Ознакомительная версия.
Нежность и внимание Наташи Меншиковой того стоили.
План был таков. Сходив на несколько занятий, Зуев вроде как получал право пригласить обаятельную преподавательницу в кафе. Но не вечером, а попросту днем, и даже не в душном городе, а на взморье. Заодно они могли бы сходить на пляж, искупаться, позагорать… Главное в плане было – попасть на пляж.
Правда, Зуев не представлял, как справиться с задачей меньше чем за две недели. Но судьба спешила ему навстречу.
– Проклятая сумка! – сказала Людмила, когда квитанция была оформлена и они прощались у дверей кооператива. – Как я ее до вокзала дотащу?
– А вы – на взморье?.. – с трепетом спросил Зуев.
– На взморье! Обещала сестре утюг отвезти и еще кучу всего, у нее дача на самом берегу, и вот засиделась… А сейчас все туда едут, в электричку не протолкнуться, да еще сумка…
– Это вы из-за меня засиделись! – решительно заявил Зуев. – Давайте сюда сумку.
Он ухватился за ручку с такой безумной радостью во взоре, что Людмила остолбенела.
Надо отдать Зуеву должное – почувствовав благосклонность Фортуны, он не стал мямлить, а ринулся в атаку. В электричке, куда он, естественно, увязался за Людмилой, сходу стал жаловаться на свою горькую судьбу и на женские капризы.
Он, Зуев, купил, видите ли, сестре подарок – импортный купальник» только что привезенный знакомым морячком, последний писк моды, купил по ее же поручению, а коварная сестра осталась недовольна, стала намекать, что, мол, надо поменять купальник на такой же, но другой… А когда Зуев обиделся, то купальник так у него и остался.
Никакой сестры у Зуева отродясь не было. Но он видел, как редакционные женщины галдят вокруг принесенной на продажу импортной тряпки. И здраво рассудил, что Людмила из того же теста.
Разумеется, она заинтересовалась. Прямо по прибытии Зуев усадил ее на лавочку под акацией и развернул купальник.
Он был действительно очень наряден – весь в безумных орхидеях и еще каких-то пестрых цветочках помельче.
Людмила осведомилась насчет цены. Зуев сказал, что с ценой сложно, ему морячок уступил не очень дорого, сам же он тоже не спекулянт. И вообще – пусть Людмила примерит купальник, может, и она, как коварная сестрица, найдет в нем недостатки.
Примерять купальник они пошли на пляж. Когда Людмила вышла из кабинки, Зуев испытал желание пожать плечами и почесать в затылке. Такой красоты он не понимал.
В легонькой блузке и длинной пышной юбке с широким поясом Людмила смотрелась очень мило. А сейчас выяснилось, что и плечи у нее мальчишеские, и талия широковата, а длинные ноги тонки в икрах и чересчур круглы в бедрах. Зуев сравнил ее мысленно с маленькой Наташей – и призадумался. Он догадывался, что у Наташи очень женственная фигурка – с грудью, талией и бедрами, и все это при маленьком росте выглядит очень аппетитно, но вдруг и тут – обман зрения при помощи юбок, поясов и прочего камуфляжа?..
Впрочем, когда Людмила пошла по песку впереди него и он увидел полоски незагорелой кожи – уж очень глубоко был вырезан и сверху, и снизу орхидеистый купальник, – то какое-то шестое или седьмое чувство подсказало Зуеву, что Костяй – не дурак…
Зуеву тоже пришлось раздеться, и когда он шел рядом с Людмилой по пляжу, таща сумку, то отчетливо читал во взглядах встречных мужчин:
«И как только этот бегемот совратил такую фею?!» И он дал себе слово отныне бегать по утрам.
– А вода, наверное, уже теплая, – сказала Людмила.
– Искупаемся? – предложил Зуев.
– Но я еще не решила, беру ли купальник…
– Ну и что? Он все равно без ярлыка. Высохнет – никто и не подумает, будто в нем купались.
Людмила улыбнулась и шагнула в воду, Зуев – следом.
В этом уголке пляжа народу было немного. И он надеялся, что финальная часть плана особого скандала не вызовет.
Но наступил решающий момент.
– Выходим? – предложил Зуев.
– Ага! – согласилась она. Они медленно вышли на мелководье, и туг Зуев приотстал. И ему стоило большого труда заставить себя взглянуть на Людмилину спину.
Безумных орхидей и прочей ботаники на купальнике не было. Он обратился в прозрачную пленку. Сквозь нее Зуев отчетливо наблюдал всякое отсутствие родинок пониже спины у Людмилы.
Это была фирменная проказа «Клуба дураков». Зуев шел за Людмилой и трепетал. Главное – без шума достичь кустиков, где они оставили одежду. Высохнув, купальник опять обрел бы цвет, И счастливый исход казался таким реальным!
Когда до кустиков оставалось метра три, перед ними встал, как вкопанный, мужчина средних лет. Нижняя челюсть у него отвисла. Глаза сделались квадратные. Он глядел на Людмилу и дышал, как после армейского кросса с полной выкладкой.
Пораженная этим взглядом, Людмила остановилась. Предчувствуя дальнейшие события, Зуев проскочил вперед, скрылся за кустом и стал сгребать в охапку свои пожитки.
Поняв, что случилась какая-то ерунда с купальником, Людмила посмотрела на свой живот и… не обнаружила вообще ничего. Купальник, конечно же, был и ощущался пальцами. Но вот увидеть его глазами – дудки!
Людмила громко ахнула.
Зуев сделал быстрый вдох, короткий выдох и с места рванул во всю прыть.
Бегуном он был прескверным, но, поскольку за ним никто не гнался, метров через двести он, сопя, перешел на шаг.
Главное теперь было – никогда в жизни не встретиться с Людмилой Ковыльчик.
Вместо ожидаемых комплиментов Зуев получил мощный нагоняй. Его потрясающая оперативность и находчивость были зачеркнуты намертво – ведь он упустил купальник! А этот потрясающий купальник можно было использовать не менее десяти раз – если не выводит!? кандидатуру из воды посреди людного пляжа.
– Трудно было отвезти ее на речку? – негодующе вопрошал Игрушка. – Трудно было дотерпеть до вечера?! В полумраке хоть голышом купайся – никто не заметит!
Слушая упреки, Зуев разглядывал фотографию и вздыхал. Он же, и не окуная Людмилу в воду, мог сообразить, что на снимке – вовсе не она. Оказалось, что спина спине – рознь. И Зуев, в ожидании следующего задания, втемяшивал в стыдливую память изгибы и округлости обнаженной незнакомки.
Наташа Меншикова обошлась без упреков, Она просто сквасила рожу и вычеркнула Людмилу Ковыльчик из списка.
Осталось семнадцать кандидатур.
Три из них уже числились за Игрушкой. Но начал он, естественно, с четвертой.
Дело в том, что Игрушку попросили об одолжении. Просила симпатичная девушка – он не мог отказать. Одолжение было такое – зайти в мастерскую, вызвать Петра Трофимыча, сказать, что от Лены, получить отремонтированный фотоаппарат и принести его на следующий день в редакцию.
Данный Петр Трофимыч трудился аккурат возле Игрушкиного дома, а Лена жила на другом конце города.
И вот, получив аппарат и поразившись всяким импортным надписям на футляре, корпусе и объективе, Игрушка повесил его на плечо и зашагал к дому. Он планировал обзвонить три свои кандидатуры и хоть одной назначить рандеву.
Поскольку и Костяй, и он вращались в одном и том же кругу мелких служащих, богемы невысокого ранга и местной интеллигенции, с большей частью списка он был кое-как знаком. И предлог для звонка потребовал бы незначительного напряжения фантазии.
Сочиняя три предлога, он и столкнулся с Мальвиной.
На самом деле ее звали как-то иначе. Кем она числилась на службе, никто не знал, возможно, лаборанткой на полставки, возможно, библиотекарем на фабрике с населением в триста малограмотных душ, Мальвину ценили не за это, а за декоративность.
Несколько раз она была у Костяя в редакции. Как-то Наташа видела их вместе в ночном барс. Причем как и с кем она сама попала в этот бар, осталось тайной.
Итак, красавица Мальвина, проходившая в списке под номером шестнадцатым и одетая, как всегда, экстравагантно до изумления, шествовала прямо на Игрушку.
Игрушка замер, схватившись за аппарат, и его осенило.
Больше всего на свете Мальвина жаждала быть в центре внимания – иначе не одевалась бы с таким варварским шиком и не шастала по городу в сапогах выше колена при жаре под тридцать градусов. Сапоги, правда, были из диковинной импортной ткани и с вентиляцией и вообще требовались, чтобы подороже продать пространство между ними и мини-юбкой с четырьмя разрезами, а мини-юбка служила пьедесталом для прозрачного балахончика, кое-как сцепленного на плечах, а цвет балахона служил фоном для крашеных кудрей Мальвины… Словом, одно цеплялось за другое, а в целом прямо просилось на обложку импортного журнала.
Это и осознал Игрушка…
– Мальвина, привет! – небрежно сказал он.
– Привет, Игорек! – ответила она и встала в позу светской беседы.
– Хорошо выглядишь, – констатировал Игрушка. – Жаль, я теперь не при деньгах, а то бы нанял тебя.
– Нанял? Это зачем? – насторожилась Мальвина.
Ознакомительная версия.
