шона пройтись разок по всем траншеям и прокопать до нужной глубины. Это все из-за прораба. Если бы этот чертов Герси делал свою работу как следует… — Стив вновь повернулся к Маркби. — Как насчет выпить по кружке пива?
— Хорошая идея. А где?
— Давай в «Лисе и гончих» на центральной улице? Сейчас я здесь закончу, и поедем.
Рев экскаватора неожиданно стих. Шон открыл дверь кабины и спустился на землю. Маркби рассеянно следил за ним, рассудив, что экскаватор наткнулся на какое-то препятствие.
— Что это он делает? — пробормотал Стив. — Эй! — закричал он и замахал руками.
Экскаваторщик наклонился, чтобы что-то рассмотреть. Вдруг он резко выпрямился и неуклюже побежал к ним. Обе его руки были вытянуты вперед, будто он умолял о чем-то.
По спине Маркби пробежал знакомый, очень неприятный холодок. Мгновенно собравшись физически и эмоционально, он сделал шаг навстречу рабочему. «Господи боже! — пронеслось у него в голове. — Только не труп».
Экскаваторщик был уже близко. Его лицо было белым, как простыня, глаза вылезали из орбит, а рот кривился, будто он хотел закричать, но не мог. Маркби вдруг вспомнил о каменной горгулье в старой церкви, чей рот был открыт в беззвучном, застывшем в вечности крике. Шон подбежал к ним. Ноги его уже не держали, и он чуть не падал. Стив и Маркби бросились вперед, чтобы поддержать его.
— Мистер Уэзерол… — выдохнул он, повисая у них на руках.
Они вернули его в вертикальное положение.
— Ну же, Шон! — сказал Стив. — Возьми себя в руки. Что случилось?
— Он… там, сэр… экскаватор зацепил ковшом… Я что-то увидел… я его увидел… Пресвятая Дева Мария… — Шон вырвался у них из рук, отскочил в сторону, и его вывернуло наизнанку.
— Останься с ним, помоги, а я пойду посмотрю, — на ходу бросил Маркби — он уже бежал к брошенному экскаватору.
Он знал, что сейчас увидит труп, неизвестно, в каком состоянии, и готовился к худшему.
Если труп пролежал в земле долгое время, то он, скорее всего, чистый, возможно, просто голый скелет. Если он был погребен несколько столетий назад, то даже представляет историческую ценность. Иногда строители натыкаются на обширные древние захоронения с драгоценностями или оружием бронзового века или на римские кладбища. В этом случае строительство должно быть остановлено до тех пор, пока не закончат свою работу археологи. Подобные задержки обходятся строительным компаниям в целое состояние, поэтому они боятся таких находок как огня. И естественно, если в могиле будут найдены какие-либо ценности, возникнет обычная склока о праве владения. С кладами всегда так.
С другой стороны, если он лежит там не так долго и разложился только отчасти, но уже приобрел этот отвратительный зеленовато-коричневый цвет, Маркби придется пожалеть о съеденной шоколадке. Шону позволяется делать все, что ему вздумается, но полицейскому это не к лицу — по крайней мере, на публике. Маркби поймал себя на том, что внимательно смотрит на землю. В песке или галечнике тела разлагаются быстро. Во влажной почве они могут сохраняться годами. Здесь под ногами была липкая жирная глина.
Хватая ртом воздух, он остановился, затем медленно подошел к краю траншеи и заглянул в нее. Она обегала периметр вытянутого четырехугольника и производила впечатление реконструированных военных укреплений бронзового века. Шон только начал ее углублять, когда стальной ковш экскаватора извлек из земли источник возникшей сумятицы. Он все еще лежал на зубцах ковша.
Мертвый мужчина, обнаженный, весь в грязи, с окровавленной головой.
Значит, это не древняя могила и даже не очень старая. Маркби с облегчением отметил, что тело еще не начало разлагаться. Цвет кожи не такой уж страшный, не восковой, какой бывает у трупов даже после короткого пребывания в воде или очень влажной земле. Мужчина лежал на спине вниз головой. Маркби наклонился и взял его за грязное запястье. Потревоженная рука свободно упала — трупное окоченение уже прошло. В холодном грунте оно должно длиться дольше обычного. Конечно, точно можно будет сказать только после вскрытия, но на первый взгляд казалось, что тело пролежало в земле не меньше тридцати шести часов.
Ознакомительная версия.
