– Я не знала, что отец поддерживал с ней связь.
– Вполне возможно, что ваша мама просила его что-нибудь оставить для Дженни, – сказала Сьюзен. – Вы или ваш брат… вы имеете что-то против того, чтобы она получила деньги или фортепиано?
Я покачала головой:
– Нет, конечно. Это воля отца… Тем более что Дэнни живет в трейлере, а у меня – маленькая квартира. К тому же ни он, ни я не умеем играть, – добавила я с улыбкой.
– Тогда вам стоит встретиться с Дженни, – кивнула Сьюзен. – Возможно, она сумеет помочь вам с продажей дома и трейлерного парка. Насколько я знаю, вы собирались выставить их на продажу?
– Да, собиралась.
– Итак. У меня записано, что на момент составления завещания приблизительная сумма сбережений вашего отца была двести тысяч. Эти деньги, плюс страховка, плюс стоимость дома и парка, которую Дженни поможет вам определить, – делятся между вами и Дэнни.
Ничего себе, подумала я, однако вслух постеснялась это произнести. На моем личном счете в банке к тому времени было шесть тысяч долларов, и я ужасно гордилась, что скопила хотя бы столько, учитывая, что за работу школьным психологом деньги получала совершенно мизерные.
– Я бы не советовала вам швырять деньги на ветер, – продолжила Сьюзен. – Лучше всего их во что-то вложить. Найдите хорошего советника по финансам. Кстати, могу, если нужно, кого-нибудь порекомендовать, если захотите найти такого человека в Дархеме. Будьте осторожны с деньгами и сделайте так, чтобы они начали приносить прибыль. Например, купите себе дом. Теперь вы вполне можете съехать из своей маленькой квартиры. Будем надеяться, деньги помогут и вашему брату. Как, кстати, у него дела?
– Вы разве знакомы с ним? – спросила я, впрочем, не сильно-то удивившись. Почти все в Нью-Берне знали Дэнни с той или иной стороны. Чувства он вызывал у людей противоречивые – кто-то был ему благодарен за его службу в армии, кто-то жалел его из-за ранения. Но были такие, кто не доверял ему и считал его непредсказуемым.
– С ним лично я незнакома, – ответила Сьюзен, – но я занималась его трастом и знаю, что ему многое пришлось пережить. – Закрыв папку, она тепло улыбнулась. Я была благодарна ей за то, что она говорит о Дэнни с сочувствием, а не пренебрежением.
– Да, это правда, – согласилась я с ней.
– Послушайте еще кое-что… – Сьюзен встала из-за стола. – Когда кто-то умирает вот так неожиданно, как ваш отец, нет времени, чтобы все подчистить. Ну, то есть очистить историю посещения сайтов в Интернете и тому подобное. Так что не ройтесь слишком глубоко в его личных делах, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Я нахмурилась.
– Вы мне что-то недоговариваете?
– Нет! Что вы! Я едва знала вашего отца. – Сьюзен обошла стол, чтобы проводить меня к двери. – Когда умер мой отец, я нашла… порнографию на его компьютере, ну или что-то типа того. Теперь очень жалею, что это увидела. – Она смущенно мне улыбнулась. – Я всего лишь хотела вас предупредить.
– Мне трудно представить, как отец смотрит порно, – заметила я, взявшись за ручку двери.
– Никогда не знаешь, какой сюрприз тебя ожидает, – вздохнула Сьюзен. – А ваш отец, как я подозреваю, был кладезь сюрпризов.
4Хотела бы я иметь нормального брата. Такого, с которым можно было бы спокойно обсудить мою встречу со Сьюзен и открыто погоревать о смерти отца. Но, боюсь, не суждено мне его иметь – даже несмотря на то, что я смогла разбудить в нем чувство вины и на целый вечер заманила его в наш старый дом. Пока мы ехали к нему из трейлерного парка, я, можно сказать, вживую осязала беспокойство Дэнни, как если бы оно было еще одним пассажиром моей машины. В его «Субару» закончился бензин, а денег, чтобы заправиться, у него не осталось, вот я и решила его подвезти, а заодно попробовать всучить ему хотя бы сто долларов, которые сняла с его трастового фонда. Дэнни раздраженно отвернулся от денег. И я не могла на него за это обижаться – гордость брата была уязвлена тем фактом, что младшая сестра распоряжается его фондом.
Я остановилась у «Эм Джейс», чтобы купить фунт готовых креветок и немного картофеля фри, и, пока ждала заказ, сердце от тревоги чуть не выскочило из груди: почему-то мне казалось, что когда я вернусь, то не обнаружу Дэнни в машине. Но, к счастью, он никуда не ушел, а по-прежнему сидел на пассажирском сиденье, заполняя салон сигаретным дымом. Разумеется, я ничего не сказала. Хочет курить – пусть курит. Даже если он захочет выпить, я возражать не буду. Тем более что сама, вопреки своему желанию, купила для него упаковку пива.
Прежде чем снова завести машину, я достала из сумки сотовый, приобретенный сегодня же, но чуть раньше.
– Вот, возьми – деньги на нем уже есть. Это чтобы мы всегда могли быть на связи, – сказала я, протягивая Дэнни телефон.
– Мне он не нужен. Правда.
– Ну это же ненадолго. – Я вложила телефон ему в руку. – Я вбила свой номер тебе в контакты, а твой номер у меня есть.
После некоторого раздумья Дэнни взял телефон и положил в карман джинсов.
Довольная, я завела машину, и мы поехали к дому, окутанные смесью запахов сигаретного дыма и соуса для креветок. Я припарковалась на подъездной дороге, и мы медленно пошли через газон к крыльцу парадной двери. Дэнни уже не так сильно хромал, как раньше, хотя мне все же показалось, что он с трудом преодолевает это небольшое расстояние. Но, возможно, он просто хотел оттянуть момент, когда войдет в дом, в котором не был несколько лет.
– У папы на счете около двухсот тысяч долларов, – сообщила я брату, переходя из гостиной в кухню, где собиралась выложить еду из пакетов.
Дэнни пошел за мной, по дороге осматриваясь: с того времени, как он был здесь последний раз, в доме почти ничего не изменилось.
– Половина из них отойдет в твой траст…
– И что я буду делать с такими деньжищами? – безо всякой радости спросил он, когда мы вошли в кухню.
Вопрос этот, как я понимала, был риторическим.
– Ну… – я положила пакеты на стол, – пусть лежат себе в банке на случай, если вдруг понадобятся.
Я уже сказала Дэнни, что земля, на которой он сейчас живет, переходит в его собственность.
Заглянув в холодильник, он достал бутылку пива.
– Откуда у него такая куча денег? – спросил он, закрывая дверцу.
Я подошла к буфету, чтобы взять тарелки.
– Да накопил… – предположила я. – Он ведь совсем мало тратил. К тому же раньше он состоял на правительственной службе. Ты ведь об этом знаешь.
– Хм. – Пошарив по навесным шкафам, Дэнни отыскал открывалку для бутылок. – Он что, был сумасшедшим? Сама посуди… Бросил работу на правительство и приехал сюда управлять трейлерным парком?
Я посмотрела на него и вынула из буфета две фарфоровые тарелки от маминого старинного францисканского сервиза.
– А может быть, он, как ты, – отозвалась я задумчиво. – В том смысле, что предпочел тихий образ жизни крысиной гонке в Вашингтоне.
Дэнни глотнул пива.
– Я бы не сказал, что это был мой личный выбор.
Кивком я указала на заднюю дверь, и мы прошли на веранду. Я поставила тарелки на стол и открыла коробки из «Эм Джейс». Веранда была застекленной, но все равно было слышно, как сверчки и цикады пели свою вечернюю песню. Я любила сидеть здесь. Эта веранда напоминала о детстве, пусть даже клеенка, покрывавшая стол, была другая. Летом я обычно читала тут в кресле-качалке. И даже помню книги, которыми увлекалась тогда, – жизнь в те времена была намного проще, чем сейчас.
– Помнишь, как в детстве мы любили играть на этой веранде?
– Нет, только не эти тарелки! – воскликнул Дэнни, пропустив мой вопрос. – Нам обязательно есть из них? – спросил он, указывая на кремовый узор из яблок – ручная работа.
– А что с ними такое?..
– Просто… я чувствую себя так, будто мне снова пятнадцать.
Мне хотелось спросить, что же плохого в том, чтобы почувствовать себя пятнадцатилетним, но что-то мне подсказывало, что я не получу ответа на свой вопрос.
– А я люблю эти тарелки, – призналась я. – Они напоминают мне о маме.
– Вот именно, – подхватил Дэнни.
Но я не собиралась идти ради него за другими тарелками. Положив себе креветок, я пододвинула к нему картонный контейнер.
– Давай накладывай, и рисунка не будет видно!
Он потянулся к контейнеру, и я мысленно возликовала.
– Итак, – произнесла я, очищая креветку, – я рассказала тебе про свою неудачную личную жизнь. А у тебя как? Есть в твоей жизни кто-нибудь… особенный? – Я намеренно решила ненадолго сменить тему.
Дэнни уклончиво пожал плечами.
– Они приходят и уходят – и меня это устраивает.
Он съел пару креветок, допил пиво и встал.
– Пожалуй, еще бутылочку, – объявил он. – Тебе принести?
– Нет, спасибо.
В ожидании его возвращения я вяло жевала картофель фри. Как же я ненавижу эту натянутость между нами!
Сегодня Дэнни был сплошной комок нервов. Казалось, тронь его, и он взорвется.
