Всё это было очень неожиданно, а главное - совсем непонятно.
Свет ударил спящей Алике в лицо, и она заворочалась. Натка вытащила из тумбочки своё платье и накинула его поверх абажура.
Зашуршала дверь, и в комнату просунулось сонное лицо дежурной сестры.
- Ольга Тимофеевна, - полушёпотом спросила Натка, - кто это? Почему это?
- Это Алика, - равнодушно ответила дежурная. - Тебя весь вечер искали, искали. Тебе на столе записка.
Записка была от Алёши Николаева.
"Натка! - писал Алёша. - Это Алика. Её отец находится здесь в командировке. Он - большая и важная личность. Ты не сердись - мы поставили пока кровать к тебе, а завтра что-нибудь придумаем".
Возле кроватки стояла белая табуретка. На ней лежали: синие джинсы, голубая футболка, круглый камешек, картонная коробочка и цветная открытка, изображавшая море, пальмы и пляж.
"Большая и важная личность", - подумала Натка. - Интересно...." Она пожала плечами и потушила свет. На Алёшу Николаева Натка никогда не сердилась.
Взрыв в ресторане "Южный" случился полгода назад. Взрывное устройство, оставленное кем-то в мужском туалете ресторана, рвануло как раз тогда, когда вечер был в самом разгаре, и подогретая спиртным публика веселилась, ни ожидая ничего дурного. Тяжёлый удар - и внезапно обрушились стены, потолок обвалился на головы посетителей, многие из которых так и не успели ничего понять. Приехавшие спасатели потом вытаскивали из-под руин обугленные, обезображенные тела.
И всем было ясно, что теракт этот - дело рук чеченцев, хотя никто так и не взял на себя ответственность за случившееся.
Сергей Ганин, сидя в своём кабинете, на Старой Площади, читал сводки и показания информаторов. Он запросил все материалы, какие имелись о чеченских терактах на юге России за последние несколько лет. В большинстве случаев виновных не нашли.
В последнее время всё чаще от информаторов поступали сведения о некой таинственной организации под названием "Тигры Кавказа", которая, будто бы, имеет самое прямое отношение к чеченским взрывам. Что это за "тигры" предстояло разобраться Сергею.
И чем больше он просматривал материалы, тем яснее ему становилось: отсюда, из Москвы, ничего выяснить не удастся. Надо самому ехать в Сочи.
Сергей и раньше почти всегда брал с собой Алику в служебные поездки. Они были очень привязаны друг к другу, и девочке нравилось ездить везде с отцом. Исключение Сергей делал только тогда, когда поездка казалась ему опасной.
Сейчас, если честно сказать, он сомневался, но Алика, услышав, что отец собирается в Сочи, так на него насела, что Сергей не смог устоять.
И, тем не менее, везде таскать девочку за собой, он не хотел. Проще казалось договориться с начальством местного детского лагеря - и чтобы Алика какое-то время провела там. А после - видно будет.
Но сначала Сергей показал ей Сочи - город, которого она ещё не видела. Они прошлись по Курортному проспекту, посмотрели Дендрарий, искупались в море.
А потом, когда Алика захотела есть, Сергей зачем-то потащил её в какой-то маленький ресторанчик, довольно далеко от центра. Алика понять не могла, для чего понадобилось разыскивать именно этот, ничем не примечательный ресторан.
К тому же, ресторан оказался закрытым. Вывеска по прежнему висела, но в здании, судя по всему, шёл капитальный ремонт. А внутри ещё виднелись следы когда-то отбушевавшего здесь пожара.
- Очень жаль, - сказал Сергей. - А десять лет назад, когда я обедал здесь - это был лучший ресторан в городе.
И они, чтобы не ходить опять куда-нибудь далеко, зашли в соседний.
Ресторан назывался "Магнолия". Внутри было прохладно и уютно. Сергей заказал две порции шашлыка, бутылку пива себе и стакан апельсинового сока для Алики.
Расплачиваясь, он спросил у официанта:
- Вы знаете, всё было так замечательно; вашего хозяина, случайно, не Миша зовут?..
- Нет, - ответил официант. - Его зовут Аслан.
- Аслан? - Сергей как будто бы удивился. - Не Миша?.. А ваш хозяин - он из Абхазии?
- Нет, он из Чечни.
Оказавшись на улице, Сергей огляделся.
- Слушай, Алика, а ты мороженого не хочешь?
Алика сейчас не хотела мороженого, но она уже поняла, что участвует в какой-то, непонятной для неё игре. И потому всё здесь: и выбор ресторана, и интерес её отца к хозяину Аслану - всё это не случайно, всё это имеет свой, скрытый смысл. Поэтому она ответила:
- Хочу.
Они зашли в кафе "Прохлада", которое находилось здесь же. Сергей остановился у входа, разглядывая вывеску, а Алика с интересом смотрела, на маленького пузатого армянина с огромным, как у свиньи, носом, который общался с двумя молоденькими русскими девочками. Те явно пришли устраиваться на работу.
Пузатый армянин оглядел их сытыми, заплывшими жиром глазами, а потом, выбрав ту, что была постройнее и посмазливее, сказал ей, чтобы она поднялась в его кабинет, и там он решит, годится она ему в качестве официантки или не годится. У Алики внутри всё сжималось от отвращения, и если бы не догадка, что отец её пришёл сюда вовсе не за мороженым, она бы в ультимативной форме заявила, что здесь она есть мороженое не станет.
Но вот, хозяин, которого звали Ашот (Алика слышала, как он представлялся девочкам) направился в свой кабинет в сопровождении будущей работницы, а Сергей с Аликой вошли внутрь.
Они молча ели мороженое, и каждый думал о своём. Алика ничего не говорила отцу и ни о чём его не спрашивала. Сергей же - то смотрел в окно, то оглядывался вокруг - быстро, но внимательно, и Алика поняла, что он сейчас занят своими мыслями, и ему не до разговоров.
А вечером следующего дня, уже после того, когда Сергей расстался с Аликой (он отправил её ночевать в один местный детский лагерь) в городском управлении ФСБ ему сообщили, что сегодня в обед, среди бела дня, неизвестный вошёл в кафе "Прохлада" - то самое, где вчера они с Аликой ели мороженое, и вызвав хозяина, расстрелял его в упор из пистолета с глушителем.
Оставив Алику в детском лагере, Сергей гнал машину в направлении Туапсе - здесь он должен был кое с кем встретиться.
Сорокалетний абхазец по кличке Гоша уже давно сотрудничал с органами. Контора за последние пятнадцать лет успела поменять несколько названий, но сам Гоша не менялся. Стучать ему нравилось, и если бы даже Гоше ничего не платили за информацию - он бы всё равно стучал. Начальники из ФСБ это хорошо понимали, но предпочитали платить ему: за деньги Гоша работал усерднее и поставлял именно ту информацию, какую ему заказывали.
В ФСБ хранился солидный компромат на самого Гошу, где в числе прочего даже было не раскрытое в своё время убийство кассира продовольственного магазина. Гоша знал, что у ФСБ есть свидетели, которые будут молчать ровно столько, сколько понадобиться молчать.
В районе Лазаревского хлынул грозовой ливень. Это задержало машину почти на час: Сергей был вынужден уменьшить скорость, потому что на крутых поворотах сделавшейся скользкой дороги машину сильно заносило. До Туапсе он добрался только в
восемь вечера, хотя рассчитывал раньше.
Он несколько раз звонил Гоше по своему мобильнику, но телефон у того не отвечал. На мокрых улицах города было сыро и неуютно. Сергей расположился за столиком в кафе. Он медленно пил обжигающе горячий кофе по-турецки и с тоскою смотрел на усиливающуюся непогоду.
Каждые полчаса он по новой набирал Гошу, и наконец в половине одиннадцатого тот отозвался. Гоша сказал, что прямо сейчас он никак не может, но, если Сергей не возражает, то в четыре утра Гоша с ним встретится на лавочке недалеко от морского порта. Сергей согласился.
...Когда он присел на лавочку, было без четверти час. Дождь уже прекратился, и тротуар начал сохнуть. Фонарей вокруг не было, и Сергею минутами казалось, что он в лесу. Луна сквозь сплошные чёрные тучи не обозначалась даже слабым просветом. Скрылись во мраке очертания горных вершин. Таяли в темноте здания, деревья, дорожки - только огни близкого морвокзала, пробивавшиеся сквозь листву, сверкали на зелёновато-чёрном морском фоне.
И только теперь, сидя на этой ещё влажной скамейке Сергей понял, как сильно он устал. Опустив на глаза свою бандитскую кепку, он закрыл глаза. И так в полусне, только по тишине вокруг угадывая, что он по прежнему один здесь, Сергей просидел довольно долго.
Откуда-то ветер доносил музыку и иногда чьи-то негромкие голоса.
Эта почти непроницаемая, беззвёздная тьма, этот свежий и влажный морской ветер, тихая, практически неразбираемая мелодия, запах дождя и моря напомнили Сергею что-то радостное, но очень молодое и уже очень далёкое.
И почему-то вспомнилось ему, как тогда, в Грозном, на одной из улиц, недалеко от центра города, пылал костёр. Здесь грелись десантники, которым завтра - в бой, из которого, кто знает, может, никто не вернётся. Рядом валялся убитый ими чеченец - он отказался сдаться в плен, и десантники пристрелили его на месте, а теперь, старясь не замечать трупа, сидели возле костра, грелись и пили горячий чай.
