— Совершенно верно, сэр, ездили.
— Все вместе?
— О-о, да!
— И все вернулись?
Тучный джентльмен рухнул на стул, как будто не выдержав навалившейся на него трагедии, — Я… так думаю, — жалобно прошептал он. — Мистер Фрик, мы ведь все вернулись?
Худой маленький человечек с высоким накрахмаленным воротником схватился за скатерть, огляделся вокруг в надежде получить поддержку и пробубнил;
— Да-да, мистер Ондердонк. Действительно, вернулись все.
— Что, парни, кого-то прикрываете? — спросил инспектор. — Ну, кто потерялся?
— Никак не могу поверить, — прошептала Пэтиенс в зловещей тишине, неожиданно воцарившейся в зале, — что эти прекрасные люди говорят не правду, папа! — Тамм стал делать дочери отчаянные знаки, чтобы она замолчала, но она мило улыбнулась и продолжала:
— Знаешь, папа, я их посчитала.
— Ну, — выпалил он и уставился на присутствующих, — Их семнадцать.
* * *
— До чего же мы так договоримся? — проворчал инспектор, забыв на время о роли людоеда-великана, держащего в страхе группу интеллигентов. — Фишер говорил, что их было девятнадцать… Вот вы, — промычал он на ухо старосте, — скажите, вас всегда было семнадцать?
Мистер Ондердонк смог только кивнуть, хотя не подал и виду, что испугался.
— Эй, официант! — заревел инспектор на весь зал, обращаясь к maitre d'hotel, который испуганно оторвал взгляд от меню. — Ты, ты, иди сюда!
Maitre d'hotel остолбенел и, враждебно посмотрев на инспектора, прошествовал с гордым видом через зал.
— Слушаю, — мелодично прошипел он, — Посмотри-ка на эту компашку.
Maitre d'hotel со скучающим видом склонил свою элегантную голову, подчиняясь этой просьбе.
— Вся команда в сборе?
— Mais oui, m'sieu [Ну да, мсье (фр.).].
.
— Отвечай, как принято в Штатах, — сказал инспектор хмуро. — Их должно быть семнадцать?
— Точно.
— Их было семнадцать со дня приезда?
— Хо! — воскликнул maitre d'hotel, подняв лоснящиеся брови. — Un gendarme [Полицейский (фр.). ], полагаю, надо вызвать администратора.
— Отвечай на мой вопрос, ты, идиот!
— Семнадцать, — решительно ответил maitre d'hotel»
Он повернулся к испуганным леди и джентльменам, сидящим за столом. Успокойтесь, mesdames et messieurs [Дамы и господа (фр.).]. Я уверяю вас, что произошла какая-то ошибка.
За столом пронесся едва слышный вздох облегчения.
Maitre d'hotel с бесстрашным благородством встал на пути опасности в лице инспектора Тамма, как утомленный пастырь, сознающий свой долг.
— Пожалуйста, будьте кратки, m'sieu [Мсье (фр.).]. Мы не можем допустить, чтобы наших гостей…
— Слушай, ты! — взвыл Тамм и, не в силах сдержать гнев, ухватил mattre d'hotel за лацкан. — Как давно живут здесь эти люди?
Оскорбленный mattre d'hotel попытался освободиться, но затем в ужасе затих. Леди побледнели, а джентльмены нервно повскакивали со своих мест. Лицо Пэтиенс перекосилось.
— С п-пятницы, — выдавил mattre d'hotel.
— Так-то лучше, — проворчал инспектор, выпуская из рук помятый лацкан. — Теперь можешь проваливать.
Mattre d'hotel тут же исчез.
— Теперь давайте поговорим, — продолжил инспектор, плюхнувшись на стул старосты. — Садись и ты, Пэтти. Это уже похоже на повседневную работу. Послушайте, вы считали своих людей, когда вчера в полдень садились в автобус?
Староста, которому был адресован этот опасный вопрос, поспешно ответил:
— Нет, сэр. Я не делал этого. Весьма сожалею, но поймите, мы не думали…
— Ладно, ладно, — немного подобрел инспектор. — Я не кусаюсь. Просто мне нужна информация, и вот что конкретно меня интересует. Вы утверждаете, что вас было семнадцать. Вас было семнадцать, когда вы уезжали из Богункуса, или откуда вы там приехали; вас было семнадцать, когда вы приземлились в Нью-Йорке; вас было семнадцать, когда вы регистрировались в этой дыре. Пока правильно?
В ответ все поспешно закивали.
— Итак, — задумчиво продолжал Тамм, — к полудню вчерашнего дня вы наняли автобус, чтобы покататься по городу, и отправились на станцию компании Риволи на Сорок четвертую улицу. Вас было семнадцать по дороге к станции?
— Я… я не знаю, — беспомощно развел руками староста.
— Ладно. Но я уверен в одном; когда автобус отправился, в нем было не семнадцать, а девятнадцать человек. Что вы на это скажете?
— Девятнадцать! — воскликнула отважная леди средних лет в pincenez [Пенсне (фр.).]. — Я заметила его и подумала, что здесь делает этот человек?
— Какой еще человек? — выпалил инспектор.
Пэтиенс от изумления выронила булавку, которой играла, и замерла, уставившись на торжествующую и одновременно смущенную даму.
— Какой человек, мисс Руди? — эхом отозвался староста и нахмурил брови.
— Ну, тот человек в нелепой синей шляпе! Разве никто из вас его не заметил? Марта, я, кажется, показала его тебе, когда автобус тронулся. Разве ты не помнишь?
Костлявая дама по имени Марта взволнованно воскликнула:
— Да, точно!
Пэтиенс и инспектор переглянулись. Значит, история Фишера оказалась правдой…
— Вы не припомните, мисс… Руди, — спросила Пэтиенс с победоносной улыбкой, — другие детали его внешности?
Мисс Руди просияла.
— Конечно, я помню. Он был средних лет, с огромными усами, как у Честера Конклина. — Она покраснела. — Ну, знаете, это известный комик. Только у этого человека усы были седые.
— А когда Лавиния, то есть мисс Руди, показала его мне, — возбужденно добавила костлявая Марта, — я также заметила, что он худой и высокий.
— Кто еще обратил на него внимание? — спросил инспектор.
Ответом ему было молчание.
— А не показалось ли вам, леди и джентльмены, — саркастически продолжал инспектор, — что этот человек не имел права вторгаться в ваш автобус?
— О да, — нерешительно промолвила мисс Руди. — Но что я могла поделать? Я думала, он имеет какое-то отношение к автобусной компании…
Инспектор закатил глаза.
— Вы заметили, как этот тип возвращался с вами из поездки?
— Нет. — И голос мисс Руди дрогнул, — Я специально огляделась, но на обратном пути его с нами не было.
— Прекрасно, это уже кое-что. Но, — сказал инспектор с мрачной улыбкой, — вы говорите о восемнадцатом, а в автобусе вас было девятнадцать. Ну-ка, ребятки, пошевелите мозгами. Я уверен, что хоть один из вас заметил девятнадцатого.
— Мне кажется, — пробормотала Пэтиенс, — что та очаровательная леди в конце стола что-то помнит. Пару минут назад я заметила, как слова чуть было не сорвались с ее губ.
Очаровательная Леди сглотнула.
— Я только хотела сказать, — дрожащим голосом ответила она, — что в самом деле заметила кого-то еще, не из наших, и не мужчину в синей шляпе…
— Вот как? — поспешно сказал инспектор. — Как он выглядел, мадам?
— Он… он… Я думаю, что он был высокого роста! — запнувшись, проговорила Очаровательная Леди.
— О! — воскликнула женщина с бородавкой на носу, похожая на амазонку. Мисс Старбак, это не правда!
Очаровательная Леди фыркнула.
— Возможно! Но я видела его и…
— Но я тоже его заметила! — закричала Амазонка. — Пожалуй, он был коренастым!
Несколько пар глаз возбужденно заблестели.
— Теперь и я вспомнил, — выступил краснолицый джентльмен с лысым черепом. — Да, конечно. Он был маленький, худой и лет сорока, — Чепуха! отрезала Амазонка. — Вы всегда отличались плохой памятью, мистер Скотт. Я отчетливо помню…
— Пожалуй, — отважилась вставить слово маленькая старая леди, — я тоже его видела. Это был высокий крепкий молодой человек.
— Ну нет, — устало сказал инспектор. — Так мы ничего не добьемся. Совершенно очевидно, что никто из вас точно не знает, как выглядел этот тип. Но, может быть, кто-нибудь помнит, вернулся он из поездки или нет?
— Я помню, — тотчас же ответила Очаровательная Леди. — Он точно вернулся вместе с нами. Он выходил из автобуса прямо передо мной.
И она торжествующе уставилась на Амазонку, ожидая, осмелится ли та опровергнуть ее слова. Но Амазонка хранила молчание. Инспектор Тамм в задумчивости поскреб подбородок.
— Ладно, — добродушно промолвил он. — По крайней мере, я знаю, на чем мы остановились. Пожалуй, я поручу вам… кстати, как ваше имя?
— Ондердонк. Лютер Ондердонк, — с готовностью отозвался староста.
— Я поручу вам, мистер Ондердонк, связаться со мной, если что-нибудь произойдет. Если кто-то вдруг увидит одного из этих мужчин, пусть расскажет мистеру Ондердонку, а он позвонит в мою контору.
Тамм бросил на скатерть визитную карточку, и староста осторожно взял ее двумя пальцами.
— Ну, смотрите в оба! Будете работать детективами, — весело сказала Пэтиенс. — Уверена, это будет самым увлекательным приключением во время вашего пребывания в Нью-Йорке.
Семнадцать учителей просияли.
