Преподавал Серж сразу пять иностранных языков, минимальное знание которых, по мнению его жены, было необходимо российским танцорам, — традиционный английский, немецкий, французский, американский, а точнее сленговый вариант английского, и зачем-то испанский. Учитывая ограниченное время, а также более чем ограниченные познания Сержа, минимальный для овладения объем был определен в количестве пятидесяти слов и словосочетаний для каждого языка и включал в себя набор выражений типа «Здравствуйте», «Можно мне еще чашечку кофе (вариант — чая)?», «Сегодня скверная погода», «Сколько стоит?..», «Хорошо ли вы провели ночь?», «Вы женаты?» и «Извините, у меня жутко болит голова». Слова и выражения Серж зачитывал по разговорникам, а обучающиеся усердно ему вторили, при этом уроки происходили ежедневно в течение двух с половиной часов по тридцать минут для каждого языка.
Мною так заинтересовались из-за того, что в Голландии, куда я так стремилась, образовалась вакансия, которую срочно надо было заткнуть, а ехать в эту страну знающие люди не стремятся, потому что голландцы, хотя по счетам платят исправно, считают каждую копейку, чаевых от них никогда не дождешься и вообще страна дорогая и скучная. В Германии тоже не сахар, но там оплачивают сверхурочные, без проблем отпускают домой на несколько дней после каждых трех месяцев работы, а за хорошую работу иногда даже платят неплохие премиальные.
Сначала у меня было закралось подозрение, не образовалась ли вакансия в Голландии вследствие стараний моих вездесущих коллег. Но Жанна пояснила, что одна из работающих в этой стране девушек, контракт которой заканчивается только через два месяца, неожиданно оказалась в интересном положении. Точнее, сама-то она о постигшем ее несчастье знала уже давно, но помалкивала то ли в надежде, что все рассосется само собой, то ли по какой-то другой причине. Нелегальный аборт там сделать можно, но слишком дорого и не так-то просто, тем более если ты не относишься к местному населению, а теперь говорить об этом и вовсе было уже поздно.
Через две-три недели девушке будет совсем уже не до танцев, вот ее и торопятся заменить, чтобы не пришлось платить неустойку и выслушивать упреки. А так как в этом месяце вообще немного желающих — всего-то набралось двенадцать человек, — все они неравномерно распределились между Швецией и Германией, полностью проигнорировав Голландию. Да и контракты с исполнителями уже подписаны, вот и получается, что проще подыскать новенькую, чем пытаться уломать уже имеющихся.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что подобная оперативность не по плечу даже моим расторопным и предусмотрительным коллегам, и мне, скорее всего, с вакантным местом просто чертовски повезло.
— Там одна желающая, между прочим, уже сидит, занятий дожидается, — сообщила Жаннетта. — Тоже с загранпаспортом и танцует классно, я видела. Она еще час назад пришла. Но ты не дергайся, во-первых, ты симпатичнее, а во-вторых, они в Голландию двоих хотят послать. Чтобы одна девчонку заменила, ну, ту, которая залетела, а другая — для гарантии.
Также я узнала, что сами сотрудники «Радуги» за границу мотаются только в случае крайней необходимости. При отправке за границу очередной группы директор, а чаще его заместитель, сопровождает трудоустроенных до Москвы, там рассаживает по самолетам и с легким сердцем прощается. В этот раз, по крайней мере, никто из сотрудников российского филиала «Радуги» самолично за кордон не собирается.
Из этого следовал логичный вывод, что упомянутая Семеновым татуировка может обнаружиться у кого угодно, но документы об испытаниях то ли секретной военной техники, то ли нового, неизвестного пока миру оружия — я так толком и не поняла, чего именно, а раcспрашивать Грома на этот счет, ясное дело, не стала, — непременно должны были оказаться у кого-то из выезжающих. Причем выезжать этот человек должен был, скорее всего, не в первый раз.
К сожалению, начинать с поиска похищенной документации я не имела реальной возможности хотя бы потому, что не знала, с какого края подступиться, — материалы наверняка припрятаны в каком-нибудь тайнике. Да я вообще не могла делать ничего провокационного, чтобы себя не выдать и, главное, не спугнуть своего неведомого коллегу-шпиона. Кем бы он ни был, любителем или профессионалом, — последний вариант тоже не стоило исключать, — он должен быть настороже.
Как ни крути, получался замкнутый круг, — в конечном итоге все возвращалось к татуированной пассии Семенова, вернее, к необходимости начать поиски именно ее.
Я так усиленно расспрашивала малышку Жаннетту о танцевальных костюмах, о стриптизе и вообще о ситуациях, вынуждающих исполнителей обнажаться как можно больше, что она в конце концов начала поглядывать на меня с подозрением, а потом и вовсе заявила, что если меня интересует конкретно работа стриптизерши, то мне лучше обратиться в другую фирму. Она, Жаннетта, с ее мослами предпочитает находиться на сцене в одетом или, на худой конец, полуодетом состоянии, но меня — при этом она выразительно обвела взглядом мою фигуру — можно вполне понять, потому что показать мне есть что, и было бы глупо этим не воспользоваться. Быть стриптизершей не очень сладко, зато одних чаевых, если умеючи, можно получать столько, что в трусики не уместятся. Адресок фирмы, специализирующейся на подготовке исключительно стриптизерш, Жаннетта может черкануть хоть сейчас. Я ответила, что пока еще окончательно ничего не решила, хочу подумать, но все равно спасибо, и постаралась о стриптизе больше не заговаривать.
Помещение, в котором располагалась «Радуга», состояло из многочисленных комнат, комнаток и коридоров.
Едва мы вошли внутрь, из-за одной двери вывалила здоровенная фигура и быстрым шагом пошла прямо на нас, по крайней мере, мне тогда так показалось. Фигура напоминала небольшой танк, который двигался вперед, полностью игнорируя попадавшиеся на пути препятствия. Та часть во мне, которая строила из себя Светлану Парамонову, тихо взвизгнула и прижалась к оклеенной вычурными обоями стене. Но тут проснулась Багира и попыталась встать в защитную стойку.
Танк, не снижая скорости, зло зыркнул на меня глазами, Жанна что-то хотела ему сказать, но он только дернул плечами и буркнул:
— Потом. Тороплюсь. — И вышел на улицу, сильно хлопнув при этом дверью.
— Кто это? — ошарашенно спросила я.
Жаннетта оторвала взгляд от входной двери, посмотрела на меня тоже почему-то со злобой, но тотчас улыбнулась, правда, улыбочка вышла какой-то вялой, и пояснила:
— Водитель, Виктор.
— А он что, всегда такой? — Я выдвинула вперед нижнюю челюсть, округлила плечи и сверкнула исподлобья глазами.
Жаннетта рассмеялась.
— Похоже. В основном такой, но вообще-то он парень неплохой, просто не очень общительный.
Она опять погрустнела, засунула руки в карманы джинсов, съежилась, совсем как тогда на улице, и пошла по коридору, на мгновение обернувшись, чтобы посмотреть, иду ли я за ней. Я, конечно же, старалась не отставать, про себя решив, что эту парочку надо будет взять на заметку. Наверное, у них просто был роман, но как-то с трудом представлялось, как эта горилла нежно лапает хрупкую Жаннетту, едва доходившую ему до пупка.
— Вот, — завернув пару раз по извилистому коридору, Жанна остановилась около одной из дверей. — Здесь кабинет директора. А там, — она острым худым подбородком указала куда-то дальше по коридору и хмыкнула, — комната нашей принцессы, Паши то есть. Ты заходи пока, Пашу я сейчас позову.
Она постучала костяшками пальцев в дверь и толкнула сначала ее, потом ободряюще хлопнула по плечу меня. Дверь от толчка чуть приоткрылась.
— Кто там? — крикнул из кабинета мужской голос.
Мне не оставалось ничего другого, как поблагодарить Жаннетту за сердечную заботу и войти.
— Не за что, — ехидно улыбнулась мне вслед Жанна.
Оглянувшись на нее с удивлением, — чем это я успела заслужить такую язвительность, уж не тем ли, что стала невольной свидетельницей неприветливости по отношению к ней Виктора, — я зашла в кабинет.
Директору — шатену с намечающимся брюшком, пикантно натягивающим ткань дорогого шерстяного костюма, — едва ли исполнилось больше сорока лет. В воздухе клубами вился сигаретный дымок. Невзирая на дым, мой чуткий нос с порога уловил пивные пары.
— Здравствуйте, — я лучезарно улыбнулась, делая шаг по направлению к столу.
— Кто там? — с опозданием еще раз воскликнул шатен. — Здравствуйте. Вы ко мне?
— Если вы господин Петрушков, — выкопала я из памяти его фамилию, — то да, я к вам.
Не дожидаясь приглашения, я села на стул, одиноко стоящий около стеночки, и положила ногу на ногу. Серые глазки директора пошарили по округлостям моей фигуры и остановились на краю юбки.
