Ознакомительная версия.
— Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас мои ребята найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу. Странно, этот человек мне незнаком. Я никогда его раньше не видел. Что он делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель — он и мухи не обидит. Ну да ладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят его в больницу и скажут, что случайно нашли на дороге. Это для милиции, чтобы она не задавала лишних вопросов.
Пока Михаил отдавал распоряжения своим так называемым коллегам, я раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчина вновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, это оказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.
— Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Вы посмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!
— Анна, успокойтесь. Сейчас ему помогут.
Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял за руку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал в больницу.
— Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога и на врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?
— Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Я была бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…
— Вы уж меня извините… — Михаил выглядел каким-то подавленным и даже несчастным.
— Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете, случайность?
Двое других мужчин направились к стоящему рядом авто и отправились к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.
— Ну вот и все… — Михаил тяжело вздохнул и повел меня к машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности, ждала нас обоих. — Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините… Если бы я мог предвидеть, что такое может случиться… Я потерял не только классного водителя, я потерял очень хорошего друга.
— Он был ваш друг?
— Да. Я взял его к себе на работу…
— Ваш друг был у вас водителем?
— Да. А что вас так удивляет?
— Если вы друзья, то почему водителем, а не своим помощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?
— Чтобы быть помощником, нужно в моем бизнесе хорошо разбираться, а он хорошо разбирался только в машинах. Он не мог делать деньги, но умел профессионально водить. Отлично водить может далеко не каждый…
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо. Кто бы мог подумать…
Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. В глазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала, что это было нелегко, и все же ему это удавалось.
— Вас домой отвезти?
— Да, если можно.
Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав его пристального взгляда, занервничала.
— Вы считаете, что я должна отдать вам деньги?
— Разве я это сказал?
— Просто мне показалось, что вы так считаете…
— Я так не считаю… Может быть, это я должен вам доплатить?
— За что?
— За то, что из-за меня вы пережили весь этот кошмар.
— Я вам уже сказала, что вы здесь ни при чем.
— Тогда давайте не будем говорить о деньгах. Это уже не мои деньги. Они ваши, и я не имею к ним никакого отношения. Я отвезу вас домой и поеду на торжество. Я не могу его отменить, потому что не хочу расстраивать жену, там полон дом гостей. Я сообщу жене о смерти водителя завтра. Конечно, она расстроится, что на вечеринке вас нет, но я не вправе что-то требовать от вас.
— Но я не могу поехать в таком виде! Вы посмотрите на мои руки. Они в крови! И платье испачкано!
— Ерунда. Если бы вы согласились, то мы бы заехали в одно место, где вы смогли бы помыться и надеть другое вечернее платье, которое я купил жене, но еще не успел подарить. У вас с ней один размер.
— Я не привыкла носить вещи, которые куплены для другой женщины.
— Но мы уже не успеем купить другое платье. Дорога в Москву займет слишком много времени. Это платье из престижной коллекции. Я купил его на показе мод в Париже.
Я вновь посмотрела на Михаила и вдруг подумала, что после всех недавних событий мне меньше всего на свете хочется быть в одиночестве. Остаться наедине с собой и предаваться страшным воспоминаниям… Нет, только не это… Тем более у него был довольно несчастный вид, а я всегда была жалостливой.
Мы остановились у небольшого, но весьма милого двухэтажного домика, который всем своим видом давал понять, что у его хозяина отменный вкус.
— Кто здесь живет? — спросила я, выходя из машины, и оглядываясь по сторонам.
— Он пуст.
— А чей этот дом?
— Мой.
— У вас много домов?
— Нет. Я купил этот дом, чтобы приезжать сюда в те редкие минуты, когда хочется побыть в одиночестве.
— А побыть в одиночестве там, где живет ваша супруга, у вас нет возможности? Неужели для этого нужен дом?
— Я думал об этом и пришел к выводу, что нужен.
Я прямиком направилась в ванную. Раздевшись, встала под струю теплой воды и постаралась не думать о том, что случилось на лесной дороге. Закутавшись в длинный махровый халат, я вышла из ванной и взяла свою сумочку, чтобы достать косметичку. Я посмотрела на сидящего в кресле Михаила, который, по всей вероятности, о чем-то напряженно думал и спросила:
— Простите, нет ли у вас чего-нибудь выпить?
— Что? — Михаил взглянул на меня с нескрываемым интересом. — Вы что-то спросили?
— Я спросила, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить? Наверное, найдется? В приличных домах всегда есть приличная выпивка.
— Конечно, конечно… Кстати, вам очень идет халат. Вы в нем такая домашняя. Хотите, я сделаю очень вкусный коктейль? Вы любите коктейли?
— Люблю. Дайте что угодно. Я хочу расслабиться.
— Одну минуту.
Михаил вскочил с такой поспешностью, словно приготовление коктейля было смыслом всей его жизни. Я удивленно пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы немного подкраситься.
Когда коктейли были готовы, мы сели друг против друга и чокнулись бокалами.
— За знакомство. Даже за неудачное.
— За удачное знакомство, — поправила я Михаила и сделала глоток с превеликим удовольствием.
— Ну как?
— Замечательно. Я чувствую вкус текилы.
— Я специально сделал покрепче.
— У нас еще есть время?
— Конечно. Мы будем здесь до тех пор, пока вы полностью не приведете себя в порядок. А я все думаю, как же все-таки хрупка жизнь человека. Как же она беззащитна. Был человек, и нет человека. Всего одна пуля способна разбить вдребезги жизнь.
— Да, это так.
Сделав еще несколько глотков, я ощутила приятное тепло и вновь почувствовала оценивающий взгляд Михаила.
— Вы так на меня смотрите…
— Просто я никогда не видел звезду в домашнем халате.
— Я такая же, как и все.
— Вы не такая. Вы звезда. Скажите, вы замужем?
— Чуть было не вышла.
— А почему не вышли?
— Я долго встречалась с одним человеком, но он меня бросил. — Я вспомнила о Денисе. Наши с ним отношения я считала гражданским браком. Впрочем, так оно, собственно, и было.
— Он вас бросил?
— Ну да.
— А почему?
— Он предпочел другую. Мою подругу.
Михаил удивленно посмотрел на меня.
— Что вы на меня так смотрите?
— Разве такую женщину можно бросить?
— Если меня предали, выходит, что можно…
— Если предают таких красоток, как вы, то мир просто сошел с ума. Такая женщина поражает воображение. Я всегда сравниваю женщин с машинами…
— Как интересно! И с какой маркой машины вы можете меня сравнить?
— С ярко-красным кабриолетом.
— А почему с ярко-красным?
— Потому что вы ассоциируетесь у меня именно с таким цветом. У этого кабриолета позолоченные фары, хромированные крылья и потрясающие диски! Это ярко, но дух захватывает.
— А какого года этот кабриолет?
— Он абсолютно новый. На нем ни пылинки. Только он не с конвейера. Он сделан по спецзаказу и стоит безумных денег. Ведь это ручная сборка.
— Слава богу, что кабриолет не древний…
— Нет, это современная модель, но когда-нибудь он станет антиквариатом.
— О, это впечатляет. Значит, я останусь в истории?
— Несомненно.
— А с какой маркой машины вы ассоциируете свою жену?
— С хорошей английской машиной с реактивным двигателем.
— А почему машина английская?
— Потому, что детство и юность моей жены прошли в Лондоне, и она не мыслит себя без этого города.
— А почему реактивный двигатель?
— Потому, что она похожа на фурию. Она все крушит на своем пути… Очень темпераментная женщина…
— Михаил, а вы любите свою жену? — неожиданно для себя спросила я и допила остатки коктейля.
— Конечно, люблю. А почему вы это спросили?
Ознакомительная версия.
