– Спасибо за совет, я уже говорила, – кивнула я. – Просто хотелось услышать непредвзятое мнение со стороны.
– А ты считаешь, что Алексей относится к ней предвзято? – испытующе уставился на меня Григорий.
– Я так понимаю, она ему нравилась, – не стала я прямо отвечать на вопрос. – Может, он даже в нее влюблен.
– Ну, если и был когда-то, то это давно прошло, – небрежно сказал Григорий. – Не воспринимай серьезно! Они и виделись-то в последнее время нечасто.
– И тем не менее именно он попросил меня расследовать ее смерть, – заметила я.
– Ему шеф поручил найти частного детектива! – горячо убеждал меня Григорий, заглядывая в глаза. – Он же лицо подневольное, к тому же адвокат, кому еще Милехин мог дать такое задание?
– То есть сам Алексей не заинтересован в раскрытии причин смерти Олеси? – в упор посмотрела я на Привольнова.
Григорий на миг застыл, потом расхохотался, откинувшись на спинку кресла и едва не расплескав пиво.
– Да, Танюша, вижу профессионала! Не зря ты получила диплом юриста. Очень ловко и умело можешь повернуть слова собеседника так, чтобы сделать из них вывод, удобный тебе! Причем привести такие доводы, что он у тебя прекрасно уложится в логическую цепочку! Ничего плохого в этом нет, – прижал он руки к груди. – Это даже похвально и можно использовать в практических целях! Я бы тебе даже посоветовал заняться адвокатской практикой: именно там могут с успехом пригодиться твои способности!
– Спасибо, я довольна избранной специальностью, – сухо сказала я.
– Что поделаешь, я не одарен подобным талантом, – притворно вздохнул Григорий. – Я понял это сразу, как только получил диплом и начал трудиться в адвокатуре. Пришлось признать свое поражение и полностью сменить род деятельности. Но теперь я вполне доволен. Только вот юридические навыки подрастерял, мне сейчас трудно тебе противостоять.
– И не надо, Гришенька! – ласково улыбнулась я. – Давай лучше будем союзниками! Разве у тебя другие цели?
– Ну что ты, конечно же, нет! – раздул щеки Григорий. – Тогда я бы не стал рекомендовать тебя! И вообще, мне-то зачем надо, чтобы причина смерти Олеси осталась тайной? Я вообще лицо незаинтересованное! Как и Алексей!
И он преданно посмотрел мне в глаза.
«Ой ли? – невольно подумала я. – Что-то уж больно часто ты это повторяешь! И как выгораживаешь своего братца, прямо как будто намеренно! Но… Если у Привольнова-младшего, что называется, рыльце в пушку, зачем он нанял меня? Или действительно лишь подчинился приказу шефа? Но где он тогда, этот самый шеф, черт его дери?! Что же он медлит?»
Отношениями этих людей мне еще предстояло разобраться, но только не с помощью Григория: он уже продемонстрировал мне свою позицию. Так что я прямо спросила:
– А Милехин знает, что я жду его здесь?
– Не знаю, – помотал головой Привольнов-старший. – Уточни у Алешки. Может, кстати, и не знает, тогда это все объясняет. Может, просто Кристина раскапризничалась и сказала, что хочет остаться дома, вот и все. А ему приходится выполнять прихоти молодой супруги.
– А скажи мне, Гришенька, – задумчиво сказала я, делая глоток. – Что все-таки заставило Милехина выбрать в жены девушку вдвое младше себя?
– По-моему, ответ очевиден! – хмыкнул Григорий. – Молодость и красота избранницы – вот и все объяснение. Что тебя удивляет? По-моему, задавать подобный вопрос было бы уместно, если бы была обратная ситуация: что заставило жениться на женщине старше на двадцать лет, толстой, некрасивой и с тремя детьми!
– Ладно, пожалуй, действительно здесь все логично, – вздохнула я. – Просто я сама женщина, мне не столь очевидны подобные вещи.
– Не понимаю? – поднял бровь Григорий.
– Ну, это как в анекдоте, – пояснила я. – Женщины умнее мужчин, потому что ни одна из них не выйдет замуж только потому, что у ее избранника красивые ноги.
И улыбнулась. Григорий раскатисто рассмеялся и зааплодировал, а я задала ему следующий вопрос:
– Ты сам-то как думаешь, это могло быть самоубийство?
– Нет, – ответил Привольнов. – Просто не было причин. Да и характер не тот.
– А несчастный случай?
– Он был бы возможен, если бы Олеся принимала наркотики.
– А она принимала?
– Думаю, нет, – решительно заявил Привольнов. – Во всяком случае, когда я с ней общался, не замечал ни малейших признаков. А я все-таки повидал наркоманов за время работы по специальности.
– Тогда выходит, ее все-таки убили. Так? – Я внимательно посмотрела на Григория.
– Я уже говорил, ты умеешь делать логические выводы, – ответил он.
– А ты – уклоняться от прямого ответа, – в тон ему ответила я. – Все-таки учеба зря не проходит! Так кто же мог желать смерти милой, скромной девочке-домоседке? Если она и общалась-то в основном с отцом да со своим ухажером?
– Может быть, ухажер и мог, – машинально сказал Привольнов.
– У тебя есть основания так полагать?
– Да нет, это я так, предположил просто, – пошел на попятную Григорий. – Я и знать не знаю этого ухажера, и не видел его никогда, и сказать о нем ничего не могу!
– То есть и лошадь не твоя? – прищурилась я.
– Какая лошадь? – не понял Григорий.
– Ладно, проехали, – махнула я рукой и посмотрела на часы.
Вечеринка уже близилась к стадии завершения, и ждать, что Милехин появится, было просто глупо. С Григорием я уже пообщалась и все, что хотела узнать, в общем-то, узнала. Остальные присутствующие меня вообще не волновали. Больше мне здесь делать нечего.
Я подхватила свою сумку и двинулась к выходу, кивком показав Алексею, чтобы вышел за мной. Привольнов-младший последовал моей просьбе, подал мне плащ и скромно напомнил об авансе, который выдал мне утром. Я, раздражившись, кивнула и заверила Алексея, что приступлю к делу сразу с завтрашнего утра. При этом нисколько не лукавила.
– Вообще-то я приступила бы к нему уже сегодня, – холодновато заметила я. – Если бы ты не заманил меня на эту вечеринку.
– Вам не понравилось? – прикинулся дурачком Алексей.
Я усмехнулась.
– Мне, безусловно, все понравилось. И пиво действительно замечательное, и общий антураж. Но все же я шла сюда в первую очередь с другой целью. Мне нужен был Владимир Петрович Милехин.
– Но я не виноват, что так получилось! – распахнул свои глаза Алексей. – Я сам не ожидал, что Владимир Петрович не приедет! Поверьте мне!
– Он знает, что я должна быть здесь? – спросила я.
Алексей помялся и утвердительно кивнул. Я вздохнула и потуже затянула поясок плаща.
– Ты знаешь, Леша, – задумчиво произнесла я, пристально глядя в серые глаза Привольнова. – У меня складывается впечатление, что твоему шефу не так уж важно знать, что произошло с его дочерью!
Как бы там ни было, а назавтра уже в одиннадцать утра я подъезжала на своем «Ситроене С5» к медицинскому институту. Я решила начать с беседы со студентами группы, в которой училась Олеся Милехина. Я понятия не имела, с кем из своих однокурсников Олеся была дружна, поэтому для начала выбрала в собеседники старосту группы.
После этого я хотела поехать к матери Олеси. И, кроме того, побывать в университете и пединституте с тем, чтобы постараться разыскать Ксению Лопатникову. Для того чтобы люди более охотно шли на контакт, я иногда пользовалось удостоверением оперативного работника городского УВД, которое мне не так давно справил давнишний друг подполковник Андрей Мельников. С этим человеком меня связывало многое, и я рассчитывала обратиться к нему – а параллельно помочь ему в повышении процента раскрываемости преступлений. Если, конечно, им занимается его отдел.
Пользовалась документами я в зависимости от ситуации. Взглянув в лицо человека, с которым предстоит побеседовать, обычно безошибочно определяла, придется идти на хитрость или нет.
Милицейское удостоверение распахивало передо мной многие двери, закрытые для частного детектива. Обычно я, как фокусник, раскрывала красную книжечку, махала ею перед чьим-то носом и, не дав рассмотреть, тут же убирала. Срабатывало на все сто. Еще не было случая, чтобы меня кто-то в чем-то заподозрил. Но я всегда вела себя осторожно и старалась не злоупотреблять.
Отыскать группу, в которой не так давно училась Олеся Милехина, мне удалось не только без помощи удостоверения, но и практически без труда – в деканате никто особо не интересовался моими мотивами.
В этот день группа должна была заниматься в административном здании железнодорожной больницы. На мое счастье, профессора, который должен был проводить семинар, неожиданно вызвали в операционную, и студенты, предоставленные сами себе, разбрелись по территории больницы, невзирая на холодную погоду.
В просторном и светлом вестибюле перед аудиторией я увидела одну из студенток: она сидела на широком подоконнике и читала какую-то книжку.
– Добрый день, – обратилась я к девушке.
