Ознакомительная версия.
Чужая территория заканчивается на той стороне завода.
Самая короткая дорога восвояси – через пустырь за заводом. Но там на грунтовке и гвоздь можно поймать, грязно там, колдобины. Виктор решил деликатно покинуть чужую вотчину по чистому проспекту.
– Они же меня видели, – пробурчал он. – Никого не трогаю…
Но метров через пятьсот его подрезал джип «тойота». Из него вылез широкоплечий Антон Трофимов, местный авторитет.
– Такси! – Он картинно выбросил руку вперед.
Шишков остановился, изнутри предупредительно открыл дверцу:
– Садись, Антон, говори, чего надо.
– Да ничего, все у нас есть. А если и нет чего-то, то прикупим. Заплатим, не скупясь!
– Так постоим или покатаемся?
– Покатаемся. В твою сторону. Гони в стойло!
– Заметано! – Виктор объехал джип и направился вперед по проспекту. – Как у брата дела? – спокойно спросил он, в уме высчитывая все возможные неприятности от визита Трофима в родной таксопарк.
– Нормалек! – Трофим закурил дорогую сигару. – Может себе позволить кое-что. И более того.
– Рад за него.
– Ты и за себя будешь рад. Подожди немного, – зловеще проговорил Трофим, уронив пепел себе на колени. – Не век же тебе баранку вертеть! Солидный мужик… Пора свое дело иметь. А мы тебе поможем, поддержим. Научим, если сам чего не знаешь.
– Чего это я не знаю? – насторожился Шишков.
– Современных веяний в экономике. Теперь, оказывается, нужно держать линию на укрупнение предприятий.
– Как это?
– Ну… Вот ты, например, заехал сегодня на чужую рабочую зону, отбил хлеб у моих людей. У них и так горькая корка, а ты… Ты вынудил меня заниматься тобой. Оторвал от других, более важных дел. И я пошел… Потому что мне платят именно за это. Моя горькая корка в том и состоит, что я охраняю своих людей. На их маленькой рабочей зоне.
– Клиента со своей зоны довез. Ты же сам видел. Никогда такого не было, Трофим, и не будет у таксистов, чтобы и отвезти на чужую зону нельзя было. Ты что-то недоговариваешь. При чем тут укрупнение предприятий?
– Догадливый, – засмеялся Трофим, – верно, деньгами мы потом займемся. Не за этим я тебя догонял, бензин жег.
Образовалась мрачная пауза. На улице под синим небом лужи весело сверкают, солнышко греет. А тут… в кабине будто черные грозовые тучи сгущаются.
– Не томи уж, говори.
– Во первых строках хочу поздравить тебя, Шишок. Не каждому в жизни выпадает такая удача – стать хозяином таксопарка. Хоть и на чуть-чуть.
– Только что жалел, что баранку кручу, а тут…
– Жизнь полна парадоксов. Старый Штирлиц, конечно, долго не протянет. Возраст не тот у Вячеслава Карповича, вес не тот… Да и опереться ему не на кого. Не то что ты! Ты на нас можешь спокойно опереться. А там… Сегодня ты один из многих… У вас в таксопарке по сколько на душу населения?.. По ноль два процента получается? Огромная, завидная доля, не спорю, – издевательски чмокнул губами Трофим. – Но с нашей помощью у тебя совсем скоро, хоть через пару недель, тихо и незаметно будет пять! Десять процентов! Люди сами тебе принесут. Еще и попросят, чтобы ты взял. Обещаю!
– За большие деньги, как говорила мама одного моего пассажира, люди хотят получить большие услуги. Что ждем?
– Душу твою! – заржал наглый Трофимов. – Чего ты хмуришься? Не надо все так мрачно! Жизнь прекрасна и до краев наполнена удовольствиями. Бери и глотай! Ты нам – мы тебе! Вечный закон жизни. Разве не так?
– Вот я и хочу узнать, чего ты от меня хочешь? Ты ведь неспроста ко мне сел?
– Ясный пень!
– А жилы тянешь, как… пионерка на панели.
– Лучше ты скажи, чего хочешь.
– Да я многого хочу. Счастья, здоровья, удачи. Как все психически здоровые граждане…
– А конкретно?
– Ну… Ты Ковальского знаешь?
– Бориса? Еще как! Замочить его хочешь? Без проблем! И недорого. Я к нему одного пацанчика саратовского подошлю. Он его не знает.
– Опасный ты человек, Антон Трофимов. – Виктор весело подмигнул.
– Но очень полезный! Как витамин! Ты меня только с одной стороны знаешь, а у меня их несколько. Одна другой лучше.
– Не сомневаюсь! Но… Пусть Ковальский живет. И радуется удовольствиям жизни. А ты бы, как настоящий друг и товарищ, помог мне уговорить Бориса на сущую пустяковину!
– Только не про деньги! За копейку Борька удавится. А за цент любого и сам удавит.
– Ну, в общем-то, ты угадал. Хотя и не совсем про деньги. Он хочет мне свою потасканную машину сбагрить. А денег просит ну-у… уж очень до хрена. Я вроде бы и привык к мысли, что надо ему заплатить, но такую громадную сумму даже вообразить трудно.
– Сколько?
– Нужно уговорить штуку скинуть. Если получится больше, то свободные бабки пополам. Идет?
– Нашел дурака. Лучше я его замочу и всю машину сам тебе продам. По полной цене.
– Ты все шутишь…
– А кто на такие темы будет серьезно разговаривать с Ковальским?
– Ну ладно, проехали. Следующая станция… Какая станция?
– Гони, говорю, в стойло. У меня в вашем парке дельце маленькое, но важное…
Шишков с начала разговора вроде бы догадывался, что одним из вариантов главной закавыки во всей этой процедуре является доставка Трофима в его, Шишкова, машине. Если бы он на своей поехал, его бы издали заметили, по рации передали бы, а в парке успели бы подготовиться к встрече…
Что-то там серьезное случилось. Не зря Трофим хочет незаметно проскользнуть. Да и один ли он таким образом сейчас направляется в парк? Что они задумали?
– Не чеши мозги, – улыбнулся Трофим, выбрасывая недокуренную сигару в окно. – Все просто! В недалеком будущем никто не будет платить никаких штрафов за нарушение рабочих зон. Потому что не будет этих самых рабочих зон. Будет одна большая… И все! Укрупнение! Если ты с нами, будешь удовольствия грести ложкой. А кто не с нами, как говорят святые угодники, тот против нас! Пеняй на себя…
– Очень серьезно. Надо обмозговать все хорошенько. Просчитать. Чтоб в интересах не потерять. Дело-то большое… Дня через два я мог бы ответить, а так на бегу… Будем считать, что наша первая дипломатическая встреча окончилась успешно.
– Еще не кончилась.
Шишков был тертый калач. У него и на такие случаи была в машине заготовочка. Небольшой клапан, нужно только кнопочку заветную нажать… И тут же бензин кончается. Лампочка мигает самым натуральным образом. Минут через пять движок обязательно остановится. Старинное изобретение. Но, увы, полезное и сейчас.
– Антон, если ты не спешишь, я на заправку заскочу? – невинным тоном спросил Виктор.
– Хочешь своих предупредить? – подняв брови, спросил Трофим.
Шишков молча показал на мигающую лампочку.
– Давай, – пожал плечами Трофим. – Мне без разницы. Только телефон оставь. И рацию отключи. Если все по-честному, по-хорошему.
До ближайшей заправки было километра два.
А там… Что-нибудь можно придумать!
– Бог не выдаст, свинья не съест, – решил Шишков.
– Это ты про кого?
– Отчие наставления.
– Свинья все съест, – покачал головой Трофим, – уж я-то знаю. У нас в деревне одна свиноматка младенца в поле сожрала. Натурально! Следователь приезжал, все проверяли. Вскрыли эту свинью… Точно.
– Ужас-то какой!
– Грубая правда жизни. Кондовая, посконная… Деревенская. Наша! Никто тебя не накормит, если сам не возьмешь. Из города только брать приезжают. Как феодалы натуральные. Всегда так было. Значит, закон природы.
Шишков заехал на заправку, остановился возле колонки. Демонстративно вытащил сотовый, положил на «торпеду».
Трофим так же демонстративно положил на «торпеду» микрофон рации с оторванным проводом.
– Нехорошо это, – буркнул Виктор, вылезая из машины.
Сердце его больно сжималось от самых страшных предчувствий.
По пути к окошку кассы Виктор не выдержал – обернулся…
Трофима в кабине машины не было!
Сам бы я за это дело не взялся. Но, поскольку я состою на государственной службе, на жалованье, время от времени приходится, не считаясь с собственными предпочтениями, заниматься подобными поручениями. И деньги с них небольшие, и удовольствие сомнительное… Раньше некоторым утешением в подобных ситуациях служило для меня то, что я как-никак набираюсь опыта. В моем же возрасте и с моей профессией смешно говорить о новом житейском опыте. Зачем бы он мне сдался?
Ругнувшись, я крутанул руль своего видавшего виды «жигуля». Опять иномарка обгоняет… Куда он так спешит, на собственные похороны?
По профессии я, если кто не знает, адвокат. Гордеев моя фамилия. Работаю я в юрконсультации за номером 10, что находится в Москве, на Таганке, 34. Веду прием граждан с утра и до обеда… Работу свою я вообще-то люблю, но пестрая она, как лоскутное одеяло. То много интересных дел, прибыльных, а то все какая-то мелочь и мура. Иногда, знаете, клиенты обращаются, а иногда и нет… Хотя адвокат я хороший. Так люди говорят…
Сейчас в моей жизни, очевидно, наступил как раз такой период затишья. В данный момент я ехал спозаранку в Южное Бутово, чтобы устроить дела гражданки Рожкиной. Какой ерундой только не приходится заниматься хорошим специалистам, когда они состоят на государственной службе, не желая пускаться в свободное плавание по волнам частного предпринимательства!.. Муж, которого себе выбрала эта замечательная гражданка, изрядно ей надоел тем, что постоянно не просыхал. Она задумала развестись с ним, а заодно и разменяться. Совершенно естественное, я бы сказал, желание. Сложность тут была одна – гражданин Рожкин, поскольку никогда не просыхал, был практически недееспособен. Он не мог ни зайти с женой в паспортный стол, ни поставить подпись в бумагах. Жена утверждала, что трезвым его можно застать, разве если вломиться к нему в квартиру в семь утра. А так рано госучреждения не работают… А тут еще помимо этих проблем гражданин Рожкин решил заупрямиться и ни развода, ни размена жене не давать. «Будешь, – говорит, – жить где жила». Кроме того, он желал компенсации за беспокойство. Что делать? Пришлось мне самому, по просьбе гражданки Рожкиной, уламывать ее бесполезного мужа. С этой целью я должен был наведаться к ним в квартиру с утра, так как несколько назначенных в более приемлемое время встреч с Рожкиным не состоялись, хотя он и клятвенно обещал. Но что-то каждый раз ему мешало…
Ознакомительная версия.
