Вечер начался с хорошего вина. Сегодня Дмитрий Андреевич предложил художнику остаться на ужин. Работа продвигалась медленно. На стене спальни появился рисунок углем, до красок дело еще не дошло. Афанасия никто не торопил.
Роза поставила на стол блюдо с камбалой, запеченной в духовке по особому рецепту хозяина. Ее поблагодарили и отпустили домой.
— Третья камбала за неделю! — восхитилась Кристина. — Кажется, тебе поперла удача, дорогой.
— Прет только дуракам. Я понемногу отхожу от дел и вместо совещаний провожу время на воде. Рыбаки своих тайн не выдают. Я много сменил мест, пока не нашел тихую заводь, где по дну ползают эти красавицы. — Дмитрий выпил бокал вина, потом принес себе бутылку виски.
— Я не очень хорошо разбираюсь в винных букетах, предпочитаю мочегонному средству крепкие напитки.
— «Бордо» — мочегонное? — удивился Афанасий.
— Я не ценитель винных букетов, меня интересует результат. Кристина считает меня алкоголиком. Спорный вопрос. По утрам я не похмеляюсь.
— Это не алкоголизм, а распущенность, — резко сказала Кристина.
Художник решил сгладить ситуацию.
— Ваша жена говорила мне, что ей нравятся ваши книги, но вы не издаете их. Почему?
— В нашей стране, как и в каждой другой, существуют определенные правила игры. Американцам подавай «хеппи-энд», французы склонны к драматизации, а у нас добро борется со злом и всегда побеждает. Если нет положительного героя, вас не будут читать, а соответственно, и издавать. Но я вижу мир по-своему.
Дмитрий выпил полстакана виски и закурил. К еде он не прикасался.
— Я выбрал в герои буржуа, представителя формирующегося класса в нашем обществе.
— Это те, кто уже все получил и больше ничего не хочет? — спросил художник.
— Что-то в этом роде. У них нет ничего кроме лжи, лицемерия и скуки. Это люди, не связанные с криминалом, достигшие всего собственными силами и не жаждущие денег. Они самодовольны, самодостаточны и живут по своим правилам.
— Понимаю. Слишком тонкая прослойка, чтобы ваши книги вышли на большие тиражи, — рассуждал Афанасий. — Но эти люди стабильны. Какой грех вы им приписываете? Речь должна идти о преступлении, если мы говорим о детективе.
— Жадность, мстительность, лживость, самовлюбленность, эгоизм — вот что у них внутри. Внешне они вполне благопристойны. Даже обаятельны. Но в то же время способны на любую низость, даже преступление.
Кристина нервно закурила, словно речь шла о ней.
— Ты их осуждаешь? — спросила она.
— Я не моралист, — улыбнулся муж. — Я не наказываю отрицательных героев и не поощряю положительных. Предпочитаю оставаться бесстрастным наблюдателем. Выводы сделает читатель, если таковой появится.
Кристина усмехнулась.
— Сегодняшний читатель не хочет думать. В жизни забот хватает. Предпочтение отдается трамвайному чтиву. Прочел, выбросил и забыл.
— Что можно найти интересного в тихой размеренной жизни современного буржуа? — спросил Афанасий, потягивая вино.
— Психиатры утверждают — преступник сидит в каждом человеке. Меня интересует момент активности этого файла: что-то в человеке «кликает», и он совершает убийство.
Дмитрий выпил еще полстакана виски.
— Хватит философствовать. У нас рыба стынет, — остановила мужа Кристина.
В ее голосе слышались нотки раздражения. Она взяла нож и начала резать рыбу.
Через час Дмитрий едва ворочал языком.
— Спасибо, господа, что напоили меня в собственном доме.
— Я думаю, наше присутствие или отсутствие не повлияло бы на результат, — сказала жена. — Я помогу тебе подняться наверх, пока ты еще можешь двигать ногами.
— Не возражаю. Сегодня я переутомился.
Кристина подставила ему плечо, и они направились в дом. Художник смотрел им вслед и о чем-то думал. Лицо его стало серьезным и холодным.
Она вернулась через десять минут, взяла Афанасия за руку и повела на лужайку. Он ничего не успел понять: платье соскользнуло с ее плеч на землю, под ним ничего не было.
— И чего ты ждешь? Испугался?
— Смело. Стоит ли рисковать, если ты думаешь о нашем будущем?
— Митя в отключке, забудь о нем. На меня луна действует, сегодня полнолуние.
— А на меня действуешь ты, и этой силе невозможно сопротивляться.
Он скинул пиджак и бросил его на газон.
Спустя две недели работа над панно в спальне подходила к концу. День-другой, и невероятный рисованный пейзаж затмит своей красотой настоящий, просматривающийся из окна. Кристина в полупрозрачном коротком платьице сидела на кровати и наблюдала за Афанасием. Ей нравилась легкость, с которой он работал, его манера — некоторая небрежность, словно он подшучивал сам над собой.
— Твой муж напоминает мне собаку на сене. Ни себе, ни людям. Держать в клетке такую красавицу ради того, чтобы не скучно было за завтраком! Потом рыбалка до заката и пьянка до потери сознания. Временами мне хочется его придушить.
Кристина достала сигареты и закурила.
— В чем же дело? Придуши.
Афанасий рассмеялся.
— Статья сто пятая, часть первая — умышленное убийство. При хорошем адвокате лет десять схлопочешь.
— Существует бесчисленное количество причин смерти. Даже убийство может выглядеть несчастным случаем, если оно грамотно продумано. Убить легко, доказать факт убийства сложно. Нужны улики, свидетели. Сыщикам противостоят адвокаты, как правило, люди более грамотные. И еще суд, который придирается к каждой закорючке в деле. После «облавы» на судей они стали очень трепетно относиться к своим обязанностям.
Художник, опустив кисть, смотрел на Кристину. У него сложилось впечатление, будто красавица давно ждала этого разговора, но не решалась начать его. Сейчас он по случайности плеснул немного бензина на тлеющие угли, и вспыхнуло пламя. Даже наивному простаку было понятно, что дьявол в обличье ангела говорит на полном серьезе.
— И давно ты вынашиваешь эту идею? — тихо спросил он.
— С той минуты как увидела тебя. До той поры мои чувства оставались замороженными, будто в сердце накачали новокаина. Только теперь я поняла, как ненавижу своего мужа. Я, конечно, не рассчитываю на твою любовь и не думаю, что нужна тебе. Ты молод, красив и свободен. Тут другое. По прежнему я уже не смогу жить. Ты открыл мне другой мир, и к старому возврата нет.
Афанасий слез со стремянки, присел на нижнюю ступеньку.
— Нужен сообщник? Одна ты такое не потянешь. Но я не верю женщинам. Они тебя используют, а потом выкидывают, как отработанный материал.
— Не кокетничай. Ты же смотришься в зеркало. Таких, как ты, не бросают, они сами решают все за себя и своих женщин.
Кристина встала, взяла с подоконника бутылку вина и налила себе полбокала.
Его ход, он это понял и принял подачу — они играли в пинг-понг.
— Допустим. Допустим, я помогу тебе осуществить бредовую идею. Что дальше?
Кристина выпила вино и налила еще.
— Если тебя интересует жена-миллионерша, то она у тебя будет. Придется выждать некоторое время, потом уехать подальше и начать жизнь с чистого листа.
— Соблазнительно. Особенно прельщает слово «миллионерша».
— Любишь деньги?
— Иначе не работал бы на износ. Я хочу получать от жизни все, а не жалкие крохи. Без денег ничего не получишь. Я знаю, каким трудом они добываются. Мне тридцать три года, и я нищий, а света в конце тоннеля до сих пор не видно. Ни фирмача, ни вора из меня не получится. Коммерческая жилка напрочь отсутствует. Я мечтатель, живу грезами.
— Сообщник из тебя никудышний.
— Убить человека я не смогу.
— Даже ради исполнения всех своих желаний?
— Мечты мечтами, они со мной останутся навсегда. А гарантий ты мне никаких дать не можешь.
«Какой он алчный, трусливый и жалкий», — подумала Кристина. Вряд ли ей нужен такой напарник. А ведь казался сильным, мужественным, решительным. Она даже в него влюбилась. На деле же оказался слизняком. Все испортит. Скольких она уже попробовала на «вшивость»! Перевелись мужики на белом свете. На поиски нового кандидата уйдет уйма времени и сил. Ждать больше нельзя, придется использовать этого. Во всяком случае, ей он никакого вреда не принесет. Слишком решительных и готовых на все Кристина иногда побаивалась, понимая, что ее женские чары ничто в сравнении со словами: «миллион долларов».
— Я могу дать тебе расписку, которую мы заверим у нотариуса. Якобы ты даешь мне миллион долларов в долг. Если не верну, подашь на меня в суд.
Афанасий рассмеялся.
— Вот тогда мы точно загремим. Ты заказчица, а я киллер — таков будет вердикт суда.
— Тогда тебе придется поверить мне на слово. Если тебе не нужна жена-миллионерша, я заплачу миллион и продолжай наслаждаться свободой.
— Заплатишь?
— Можешь не сомневаться, я же в твоих руках. Если ты заговоришь, мне крышка. Идея моя, план мой — это и дураку понятно. Какой интерес тебе убивать человека, которого ты едва знаешь? Главной подозреваемой всегда буду оставаться только я, и никто другой. Тут к гадалке ходить не надо.
