Мистер Варнер довольно неубедительно пробормотал, что все в порядке. А потом, словно стараясь поскорее отделаться от неприятной миссии, безо всяких предисловий заявил:
- Джим, я хочу представлять сторону города в "Ходатайстве об отчуждении".
Мэр удивленно присвистнул, но, прежде чем успел промолвить хоть слово, его визитер продолжил:
- Знаю, что у вас много вопросов по этому поводу, но я должен держать язык за зубами. Единственное, что могу сказать вам, - у меня есть на это личные причины. Я прошу вас сделать мне одолжение. Ведь в этом деле у вас нет личной заинтересованности, это все знают, так что ваша репутация вне опасности.
После недолгих раздумий мэр усмехнулся.
- А не миссис ли Варнер будет представлять в суде сторону Нельсона? полюбопытствовал он.
Ответ был прям и прост:
- Да
Тогда... будет ли это корректно с точки зрения профессиональной этики?
- Думаю, вполне. Знаете, мы ведь не партнеры.
Снова последовала пауза, в течение которой мэр задумчиво разглядывал пресс-папье, лежавшее на столе.
- Не вижу причин препятствовать вам, - наконец заявил он. - Грэй, адвокат города, назначит вас своим временным заместителем и передаст необходимые полномочия. Он будет рад избавиться от ответственности, поскольку - я должен это с сожалением признать - правы те, кто говорит, что у нас нет ни малейшей надежды на победу. Это очень печально. Ведь люди имеют право на эти деньги, и они должны получить их.
Я знаю, поговаривают, что мы стараемся сколотить некий политический капитал. Может, так оно и есть, но закон в любом случае надо уважать.
- Так мне все же стоит увидеться с Грэем?
- Конечно. Подождите минутку. - Мэр взглянул на часы. - Он вот-вот должен появиться.
Все это привело к тому, что в два часа пополудни мистер Варнер вошел в свой офис на Мэйн-стрит с огромной пачкой документов под мышкой и с чрезвычайно обеспокоенным выражением лица. Бумаги он получил от адвоката города Грэя, который был счастлив избавиться от них, а обеспокоенное выражение лица было вызвано осознанием того, что в ближайшем будущем ему придется провести довольно много не слишком приятных часов за изучением этих самых документов.
Юридическое чутье мистера Варнера довольно быстро подсказало ему, что мэр Слоссон был абсолютно прав, когда заявил, что иск, поданный городом, вполне справедлив. А также, что он не только справедлив, но и безнадежен. Однако, как ни странно, хоть и случилось так, что за это дело мистер Варнер взялся не по своей воле, он вдруг испытал облегчение - словно освободился от своей обычной робости и неуверенности в себе. Вместо этого он ощутил, что в нем растет и крепнет новое чувство - всепоглощающий и захватывающий дух борьбы.
Мистер Варнер уселся за стол, разложил бумаги и принялся изучать договор о предоставлении городскими властями таможенных льгот, который и стал причиной спора. Особое внимание он обратил на параграф 14.
"Параграф 14
Согласно нижеизложенному, всякий раз, когда чистая прибыль первой стороны (Компании) за финансовый год с первого июля по тридцатое июня превысит восемь процентов от величины основного капитала компании, зафиксированного в документах, вторая сторона (Город) имеет право на получение не менее пятидесяти процентов от этого превышения в шестидесятидневный срок сразу после окончания финансового года, в котором была получена прибыль. (Определение чистой прибыли приводится ниже.) Помимо этого, вторая сторона всегда должна иметь доступ к бухгалтерским документам и счетам первой стороны, дабы точно определить вышеуказанное превышение".
- Ни единого шанса, - бормотал себе под нос мистер Варнер. - Мы не сможем выиграть. Это так же ясно и просто как дважды два. Та часть железной дороги, что идет к Вайнвуд-Парк, находится за пределами города, так что на нее таможенные льготы формально не распространяются, значит, не действует и пункт четырнадцать, и город не сможет отобрать ни цента от их доходов. И тем не менее жители Грантона имеют полное право на свою долю. Тот, кто подписывал этот договор от имени города, - либо мошенник, либо круглый дурак!
Он в очередной раз прочитал договор от начала до конца, в том числе изучил пункт о наказании за его нарушение и условия аннулирования. Потом вернулся к параграфу 14 и прочитал его еще несколько раз, сокрушенно качая головой. Затем внезапно замер, коротко вскрикнул и взглянул на календарь, висевший на стене.
Тридцатое августа, - констатировал он, а глаза его немедленно вспыхнули возбуждением. - Просто невероятно - они не могли быть такими дураками! Для этого они слишком осторожны. Хотя... - Он бросился к телефону. - Алло! Мэр Слоссон? Это мистер Варнер... Варнер. Я бы хотел увидеться с вами, всего на одну минуту. Вы будете у себя?.. Я выезжаю сию секунду... Да, кое-что важное!
Он говорил быстро и энергично - он говорил, как человек решительный и деятельный. Так мистер Варнер не разговаривал ни с кем уже пятнадцать лет. Он с удивлением осознал это, пока мчался по Мэйн-стрит, на ходу высматривая свободное такси. Он чувствовал крайнее изумление и возбуждение, он чувствовал себя возродившимся к жизни.
Его беседа с мэром Слоссоном была краткой. Как только они очутились наедине в кабинете мэра, мистер Варнер спросил:
- Джим, Грантонская железнодорожная компания передала городу чек на долю сверхприбыли за прошлый год? Мэра этот вопрос поверг в изумление.
- Ну конечно нет! - ответил он. - Этого они не делали. Мы предъявили требование на тридцать тысяч... - Он порылся в бумагах, лежавших на столе. - Точнее, на тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов в счет нашей доли, включая доходы от линии Грантон-Вайнвуд-Парк, но они отказались платить.
- Знаю, - кивнул мистер Варнер нетерпеливо, - но заплатили ли они проценты от прибыли, полученной на территории Грантона, то есть те десять тысяч, на которые вы имеете бесспорное право согласно параграфу четырнадцать?
- Нет.
- Вы уверены?
- Абсолютно.
- Они выражали готовность это сделать?
Мэр подумал несколько секунд.
- Я не знаю, - наконец сказал он. - Кажется, нет.
Меткалф, городской казначей, может вам сказать точно.
А что, это важно?
- Пожалуй, - кивнул юрист.
- Что ж, сейчас позвоним ему.
Но мистер Варнер был уже на полпути к двери.
- Нет, это не телефонный разговор, - заявил он, - может произойти утечка информации. Я повидаюсь с мистером Меткалфом лично. Послушайте, Джим, никому ни слова о том, о чем я расспрашивал вас. Ни единого слова!
И он исчез прежде, чем ошеломленный мэр успел потребовать объяснений.
Меткалф, казначей города, унылый худощавый молодой человек, оказался обладателем широкого гладкого лба и густой черной шевелюры. После того как мистер Варнер изложил суть вопроса, предварительно взяв клятву о молчании на этот счет, молодой человек открыл большую конторскую книгу и, внимательно пролистав ее, пробежал глазами какие-то письма, потом повернулся к адвокату:
- Нет, они не высылали чек, мистер Варнер. Конечно, я и так был в этом уверен, но подумал, что будет лучше подстраховаться. Двадцатого июля я отправил им требование выплатить городу тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов.
Двадцать третьего они ответили отказом и отречением от своих обязательств. Двадцать четвертого мы уведомили их, что, если они не заплатят до конца месяца, мы подадим на них в суд. Двадцать пятого они ответили, что, мол, подавайте. Эту переписку, то есть копии писем, через некоторое время мы можем прислать вам в офис.
- Кем заверены письма? - Глаза мистера Варнера сверкнули.
- Джоном Генри Нельсоном, секретарем компании, сыном старого Нельсона, - ответил казначей.
Адвокат вернулся в офис. Глаза его горели ярче, чем раньше, но при этом он хмурился - мысли о последствиях заметно омрачали радость и умеряли энтузиазм.
Мистер Варнер прекрасно осознавал одну вещь - он не сможет противостоять своей жене в суде, а после этого со спокойной душой отправиться домой. Но, несмотря на это, инстинкт борца, проснувшийся в нем, усердно работал и все же побудил его совершить героический поступок. Мистер Варнер справился со своей природной мягкостью и выбрал единственно верный путь - путь готового пойти на риск человека. Он сжег за собой все мосты. Иными словами, отправился в ресторан на Мэйн-стрит, съел две бараньи котлеты с жареным картофелем, а на обратном пути в офис заглянул в мебельный магазин и сделал несколько покупок, договорившись о том, что они будут доставлены в течение часа.
Десять минут спустя мистер Варнер стоял в своем кабинете перед столом, разглядывая телефон с выражением благоговейного ужаса, и говорил себе вслух:
- Я должен совершить самый смелый поступок в своей жизни. Надеюсь, найду в себе для этого силы.
Он дважды кашлянул для куража, громко свистнул, крепко сжал губы и трясущейся рукой взялся за телефонную трубку. Стоило ему сделать это, как внезапно аппарат зазвонил. Мистер Варнер отпрыгнул от стола, как ужаленный, чуть не выскочил из кабинета, свалив по пути стул и больно ударившись головой о дверной косяк.
