Ознакомительная версия.
С виду Рита была всем довольна. Павел колымил потихоньку, даже иногда в дом деньги приносил, и пить вроде стал меньше…
Но однажды вечером Ритуля прибежала ко мне в слезах:
– Лера, помоги! – отчаянно закричала она с порога. – Пашка на деньги попал, машину бандитскую разбил…
– Ты ведь говорила, что он аккуратно водит, не лихачит, – ошарашено прошептала я, и добавила вопросительно: – Может, это аферисты? я слышала, бывают такие, нарочно подставляются.
– Какое нарочно! Он выпивши был. Сидел-сидел и вдруг вспомнил, что машина под окном, приспичило ему на стоянку ее отогнать. И я-то, дура, не успела ключи отобрать, подумала, гараж буквально за углом, как-нибудь доедет… Только он из подворотни вывернул, и прямо под нашими окнами… Там сплошной лед. Я только грохот услышала, а через минуту его крики… На улицу глянула и тут же побежала… Ты бы видела, как они его били!.. Звери, а не люди! Из-за какого-то куска железа…
– И ты сунулась в драку? – охнула я.
– Уж не знаю, как мне самой не попало… У Пашки физиономия разбита, два ребра сломано. Я хотела милицию вызывать, а один из бугаев: «Не трудись, я сам – милиция», – и удостоверение мне в лицо. «Никакая милиция, – говорит, – не поможет, а за ущерб придется платить: три тысячи баксов, и сроку три дня, а не то мы такое устроим, что сами квартиру нам отпишете и еще будете считать, что повезло».
– Когда это случилось?
– Позавчера, завтра надо отдавать, а я только две тысячи наскребла. Один Пашкин знакомый нашу машину за девятьсот взял, пятьсот у меня в загашнике было, остальное по друзьям – кто сто дал, кто двести. И все равно тысячи не хватает. Что делать, Лер?
У меня в шкатулке лежало почти полторы тысячи, гонорар за вторую книжку. Откладывали на отпуск, но до лета еще далеко, решила я, Рите нужнее.
– Успокойся, у меня деньги есть. Отдашь этим уродам, чтоб они провалились!
Благодарная Ритуся кинулась меня обнимать:
– Я долг верну, – всхлипывала она, – в течение года верну, вот только на работу устроюсь, хоть на рынок, что ли…
– Почему на рынок? – удивилась я.
– Так завод разорился, распродает помещения, в аренду сдает… Нашу гостиничку прикрывают. Какие сейчас командировочные – все производство встало… Но ничего, два месяца у меня есть, найду работу.
Я задумалась. Сроду не жила, как барыня, но в последнее время так запустила дом…
– Слушай, Рит, а если ты у меня экономкой или домоправительницей… – произнести слово «домработница» язык не поворачивался.
– Да я с удовольствием! Ты же теперь писательница, тебе некогда…
– Язвишь? У меня действительно до всего руки не доходят.
– Что ты, я серьезно, я с дорогой душой… И порядок наведу, и постираю, и приготовлю. Да я так приготовлю, что вы на еде вдвойне сэкономите!
Рита уже улыбалась сквозь слезы.
– И я о том же – увольняйся сейчас же и приступай.
– Увольняться я не буду. Все равно только до двух работаю, и на бирже по сокращению еще три месяца платят сто процентов. А потом я уборщицей куда-нибудь устроюсь – семью-то кормить надо.
– Я могу платить тебе по сто пятьдесят долларов в месяц. Через семь месяцев будем в расчете. Каждый день приходить не надо, через день-два, по необходимости.
С тех пор в нашем доме воцарился порядок, не то что раньше. Надо знать, насколько члены моей семьи не страдают любовью к чистоте. Лешка, если его не одергивать, даже тапочек не надевал бы. Сыночек спокойно может жить в полном бардаке, он утверждает, что тратить время на уборку все равно бесполезно. Полинка в состоянии помочь по хозяйству, но только после скандала, и то заряда энергии ей хватает не больше чем на день. Короче, споры, кому выносить ведро (всего лишь до мусоропровода), были у нас обычной практикой.
С появлением Ритуси все изменилось. На кухне – красота, да и в остальных комнатах полы чистые, окна помыты и шторы постираны. Со временем она приучила и детей поддерживать относительный порядок в своих комнатах. Я не пускала ее убирать только в кабинете мужа, уважая его личное пространство. С тех пор в нашу в квартиру можно прийти в любое время, и не застанешь беспорядка. Раньше, чтобы усадить гостя, приходилось освобождать диван от газет, журналов, неглаженного белья, сырых полотенец… и нестись на кухню готовить дежурные пельмени. Зная, что в этом доме их вряд ли накормят, подруги обычно приносили с собой и выпивку, и закуску, и что-нибудь к чаю. А сейчас всегда есть чем угостить даже нежданного гостя. Холодильник полон закруток Ритусиного приготовления, чуть не ежедневно пироги. И как она все успевает?.. Это надо видеть! Носится по квартире, как электровеник. Здесь у нее варится и парится, там стирается, и одновременно она что-нибудь моет или протирает. А я в это время могу спокойно заниматься своей писаниной. Порой, чтобы не отвлекать меня, Рита даже помогает Полинке с уроками. Не женщина, а ангел!
А чуть больше года назад сынок этого ангела развелся и вернулся в родительский дом. Добро бы он ходил в рейсы, как прежде, а то ведь списался на берег и работает в строительной фирме. Ритуся оказалась в одной комнате с мужем-пропойцей. Эта альтруистка даже и не думала поговорить с бывшей невесткой и ее матерью об обратном обмене. Там же Маришенька, ее внученька…
Жить с опустившимся алкоголиком в двенадцатиметровой комнате – удовольствие сомнительное. Но к тому времени мой бывший муж окончательно обосновался в Америке и я, войдя в положение подруги, предложила ей приют. Рита с радостью согласилась и расположилась гостиной, где прежде спали мы с Лешей, я же перебралась в кабинет. Конечно, Ритка по-прежнему содержит своего пьяницу и мотается к мужикам через день – готовит и убирает.
Так что теперь мы живем вчетвером: я, Полинка, Андрюшка, и Ритуся. Правда, это не совсем верно, сын уже второй год снимает квартиру, хотя появляется дома достаточно часто.
Дело в том, что Полинка влюблена в Андрюшку. Вначале мы с Лешкой втихую посмеивались: восьмилетняя девочка получила готовенького пятнадцатилетнего брата, который с удовольствием ее опекает… Но через несколько лет, когда повзрослевший Андрюшка впервые привел на ночь девицу, Полинка весь день ревела. Я пыталась успокоить девочку и из ее всхлипываний поняла, что любовь у нее не шуточная, не просто чувство младшей сестренки. Оказывается, она намечтала в своей головке, что Андрюшка должен дождаться, когда она вырастет, и жениться на ней. Пришлось поговорить об этом с сыном. Тот расхохотался:
– Она чего, рехнулась? Мам, ну ты прикинь, я уже мужчина, мне ее игры в бирюльки нафиг не нужны. Что мне с тринадцатилетней делать? Продолжать на утренники водить? Знал бы, никуда ее с собой не брал! Я же ее по кружкам и музеям таскал, чтобы вам с дядей Лешей помочь.
– Ты что же, совсем ее не любишь?
– Люблю, но не так же! Нет, мне что, из-за нее и девушек теперь к себе не водить? – начал он уже возмущаться.
– Этого я тебе, сынок, запретить не могу, но постарайся быть поделикатней с Полинкой.
Надо отдать Андрюшке должное, около года девушки в нашем доме появлялись только в компаниях однокурсников. Но вот после празднования его двадцать первого дня рождения одна из них осталась ночевать.
С утра Полина отказалась от завтрака, заперлась в своей комнате и сказала, что с этой мымрой за стол не сядет. Мне девушка тоже не понравилась. Оксана с видимым интересом осматривала большую квартиру и за завтраком высказалась в том смысле, что без домработницы такие хоромы, конечно, трудно содержать.
Через пару дней она опять появилась в нашем доме и задержалась на неделю. Все эти дни Полинка запиралась в своей комнате, даже ела там. Честно говоря, мне хотелось вести себя так же. Андрюшина пассия чувствовала себя, как дома. Громко включала музыку, без конца смотрела по телевизору бредовое МузТВ, бросала где попало семечки, которые постоянно лузгала. Она без спросу брала мои шампуни и кремы, ни разу не убрала за собой посуду и даже не говорила «спасибо», вставая из-за стола. Я старалась держать дистанцию, не смотреть на девушку как на потенциальную невестку, но на душе было неспокойно. А когда узнала, что у Оксаны в Воронеже родители, две сестры и брат, и живут они там в тесной двухкомнатной квартирке, решила объясниться с сыном, как ни неприятен был такой разговор.
– Андрюш, я понимаю, что ты стал совсем взрослым, может, и жениться надумаешь, – начала я.
– Пока не собираюсь, – отмахнулся он.
– Это ты не собираешься, а Оксана?.. Думаешь, ей захочется через год в Воронеж возвращаться?
– Мам, ты думаешь, она меня не любит, и только из-за жилплощади в Питере?..
– Сынок, это не исключено, – я старалась говорить как можно мягче. – Я не хочу касаться ваших чувств, но в этом доме безусловно комфортнее, чем в общаге. Не обижайся. Мне сорок лет, и я смотрю на жизнь трезво. Поэтому у меня к тебе предложение: сними квартиру.
Ознакомительная версия.
