Ознакомительная версия.
– Разумный поступок, – наклонил голову шеф. – Но если вы пришли за помощью, должны обеспечить нас информацией.
– Ребенок пропал! Какая вам еще нужна информация?
– Когда пропал? Откуда пропал?
– Из дома… я снимаю квартиру. – Лариков скривился, словно его настиг неожиданный приступ зубной боли. – Небольшую. В смысле не живу там, а так, бываю. Время от времени. Ну, вы понимаете, иногда надо встретиться… Вот из этой квартиры он и пропал. Вчера вечером я звонил ему, мы поговорили. А сегодня… я приехал, а там… никого.
– В помещении все в порядке? Следов борьбы нет?
– А? Я не знаю. Вроде ничего такого… Я не заметил. Господи, да что вы у меня спрашиваете? – Он вскочил. – Поехали, вы сами посмотрите!
Шеф поджал губы и перевел взгляд на Гошку. Тот кивнул. После этого оба посмотрели на меня. Я тоже кивнула. Понятно, что клиент для обстоятельного разговора непригоден. Разумнее съездить сейчас на место, посмотреть на все своими глазами. И постараться привести Ларикова в рабочее состояние.
– Мне ехать или Гоше?
В последнее время Александр Сергеевич, распределяя задания, старается развести меня с напарником. Приучает к самостоятельной работе.
– Поезжайте оба, – после короткой паузы принял решение Баринов. – Такой случай. Сергей Аркадьевич, вы фотографию ребенка с собой захватили?
– Фотографию? – растерялся Лариков. – Зачем? То есть… ах да, понятно! Но я, кажется… ой, наверное, есть! Я забыл вынуть!
Он суетливо проверил один карман, другой и наконец вытащил слегка помятую карточку. Ту самую, которую показывала нам Екатерина Алексеевна.
– Вот! Очень хорошая фотография! – Сергей Аркадьевич шумно, со стоном, вздохнул и протянул фотографию Баринову. – Вот он, Игорь.
– Сейчас Нина копии сделает.
Отсканировать и распечатать четыре экземпляра фотографии пропавшего ребенка было для Ниночки делом одной минуты. Оригинал она вернула Ларикову, одну копию я положила себе в сумочку, вторую взял Гоша, а третью – шеф. Четвертая копия сразу отправилась в тонкую пластиковую папочку-конверт, в которой уже лежало несколько бумаг, – наш секретарь время даром не теряет.
– И оставьте, пожалуйста, номера телефонов: вашего сына, жены и мамы, – распорядился Баринов. – Еще какие-нибудь близкие родственники есть?
– Близкие? Н-не знаю… тетка есть и сестра троюродная. Но мы редко общаемся.
– Все равно оставьте. А ваша первая жена? С ней вы связь поддерживаете?
– Это вы о ком? – растерялся Лариков.
Шеф удивился:
– Вы что, не помните, что женаты были? Я про мать Игоря говорю.
– Ах, вы про Надю! Нет, я с ней давно… в общем, после того, как мы расстались, я ее не видел. Слышал, что умерла. Да при чем здесь она? Что мы время теряем!
– Если умерла, то, скорее всего, ни при чем. – Гоша положил руку Ларикову на плечо. – И время нам терять не стоит, тут вы правы. Продиктуйте номера телефонов… Ниночка, ты готова?
Разумеется, Нина была готова. Не готов был Сергей Аркадьевич. Ни одного номера он не помнил, а справочник вызвать не мог – все время промахивался мимо кнопок. Кончилось тем, что Нина отобрала у него сотовый и сама отыскала всю нужную информацию.
Пока она занималась этим, я отошла к зеркалу, подкрасила губы и причесалась. Посмотрела на себя, на Гошино отражение, маячившее за моим плечом, и тихо, чтобы не мешать Нине, спросила:
– Скажи, тебе не странно?
– Что именно странно? – Он говорил так же тихо, почти шепотом.
– Что мы такие спокойные все. Кажется, ребенок пропал, чужой, но все равно, ребенок же! Мне бы, по моему характеру, в истерике биться, как Ларикову, а я губы крашу.
– Просто ты потихоньку становишься настоящим сыщиком. Нервы, истерики, обмороки – это все непрофессионализм. От нас люди работы ждут, вот мы и работаем. А губы ты, кстати, криво накрасила. – Он ласково улыбнулся и дотронулся кончиком пальца до уголка моего рта. – Поправь.
Когда мы вышли на улицу, Лариков дернулся к симпатичной, бирюзового цвета «мазде», но Гоша перехватил его:
– Поедем лучше на нашей машине.
Мы с клиентом устроились на заднем сиденье, а Гошка сел за руль. Прежде чем завести мотор, он обернулся:
– У меня предложение, деловое. Зачем нам эти отчества? Нам сейчас надо думать о том, как пацана вытащить, а не о церемониях. Так что давай так: я – Гоша, ты – Серега, идет?
– Идет, – растерянно моргнул Сергей Аркадьевич.
Мужчины быстро обсудили, как лучше и быстрее проехать, и Гоша тронулся с места. Лариков обессиленно откинулся на спинку сиденья, и я начала задушевную беседу.
– Извините, Сергей, но мне бы хотелось кое-что уточнить.
Я не претендую на ту раскованность в общении, которой славится Гоша. Я согласна, что обращаться к клиенту по имени гораздо удобнее, чем выговаривать каждый раз «Сергей Аркадьевич». Но сократить его до дворового «Серега» и перейти на «ты» – на подобный подвиг я не способна. Наверное, учительское прошлое дает себя знать.
– Вы сказали, что молчит не только телефон сына, но и второй. Ваш сын был не один все это время?
– Конечно, он был не один, как можно! С ним была… один надежный человек.
– Кто этот надежный человек?
Поскольку он молчал, я добавила в голос металла.
– Сергей, это несерьезно. Вы же понимаете: чтобы помочь вам, мы должны обладать всей информацией. С кем ваш сын провел последние несколько дней?
Лариков поерзал на сиденье и ответил, не глядя на меня:
– Одна женщина. Знакомая. В смысле сотрудница. Татьяна. Она у меня на Садовой, на мойке, заведующей. Я попросил, чтобы она за Игорьком приглядела – покормить там и все такое. Нельзя же мальчишке одному.
– Понятно. Извините за бестактный вопрос: она ваша сотрудница, и только? Или между вами существуют более близкие отношения?
Сергей снова промолчал, и теперь я заговорила мягко и сочувственно:
– Поверьте, это не просто любопытство. Нас не интересует ваша личная жизнь, но нам важны все факты.
– Да какая там личная жизнь. Не представляю себе… – Он кашлянул и нервно потер щеки. – Впрочем, ладно. Если вы спрашиваете, не является ли Татьяна моей любовницей, то нет. Любовница – это нечто постоянное. Вроде жены, только без штампа в паспорте. А у нас – просто хорошие отношения. И время от времени мы встречаемся… ну, вы понимаете.
Гошка, не отрывая взгляда от дороги, уверенно перечислил:
– Ненавязчивые отношения, приятное времяпрепровождение, свободный секс и никаких обязательств. Что еще нужно нормальному мужику?
– Да-да, главное – никаких обязательств, – немного оживился Лариков. – Таня понимает. Она очень умная женщина, хотя и красивая.
В отличие от Тани я таких взаимоотношений не понимаю и в другой ситуации непременно изложила бы свою точку зрения. Но сейчас я вернулась к основной теме:
– Эта женщина, она все время была в квартире с вашим сыном? Никуда не уходила?
– Не знаю. В принципе в магазин ей не надо было, я все, что нужно, привозил. На работу тоже, я ей отпуск подписал. Если по каким своим делам… не знаю. Игорь не грудной младенец, его можно и одного оставить. Но куда ей… не знаю.
– Ей вы, как я понимаю, тоже звонили. И тоже безуспешно?
– Да. У меня там нет стационарного телефона, но у Тани сотовый, и он вне зоны. Хотя обычно я не ей звонил, а Игорю. Я велел ему свой мобильник дома оставить, а взамен новый купил. Он давно просил, вот я и купил, под это дело. А Лене не сказал, естественно. Я про этот номер вообще никому не сказал.
– Разумная предосторожность, – сдержанно похвалила я.
– Да, я тоже так подумал, – оживился Сергей. – Я Игорьку так и объяснил, что это наш секретный канал связи.
Он достал свой мобильник, вызвал один номер, потом другой. Расстроенно вздохнул:
– Ничего нового. Молчат.
– И в квартире никого нет. Получается, что ваш сын похищен не один, а вместе с Татьяной, – сделала я очевидный вывод.
Но очевидным мое заявление было только для Гоши, который коротко кивнул, соглашаясь. На редкость плохая дорога – ямы сменялись ухабами, почти не оставляя места ровной поверхности, – не давала ему времени для более пространного комментария. А Лариков снова удивленно заморгал:
– Таню похитили? А ведь действительно, раз ее нет… Но почему?
Да-а. Как Гоша выразился: «ненавязчивые отношения, приятное времяпрепровождение, свободный секс и никаких обязательств». Любовью здесь и не пахнет.
Сергей продолжал недоумевать, не чувствуя, насколько это неуместно:
– Таню-то зачем похищать? За нее выкуп платить некому.
– Хотите сказать, что вы не станете этого делать? – не удержалась я. – Пусть сама выпутывается, как хочет?
– Нет, я не имел в виду ничего такого, что вы! В смысле Таня все-таки была с Игорем по моей просьбе. Но выкуп? Я не знаю… ой, нам вон туда, во двор! За большой ямой налево надо повернуть!
Гоша, пробормотав, что здесь все ямы большие, маленьких не наблюдается, послушно зарулил во двор и остановился у второго подъезда:
Ознакомительная версия.
