Ознакомительная версия.
Всякий раз, когда она открывала мне дверь, я делал вид, что в ее квартире очень душно от цветов. И когда она пыталась мне сказать что-то, я, не слушая, просто отодвигал ее от себя, как живую изящную куклу, проходил в гостиную или даже в спальню и, какое бы время года ни было, распахивал окна и непременно раздвигал шторы, словно мне не хватало свежего воздуха, глотал его из раскрытого окна как холодную воду.
Она злилась в такие минуты, пыталась остановить меня, хватала за руки, за плечи, повисала на мне, легкая и цепкая, как красивое большое растение, но я освобождался от ее рук-стеблей и делал свою работу.
Я знал: первое, что она сделает после моего ухода (а мои визиты длились всего-то несколько десятков секунд!), – это закроет окна. А вот про шторы может и забыть. Особенно днем, когда подсознательно будет уверена, что ее все равно никто с улицы не увидит. И лишь это было важно для меня, лишь это.
Она любила меня, Вероника, но встречалась с другими мужчинами, играя с ними в опасные игры, подменяя свою любовь ко мне ложными ласками пахнущих бензином рокеров, голодных студентов, молодых и горячих, под хмельком, офицеров, чистеньких клерков и даже старшеклассников. Однако постоянным ее любовником, о существовании которого я знал, был старик. Очень богатый. И это просто удивительно, что он никогда не бывал в ее квартире. Она сама ездила к нему за город на купленном на его деньги «Инфинити». Вот интересно, что бы он сказал, увидев ее квартиру, превращенную в филиал цветочного магазина? Или магазина ваз? И как бы она ему все это объяснила? Хотя ничего бы она ему не объясняла. Она не такая.
Любовь. Ее любовь сродни яду.
– Останься, – она смотрит мне в глаза, и меня пробирает оторопь. – Прошу тебя. Не дай мне погибнуть.
Ее гибель в постели с очередным любовником, и она это отлично понимает. Ничто так не выхолащивает женское естество, как вечно меняющиеся партнеры. Словно Веронику, как золотой коньяк, разбавляют водой. Один к ста.
«Я ненавижу тебя», – отвечают мои глаза, и она читает это по ним. Она все знает и понимает.
«Когда-нибудь я не выдержу и убью тебя», – я смотрю в ее глаза, и эта угроза проваливается в темноту ее порочного взгляда. Она не верит мне и пьяно ухмыляется.
«Я люблю другую женщину», – я продолжаю ее ранить своими мыслями, как лезвиями.
«Ты врешь», – отвечает она, полоснув по моему сердцу.
А я люблю цветочницу. И звать ее Елена.
Утром я старалась не шуметь, чтобы не разбудить чудом уснувшую после всего пережитого Лизу. Выпила кофе, оставила на столе деньги, чтобы она заплатила за квартиру, и записку, в которой пожелала моей новой подруге доброго утра и позитива.
Разбирая цветы в магазине, за полтора часа до открытия, я вдруг подумала о том, что могла бы предложить Лизе продавать на улице или у метро небольшие букетики, составленные из слегка подпорченных (сломанных), но свежих цветов. Вместо того, чтобы выбрасывать этот цветочный сор, Лиза могла бы на них зарабатывать, пока ей не подвернется работа. Дешевые букетики из ирисов, ромашек, гвоздик, мелких роз, хризантем и анемонов в сочетании с зеленью раскупались бы мгновенно студентами, пенсионерами. Меня интересовало, не постыдится ли Лиза поработать цветочницей? Сможет ли преодолеть себя? Ведь еще недавно она, одетая, как принцесса, в длинных воздушных платьях была украшением многих праздников, игра на арфе возвышала девушку над такими понятиями, как ущербность, бедность, унижение, страх…
– Лиза? Доброе утро! – я позвонила ей. – У меня есть идея. Ты могла б приехать ко мне в магазин? Конечно, после того как заплатишь за свою квартиру…
Лиза заплакала в трубку, поблагодарила меня за оставленные мною деньги и пообещала вернуть долг.
Я так увлеклась составлением крохотных и почти ничего мне не стоящих в денежном выражении букетиков, что опоздала с открытием магазина на четверть часа! Каково же было мое удивление, когда первым моим посетителем, все это время наверняка поджидавшим меня на крыльце, был загадочный Захар.
Возможно, мне показалось, но он прятал от меня взгляд. Словно знал, что я владею его цветочной тайной.
– Мне вот эти красные герберы, – сказал он, ткнув в букет ярких с неестественно четкими линиями лепестков гербер.
Я кивнула головой и принялась упаковывать их в бумагу.
– А зачем вы их упаковываете? – спросил Захар. – Мне же только донести до машины.
Затем, мысленно ответила ему я, чтобы они не перепачкались и не повредились, когда вы будете швырять их в мусорный бак!
– Ох, извините, я думала, что так будет лучше.
– Хотя… Может, вы и правы… Неизвестно еще, когда они попадут домой.
Ну вот, наконец-то я услышала хоть что-то. «Неизвестно еще, когда они попадут домой». Значит ли это, что он покупает их для своей жены? Но если это так, то его квартира должна бы уже превратиться в оранжерею! Вернее, в цветочный магазин! Хотя… С чего это я взяла, что он отвезет их к себе домой? Может, под домом он подразумевает дом возлюбленной?
Я упаковала букет, положила на прилавок, но мой покупатель не собирался уходить. Он подошел к окну, где на мраморном столике были расставлены вазы и корзины с самыми дорогими композициями. Его внимание привлекла корзина с ландышами, как будто растущими из зеленого кудрявого мха.
– А еще мне вот эти ландыши, – сказал Захар, поворачиваясь ко мне, и я заметила, как порозовели его чисто выбритые щеки.
– Вы извините меня… – мне кажется, я тоже покраснела. – Вы видели цену? Тридцать тысяч рублей…
– Да, конечно! Вот, – он проворно достал из кармана куртки портмоне, извлек оттуда банковскую карту и протянул мне. – Пожалуйста.
Я провела платеж, выдала ему чек и направилась к столику, чтобы взять корзину. Но тут случилось невероятное. Захар остановил меня, прикоснувшись к моей руке. Его ладонь оказалась теплой. Он задержал мою руку и шепнул мне тихо, поскольку в эту самую минуту дверь магазина открылась, о чем оповестил звон колокольчика, и вошел новый покупатель:
– Это вам.
Я даже испугалась. Подумала, что мне послышались его слова.
– Эти ландыши – вам. Пожалуйста, не продавайте их никому, отнесите домой. Это мой вам подарок.
И, схватив пакет с герберами, он вышел из магазина.
Как бы мне хотелось выйти за ним, чтобы проследить, что он сделает с цветами на этот раз, но в магазине был посетитель и его надо было обслужить. Радость от подарка я отложила на потом, когда, оставшись одна, смогу сполна ею насладиться.
Покупатель, молодой мужчина, вероятно, тоже спешил (как и я), а потому, быстро выбрав букет красных роз, расплатился наличными и покинул магазин. Я вышла следом за ним, заперев дверь на ключ, двинулась по уже известному мне маршруту, свернула на нужную улицу, осмотрелась в поисках интересующего меня автомобиля, но не нашла его. Подошла к урне, заглянула в нее и, увидев коричневую оберточную бумагу, почувствовала, как волосы на моей голове шевелятся. Словно я увидела там труп!
У меня всегда так. Когда я вижу нечто, чего не могу объяснить, то мой организм реагирует бурно. Я покрываюсь мурашками, у меня начинает кружиться голова, мне становится нехорошо.
Так случилось и на этот раз. Я оглянулась – улочка была пустынна, достала из урны запакованный букет и быстро вернулась в магазин.
Я недоумевала, и даже забыла на время о подаренной мне корзине с ландышами!
Какой-то бред! Какая бессмыслица! Зачем было выбрасывать такие прекрасные герберы?! Где, где смысл во всем этом?
Я была возмущена предельно! Задумавшись, я вернулась к своим обязанностям, принялась орошать цветы, протирать стекла, словом, мне надо было себя чем-то занять.
К счастью, меня основательно отвлекли еще несколько покупателей, которые за полчаса сделали мне, по сути, дневную выручку!
В половине двенадцатого вновь звякнул колокольчик.
– Можно? – в магазин вошла, нерешительно ступая, Лиза. Джинсы, курточка, белый берет. Она разрумянилась и показалась мне хорошенькой. Можно себе представить, какой красавицей она смотрелась на сцене, в концертном наряде, когда нежно перебирала струны арфы…
– Входи, конечно! Ты завтракала?
Она улыбнулась.
– Ясно. Не завтракала, помчалась сразу платить за квартиру, так?
– Так. Спасибо тебе, Лена.
– Да ты уже сто раз меня поблагодарила. Пойдем в подсобку, покажу тебе, что я придумала!
И я рассказала ей о своей идее с букетами. Реакция Лизы была удивительной.
– И ты еще сомневаешься, соглашусь я или нет? Да, конечно! Я бы и подъезды мыла, если бы этих денег хватало на скромное существование!
– Ну, уж подъезды мыть мы не станем, а вот свою квартиру тебе надо будет приготовить к сдаче. Надеюсь, ты не передумала?
Ознакомительная версия.
