Ознакомительная версия.
— При всем моем желании вряд ли могу в этом помочь, — растерялся Сосновский от такой напористости.
Но больше ничего объяснять постороннему человеку я пока не стала — необходимо поговорить прежде всего с Кряжимским. Он в курсе этого происшествия, так как несколько минут назад мы уже рассказали ему о своих приключениях по телефону. Но для нас сейчас куда важнее была помощь его могущественной знакомой, по рекомендации которой мы почти попали на прием к депутату Владимирцеву. «А что, может быть, и получится, — подумала я, уже успевая вспыхнуть азартом. — В конце концов, мы имеем полное право быть в курсе всех событий, потому что у нас прямо из-под носа увели прекрасную возможность написать интересную статью».
В таком воинственном настроении я вошла в офис, где уже полчаса взволнованный нашим отсутствием Кряжимский курил одну сигарету за другой и не находил себе места.
— Рассказывайте, — с порога накинулся он на нас.
Вообще-то отсутствием воспитания наш аналитик не страдает, но его охватил такой ужас от создавшегося положения, что никому и в голову не пришло требовать от него хороших манер. Поэтому, быстренько сбросив верхнюю одежду, мы расселись в креслах прямо в приемной, где царствовала Мариночка, которая тут же занялась приготовлением кофе. Стараясь как можно спокойнее и подробнее ввести Сергея Ивановича в курс дела, мы по очереди припоминали все мелочи, которые с большим трудом узнали сами.
— Значит, Владимирцев умер в период с девяти до половины десятого, когда его нашла жена, — анализировал Кряжимский наши обрывочные сведения. — Кстати, а где жена была до этого самого часа? — спохватился он.
— Да вроде бы уезжала куда-то, — вспомнила я, вопросительно уставившись на Марину.
— Я как-то не додумалась об этом спросить, — пролепетала она, выключая кофеварку.
Виктор усмехнулся, но вслух ничего не сказал. Впрочем, даже Кряжимский, которого с нами в офисе не было, догадался, что виной этой ее «забывчивости» является мужчина. «Она на него такими глазами смотрела, что я бы удивилась утвердительному ответу», — совершенно беззлобно подумала я.
— Кстати, я ему оставила свой телефон, — улыбнулась Мариночка, предлагая каждому маленькую чашечку кофе и сушки из своего диетического продуктового запаса. — Так что, если он мне позвонит, я его обязательно об этом спрошу, — пообещала она.
Честно говоря, мне с трудом верилось, что наша секретарша, обезумев от восторга, способна в эту минуту думать только о служебных делах. Но говорить об этом было просто бессмысленно, поэтому я целиком отдалась наслаждению кофе и снова промолчала.
— Сергей Иванович, надеюсь, загадочная Каверина тоже оставила вам свой номер телефона? Немедленно позвоните своей знакомой и объясните ситуацию, — скомандовала я, возвращая секретарше пустую чашку на поднос. — Возможно, она поможет организовать нам встречу с женой Владимирцева.
Кряжимский без разговоров поставил недопитый кофе и схватился за телефон. Мы, как по команде, стремительно встали и прошли в мой кабинет, чтобы продолжить разговор, — в конце концов, не наше дело, с кем знакомятся наши сослуживцы и какие общие интересы у них могут быть.
— Не знаю, насколько важны эти сведения, но кое-что Елена Николаевна мне рассказала, — через несколько минут объявил нам Кряжимский. — Сначала немного про секретаря…
Мы все невольно обратили свои взгляды к Мариночке, которая, к счастью, в этот момент была увлечена созерцанием пейзажа за окном и ничего не заметила, хотя уже через минуту стала внимательно прислушиваться к собранной нами информации.
— Ярослав Всеволодович Сосновский довольно давно — около полугода — работает с депутатом Владимирцевым, и отношения их связывали, по словам Кавериной, деловые, иной раз переходящие в дружеские, — расшифровывал Сергей Иванович свои записи в блокноте. — Впрочем, за рамки «начальник — подчиненный» это никогда не выходило. Конечно, проверить алиби секретаря-референта просто необходимо, но пока особых подозрений он не вызывает.
Замечание Кряжимского я решила учесть, тем не менее зафиксировала в своем компьютере это имя.
— Елена Николаевна уже была в курсе всех дел, потому что дружила с женой Владимирцева Ингой. Каверина рассказала, что она, эта самая Инга, уже несколько дней гостила у родителей в… — Кряжимский снова заглянул в блокнот. — В Романовке.
Честно говоря, мне наименование этого богом забытого уголка, который на картах нашей Родины не всегда обозначается, ни о чем не говорило. Но на всякий случай я тоже зафиксировала это название в компьютерном файле. Так как ни у кого из присутствующих никаких вопросов по уже выданному материалу не было, Сергей Иванович продолжил:
— Конечно, она была в ужасе, когда, вернувшись, обнаружила мужа в ванной, да еще мертвого. Инга сразу вызвала «Скорую», позвонила в милицию, секретарю Ярославу, номер телефона которого был ей известен, а в первую очередь — своей подруге Елене Кавериной. Врачи приехали быстро — депутатов не каждый день мертвыми находят. Они предположительно установили причину смерти — сердечный приступ. После этого делом занялись официальные власти, и теперь милиция не разрешает журналистам ничего фотографировать и вообще вмешиваться в расследование.
— Кстати, а почему Сосновского мы обнаружили не дома у шефа, а в его офисе? — уточнила я на всякий случай, чтобы сразу выяснить непонятные моменты. — Обычно в таких случаях приближенные утешают вдову…
— В этом не было необходимости, потому что Каверина сама отправила его вместе с милиционерами, чтобы сразу опечатать деловые бумаги депутата. Сами понимаете, политический след вполне возможен, поэтому допускать, чтобы в руках конкурентов оказались важные документы, было просто нельзя, — без запинки объяснил мне Кряжимский, который, в отличие от Мариночки, не забыл спросить у своего информатора самые интересные детали, сулящие сыграть важную роль в написании будущей статьи.
— Спасибо, Сергей Иванович, спасибо всем, — поблагодарила я и поднялась со своего места, давая понять, что разговор пока окончен.
— Можно по личному? — вдруг остановился в дверях Виктор.
«Неужели и этот влюбился?» — испугалась я, потому что в Новом году сотрудники уже успели мне преподнести несколько сюрпризов личного характера. Но отказывать своим коллегам в конфиденциальной беседе я не собиралась, поэтому утвердительно кивнула.
— Мне этот тип не нравится, — сказал Виктор, как только мы остались одни в кабинете.
Я сразу же поняла, что речь идет о Сосновском, и с облегчением выдохнула:
— Мне и самой не нравится. Весь какой-то слишком чистенький, прилизанный, — передернулась я, в силу своих профессиональных качеств отмечая в окружающих людях всякие мелочи. — Похвалился нам зачем-то, что лыжами в детстве занимался, первые места на школьных олимпиадах занимал… Хм, у нас с тобой, может быть, заслуг и побольше, мы же о них каждому встречному-поперечному не рассказываем!
Я едва успела перевести дух и сразу же перешла к главной мысли:
— Честно говоря, особого восторга у меня Сосновский не вызвал сразу. Но и обвинять человека только потому, что его физиономия не понравилась, не в наших правилах. Милиция и общественность к смерти депутата относятся трепетно, так что нас с тобой и близко к делу погибшего Владимирцева не подпустят. Что остается? Правильно, мы можем попробовать «завербовать» знакомую Кряжимского — больше просто ничего не остается. И еще надо бы самостоятельно проверить алиби секретаря. Но это позже, а пока у нас с тобой другая задача…
Еще в течение пяти минут, пока продолжалась наша беседа, я успела объяснить Виктору его роль:
— Для начала попытайся выяснить более ценную информацию. Например, кто мог довести депутата до сердечного приступа, ведь когда он со мной разговаривал, то был совершенно спокоен, — напомнила я. — Единственное, что нам сейчас нужно, — попасть в дом покойного и поговорить с его женой. Может быть, от нее узнаем что-нибудь интересное.
Восприняв мои слова как прямое руководство к действию, Виктор пулей вылетел из моего кабинета и ворвался к Кряжимскому. С помощью скольких слов фотограф в точности передал тому мой «приказ», осталось для меня загадкой. Но не успела я и глазом моргнуть, как Сергей Иванович снова схватился за телефонную трубку, и уже через несколько минут затрезвонил аппарат в моем кабинете.
— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — услышала я приятный женский голос на другом конце провода. — Меня зовут Елена Каверина, я звоню по просьбе одного вашего сотрудника…
Вообще-то я и сама с первой же секунды об этом догадалась. Но сейчас мне надо было бы что-то сказать в ответ, и я не придумала ничего лучшего, как просто поздороваться.
— Сейчас я нахожусь в квартире депутата Владимирцева, — как ни в чем не бывало продолжила моя собеседница. — Можете приехать и осмотреть место происшествия… Сергей Иванович сказал, что вы бы хотели пообщаться с Ингой, но она сейчас в таком состоянии… Ничего не могу обещать.
Ознакомительная версия.
