Лицом к лицу.
Еще один плюс — не придется ночевать, сидя в кресле. Совсем не одно и то же — растянуться на мягкой постели или всю ночь маяться в полусидячем положении. Как говорится, что ни делается…
Перед тем как лечь спать, я сделала Александре Ивановне укол, затем придвинула к двери освободившееся кресло. Теперь у него будут другие обязанности — стоять на страже нашего сна. Если кто-то решится проникнуть в палату, то обязательно даст о себе знать звуком отодвигаемой мебели. А, как известно, сплю я чутко (результат систематических тренировок плюс врожденное чутье следопыта).
Была глубокая ночь — часы показывали пятнадцать минут третьего, когда, услышав, как открывается дверь и двигается кресло, я моментально вскочила с кровати.
От ночных визитов всегда веет криминалом…
Я осторожно отступила на шаг назад и приготовилась к прыжку.
Кресло отодвинулось еще дальше, и я услышала недовольное ворчание:
— Что за черт? Ни войти, ни выйти…
Вспыхнул свет. Передо мной стоял семидесятилетний дед с палочкой в руке и жмурился от яркого света.
— Что вы хотите?
— Я?.. — Дед осмотрелся. — Это какая палата?
— А какая вам нужна?
Ночной посетитель растерянно заморгал и извиняющимся голосом произнес:
— Я, кажется, не туда попал… Ходил в туалет и вот… Бывает же…
Он неприятно захихикал и засеменил прочь, стуча своей палкой по полу.
Я повернулась к Александре, которая проснулась и с испугом наблюдала за происходящим.
— Ложная тревога! — успокоила я женщину.
* * *
На следующее утро мы вдоволь посмеялись над ночным происшествием, придумывая все новые детали, которые сделали бы честь любому комедийному сериалу. Я старалась не злоупотреблять приколами, чтобы не навредить Александре: ей нельзя было много смеяться — могла разболеться голова.
На обходе лечащий врач, невысокого роста кругленький мужичок лет пятидесяти, долго рассматривал меня сквозь очки и выпытывал причины, касающиеся моего появления. Мои ответы (не совсем соответствовавшие истине) его, похоже, не удовлетворили, но менять положение дядечка не стал. Зато распорядился подселить к нам в палату молоденькую девушку, у которой были осложнения после аппендицита.
Чуть не плача (шучу!), я освободила облюбованную мною коечку и вновь переселилась в кресло. Малышку звали Ольга Семенова. Она выглядела очень подавленной.
— Извините, а когда можно будет забрать Александру Ивановну домой?
Врач замахал пухленькими ручками:
— Даже не думайте об этом! Две недели тщательного наблюдения!
Надо же, тщательного.
Вот уж за чем я действительно тщательно следила, так это за принятием лекарств. Уколами займемся после ужина, а пока будем соблюдать режим, что немаловажно для больного человека.
День прошел спокойно. Нас опять навестила тетя Мила, которая была в восторге от трехтомника о новых похождениях Шерлока Холмса. Хорошо, что она пришла, у меня хотя бы появилась возможность без спешки посетить туалетную комнату и привести себя в порядок.
После ужина я зашла в ординаторскую, чтобы перекинуться парой слов с дежурным врачом и поподробнее узнать о такой болезни, как сотрясение мозга.
Из того, что мне объяснили, я поняла только одно: если не желаешь потерять несколько лет жизни, оберегай голову от ударов.
Дверь кабинета я оставила открытой, чтобы контролировать ситуацию в коридоре. Посторонних в отделении не было, только больные и медсестры.
После разговора с доктором мне стало немного тоскливо, и, взглянув на часы, я поспешила в палату, где оставила Александру Ивановну.
Открыв дверь, я увидела медсестру, которая протирала ваткой, намоченной в спирте, руку Александры, готовясь сделать укол в вену.
Позвольте, у меня же четкая договоренность — все процедуры я выполняю сама!
— Минуточку!
Медсестра обернулась.
— Что случилось? — беспокойно спросила она.
— Что вы собираетесь делать?
— Укол.
— Какой? — — Согласно указанию врача.
— Сначала скажите мне, что это за укол.
Медсестра снова склонилась над моей клиенткой.
— Вы мне мешаете, — услышала я, — я выполняю свою работу, только и всего.
Подскочив к девице, я перехватила ее руку.
— Вы ее знаете? — спросила я Александру.
— По-видимому, это дежурная сестра.
— Вы уверены?
Хотя как можно быть уверенным, когда персонал сменяет друг друга каждые трое суток, а мы пробыли здесь всего ничего…
Я посмотрела на Ольгу. Та пожала плечами.
— Пустите мою руку! — требовательно провозгласила медсестра.
Я не ответила, пристально глядя ей в глаза. Я вырвала из рук девицы шприц и зажала его меж пальцев.
— Сейчас мы с вами пройдем в ординаторскую…
— Хорошо. Только учтите, что я вам обеспечу большой список неприятностей.
Девица сказала это твердо. Я даже засомневалась, правильно ли я поступила.
В этот момент дверь в палату открылась и показалась кудрявая голова девчонки в белой накрахмаленной шапочке.
— Семенова — в процедурный! Быстро!
Я повернулась и, выпустив руку медсестры, которая собиралась делать укол Александре, спросила:
— Простите, вы кто?
— Я? — удивилась кудрявая. — Я сегодня дежурю!
Бах!
Девица, у которой я отобрала шприц, оттолкнула меня и вылетела из палаты, сбив с ног кудрявую медсестру.
Я стояла со шприцем в руке и не знала, куда его деть. Бегать с ним по коридорам больницы в надежде настичь преступницу было бы глупо. Аккуратно положив его на тумбочку, я подскочила к медсестре, помогая ей подняться на ноги.
— Вы в порядке?
— Н-наверное…
Девица, выдававшая себя за медсестру, исчезла.
Я бросилась к выходу из Отделения, но увидела, что той и след простыл. Я вовремя подскочила к окну, выходящему на ту самую улицу, где тосковал мой «Фольксваген». Знакомая мне лжемедсестра — только без халата и без шапочки — быстрым шагом направлялась к «девятке» сиреневого цвета, припаркованной прямо перед моим «жуком». Открылась задняя дверца, и девица исчезла в салоне машины.
Номеров не было видно, потому что автомобиль стоял боком.
Через несколько Секунд «девятка» исчезла из вида, вильнув задом, словно развратная девка.
Я отошла от окна. Это была вторая попытка со стороны наших недругов доставить нам неприятности. Я не сомневалась, что последуют и другие.
Александра Ивановна была еще не в той форме, чтобы с двумя сломанными ребрами и головой, которая кружилась при малейшем движении, преодолевать скачки с препятствиями. Тем не менее нужно было менять место жительства, и как можно быстрее, если она хочет когда-нибудь полюбоваться на внуков.
— Вы сможете добраться до машины? С моей помощью, конечно? — спросила я Александру Ивановну, которая никак не могла прийти в себя после очередного покушения.
— Попытаюсь, если надо…
Ольга с тревожным выражением прислушивалась к нашему разговору.
— Послушайте, я могу знать, что: здесь происходит?
— Ничего страшного, имеет место дележ наследства. Такое предстоит испытать каждому — в свое время, конечно.
Содержимое шприца я вылила в раковину, но сначала попыталась определить по запаху, чем злоумышленники хотели напичкать мою клиентку.
Запах был слабым, но я различила пары какой-то горечи. Похоже на цианистый калий. Или я ошибаюсь? На наркотик не похоже, это точно. К тому же какой дурак будет бесплатно снабжать этим зельем человека, которого хотят видеть в могиле. В любом случае место этой отравы в унитазе.
Ночь прошла относительно спокойно. Я никак не могла найти удобное положение, ерзая в этом проклятом кресле и заставляя его нещадно скрипеть.
Во время обхода врачей я, выйдя из палаты, приблизилась к окну, выходящему на улицу, и посмотрела на свою машину, которая уже прописалась здесь, у обочины. Самое радостное, что за время, которое я находилась в больнице, никто не попытался угнать мой «Фольксваген». Видимо, такие модели автомобилей не вызывают интереса у представителей преступного мира. Это радует.
Однако то, что произошло в следующую минуту, уничтожило ростки моей радости, словно саранча — молодые посевы.
Одна за другой у края тротуара притормозили сразу четыре «девятки», и на свет божий стали выползать решительно настроенные братки. Карманы их безразмерных штанов оттопыривались, да и в руках некоторых были совсем не детские игрушки, надо сказать. Самыми безобидными из всего арсенала были зажатые меж мясистых пальцев дубинки наподобие коротких бейсбольных бит.
Кажется, начинается.
Я пересчитала боевиков. Восемь человек, и еще по двое в машине. Прямо как в американском кино!
Неужели стоило задействовать четыре «девятки», чтобы справиться с двумя беззащитными женщинами! Ой, как некрасиво!
Моя главная проблема — не допустить проникновения врага на свою территорию.
