— Вы… настоящий бродяга?
— Настоящий, но штат Нью-Йорк не годится для бродяжничества. Слишком густонаселенная местность. Вот пустыня Гоби, например, или просторы Урзры — это другое дело! Интересный край, где вы предоставлены милости богов…
— Значит, вы путешествовали ради удовольствия, — удивилась Октобер, — тогда вы из разряда туристов-пешеходов, а не бродяга без гроша в кармане.
— Нет, у меня всего пятьдесят центов в кармане. И в настоящий момент я бродяжничаю, спасая свою жизнь.
— Почему?
— Я не отвечу вам на этот вопрос. Если рассказать все, то вы закатите глаза к небу и воскликните: «Этого не может быть!»
— Но в чем же дело?
Он встал и собрал вещи.
— Нечто вроде истории из средних веков. Слышали вы что-либо о королеве Эльфриде? Ах, что за женщина! Из-за этого я и нахожусь здесь. Ужасные, немыслимые вещи! Но вы не такого сорта женщина… — он посмотрел на нее, — я действительно был пьян!..
— Вы уже начинаете оскорблять меня!
— Я? Возможно, но я не посмею вас обидеть.
Октобер поняла скрытый смысл восклицания и осталась удовлетворена.
Обратная дорога была мучительна для Октобер. Ноги ныли от усталости, хотя Робин Лесли Боссер облегчал ее страдания по мере своих сил. Местность была незнакома обоим. Упоминание Робином имени королевы Эльфриды заинтересовало ее. Смутно она припомнила кусочки истории Англии. Но что могло быть общего между средневековой королевой и бродягой, с пятьюдесятью центами в кармане?
Сумерки застигли их в лесу. Робин развел костер, решив пойти в направлении Прескотта ночью, после отдыха. Кофе, хотя и прохладный, подкрепил их. Уверившись в безопасности Октобер, Робин пошел на разведку.
Он вернулся только через два часа. В окрестностях он обнаружил ферму, и три дыни в его руках составляли добычу набега на огород. Там же раздобыл он и газету.
— Изумительно!.. — воскликнул он.
Взглянув на первую полосу, Октобер прочла крупный заголовок и подзаголовки: «ДЬЯВОЛЬСКИЙ БРОДЯГА КРАДЕТ ЖЕНУ ЛИТТЛБУРГСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ!!! Одурманенная пьяным бродягой, она выходит за него замуж!!! Весь штат в возбуждении!!! Вооруженное население в поисках!!! Украденная девушка — племянница известного литтлбургского гражданина…».
Внизу находилась фотография Октобер, а рядом — изображение нежно улыбающегося Сэма. Затем следовала целая серия физиономий Сэма во всевозможных видах, тоскующего и страдающего по потерянной невесте. Заканчивалось все портретом пастора Стивенса, который… «под угрозой оружия вынужден был совершить обряд венчания!».
Глаза Октобер метали молнии.
— Какая наглость!..
— Вы хорошо вышли на фотографии, — заметил Робин, — но я предпочитаю вашу нынешнюю натуральную прическу.
Октобер кипела негодованием на измышления ретивых репортеров. Но самое потрясающее стояло в конце:
«…Погибла ли несчастная от руки жестокого бродяги? — вот вопрос, волнующий весь Литтлбург…»
Глаза Робина смеялись:
— С вашей стороны прямо неприлично возвращаться в Литтлбург «живым трупом». На вас бы там обиделись за такую обыденную развязку…
— Но это возмутительно! Что же делать?
— Напишите в «Таймс» опровержение.
Октобер не поняла шутки.
— Но такая публикация открыла бы ваш след!
Робин не сомневался в этом. Он предложил Октобер уснуть, но она была слишком возбуждена. Он пожалел, что принес газету.
К вечеру усталость все же одолела оскорбленное самолюбие, и Октобер уснула.
Через час что-то заставило ее очнуться. Она увидела Робина, напряженно наблюдавшего из чаши папоротника за дорогой.
Он обернулся.
— Там проходила машина, и я пощекотал вас на всякий случай.
Такая фамильярность покоробила Октобер, и он понял это.
— Такой способ обращения вполне естественен в нашем обществе, — усмехнулся он, — и вы ведь моя жена.
Полчаса прошли в молчании.
— Какой негодяй!.. — нарушил он тишину и тотчас же добавил: — это не относится к тому, что я пощекотал вас, а к этому молодому мерзавцу, напоившему меня. Я решил отвести вас на ферму, вернее показать дорогу туда. Это очень эгоистично с моей стороны заставлять вас столько мучиться.
— Вы полагаете, что я пойду на ферму и представлюсь несчастной пропавшей невестой великого Литтлбургского деятеля? — Октобер спокойно усмехнулась. — Вы представляете себе это?
— Я-то представляю ясно, а вы… Тише! — вдруг насторожился Робин. — Сюда идет женщина.
Действительно, совсем близко от них проходила женщина. На ней была испанская шаль, а в руках она держала эбонитовую трость.
Худощавая, очень высокая, она шла крупным мужским шагом. Луч заходящего солнца скользнул по ней, и Октобер заметила блеск драгоценностей, украшавших ее руки, уши и корсаж. Дрожь ужаса пробежала по телу девушки при взгляде на мертвенно бледное лицо дамы с большими, горящими, подведенными глазами и хищным, тонко очерченным носом. Она быстро прошла мимо и исчезла в чаще.
Робин перевел дух. Глаза его блестели.
— Вот она, королева Эльфрида! Змея, всегда готовая укусить! Кровожадная охотница, мчащаяся на коне за жертвой через неодолимые препятствия, окруженная сворой псов! И всегда наслаждающаяся последней кровавой картиной гибели затравленного зверя…
— Эльфрида?.. Так ее зовут? — спросила Октобер.
— Нет, — ответил Робин. — Ее зовут леди Джорджина Ломер. Отцом ее был маркиз Дельфорд, совершенно разорившийся…
— Вы знаете ее?
— О, у нас только шапочное знакомство, не больше чем «Здравствуйте, миледи, как ваше сиятельство чувствует себя?». Никогда мы не были в более… — его голос понизился, — близких отношениях… Она стоит около фермы. Нет, вы не можете теперь туда идти!
— Я и так не пойду, потому что не хочу, — твердо ответила Октобер. — Я иду в направлении Прескотта.
— Но что вы будете делать в Прескотте?
— Ничего особенного.
Октобер видела, что Робин озабочен мыслью о ней.
Через некоторое время он уснул, и она принялась осматривать остатки припасов. Было еще немного бисквитов, три кекса, маленькая коробочка морских сухарей и кусок пирога, аккуратно завернутый в тонкую белую бумагу.
Кроме термоса имелась еще военного образца фляжка, наполненная Робином водой перед тем как покинуть автомобиль. Так что пока нечего было опасаться голода.
Она решила остаться на страже, чувствуя в этом необходимость.
Внезапно Робин проснулся. Он ощущал ужасный голод, и они решили перекусить. Завернув остатки пищи, они обсудили дальнейшую программу. На всякий случай он объяснил Октобер о цели их завтрашнего похода. Это была переправа, содержавшаяся одним ирландцем, знакомым Робина.
Когда свет луны пробился сквозь древесную гущу, они двинулись вперед.
Дорога шла под уклон.
Вскоре они наткнулись на колючую изгородь.
Октобер довольно ловко одолела это препятствие, чем заслужила одобрение Робина. Внезапно громкий разговор, послышавшийся почти рядом, ошеломил их.
— Они здесь! Лесник видел их во владениях Мерфи. Мы должны их поймать! Я должен стереть с себя пятно! Я убью этого негодяя. — Сэм Уоссер обращался к кучке слушателей. — Только не убивайте девушку.
Рука Октобер судорожно потянула полу куртки спутника.
— Назад, — прошептал он, — обратно под проволоку!..
На этот раз она сильно порвала пальто о колючки.
— Налево, скорее! Они не знают о проволоке, — торопил Робин.
Преследователи уже были у изгороди.
— Эд, иди на угол! Где мистер Эльмер? Это вы, мистер Эльмер? Вы идите направо…
— Бегите, — скомандовал в свою очередь Робин, — здесь направо должен быть угол. Живей!
Октобер побежала. Спасительный угол внезапно вырос перед ними. Робин бросил беглый взгляд. Путь за изгородью был еще свободен. Он змеей проскользнул под проволокой. Октобер скатилась за ним.
Беглецы были у края дороги, когда из леса донеслась стрельба.
Робин усмехнулся:
— Они перестреляют друг друга, а свалят все на меня.
Вдруг свет фонарей озарил их с ног до головы. Оба упали на землю. Автомобиль промчался мимо.
Они все же решили держаться дороги.
Продолжая путь, Робин разговорился на отвлеченные темы.
Октобер была удивлена его словоохотливостью. Она не чувствовала себя так беспечно, как он. Тяжелое предчувствие, что за ними следят, не покидало ее. Она поделилась своими мыслями с Робином. Ей показалось, что она заметила чью-то фигуру на краю дороги. Но Робин ничего не увидел. Все же они перешли на дорогу, шедшую почти параллельно прежней, но не выходившую к железнодорожному пути. Она неожиданно привела их к воротам новой фермы. Робин, услышав лай собаки, хотел было совершить разведку, но в этот момент увидел на другом конце дороги огни автомобиля, приближавшегося к ним. Укрыться было негде. Их не могли не заметить. Оставалось одно спасение — ворота фермы. Момент — и оба они были за ними. Собака отчаянно лаяла.
