Теперь он сидел через три столика от их компании и ждал. К нему снова вернулись прежняя выдержка и терпение, и в этом во многом была заслуга виски со льдом. Он ждал подходящего момента.
Она была настоящей красавицей. Именно она сумеет доказать ему, что у женщин гораздо больше прекрасных качеств, особенно у красивых женщин, чем ему доводилось видеть прежде. Глубина, чувствительность, спокойствие.
Теперь она была совсем близко, он смотрел, как она улыбается. Какие у нее зубки. Его захлестывало удовольствие и гордость.
Но прошло совсем немного времени, и он не мог поверить своим глазам: она смеялась громко и неудержимо. Пила коктейли один за другим. Ситуация стремительно менялась, он понимал, что его план под угрозой срыва. Алкоголь все только испортит; он хотел, чтобы, когда это произойдет, она осознавала, что он делает, хотел, чтобы она ясно различала черты его лица, когда он пригласит ее в путешествие, о котором она и мечтать не могла, страстно желал, чтобы она ощущала крепкие узы, неразрывно связавшие ее с ним.
Наблюдая, как стремительно исчезает содержимое стаканов компании по соседству, он перенесся на тридцать лет назад. Вздрогнул, вспомнив, как отец опустошал стакан за стаканом, каждый раз с громким стуком опуская его на стол. Отец останавливался, лишь когда напивался в стельку.
Он вспоминал себя, заброшенного, одинокого мальчугана, которого отец постоянно обижал и унижал. Причиной тому была его мать, которая сбежала из дома. Тоска по матери и слезы, которые он постоянно проливал первое время после ее исчезновения, постепенно исчезли, боль притупилась, осталось лишь чувство горечи. Слова отца, возненавидевшего предавшую его женщину, нашли отклик в его душе и изменили образ мыслей и чувств. Он научился, точнее, его научил отец ненавидеть женщину, подарившую ему жизнь, которая так безжалостно бросила своего ребенка. А потом эта женщина стала для него лишь неприятным и далеким воспоминанием.
В свою очередь, он стал испытывать те же чувства к человеку, который сидел перед ним за столом, залпом выпивая стакан за стаканом, и унижал и бранил женщину, четырнадцать лет назад подарившую ему сына. Щелчок, бутылка открыта, виски льется в стакан, он сжимает его в ладони. «Сука, ей всегда было на тебя наплевать. На нас обоих наплевать. Да что это за женщина, что это за шлюха, которая бросает мужа и сына?» Он проглатывал виски и снова хватался за бутылку, наливая новую порцию и сжимал стакан в руке. «Проклятой шлюхе всегда было наплевать на нас. Она прыгала в постель к любому мужику, готовому осчастливить ее. Она торопилась не к тебе, своему единственному чертову сыну, а к мужику с кучей бабла и ради него готова была раздвинуть свои паршивые ноги».
Он все еще думал о матери, как вдруг заметил, что компания, веселившаяся в пабе, перешла к легким прикосновениям и объятиям. Он наблюдал, как на глазах менялась Сара Элсон: она принялась флиртовать, как и три другие девушки, пришедшие в бар вместе с ней. Такого он от нее никак не ожидал. Ее пальцы игриво задержались на руке парня по имени Адам.
Его надежды таяли на глазах. А затем его захлестнул гнев: все это слишком напоминало события, о которых он изо всех сил стремился забыть. Его попытки провалились, он никогда не смог бы забыть того, что пережил, а просто обманывал себя, внушая, что способен забыть. Слишком тяжела эта ноша.
У него все поплыло перед глазами, он уже не мог отличить то, что происходило в баре, от своих детских воспоминаний.
Он видел себя одиннадцатилетним мальчуганом, рано вернувшимся домой из школы. Ему нездоровилось, и он ушел с уроков. Даже в столь юном возрасте мальчик не признавал авторитетов и понимал: стоит лишь признаться, что он плохо себя чувствует, как его заставят терпеть, запретив жаловаться, в то время, как ребенок хотел лишь одного – лечь в постель, закрыть глаза и поскорее выздороветь.
Он отпер дверь и вошел в дом, на ходу скидывая ботинки и куртку. Он оставил школьный рюкзак у входной двери и поплелся на кухню. Достав из буфета стакан, наполнил его водой из-под крана. А затем стал подниматься по лестнице на второй этаж, откуда доносился приглушенный шум. Вздохи. Короткие, резкие вскрики. И много других странных звуков. Он медленно двигался по коридору в сторону двери, из-за которой слышался шум. И вот тогда он впервые столкнулся с темной стороной натуры своей матери, которую до того момента ей удавалось скрывать от него. Она стояла на коленях и, наклонясь вперед, опиралась на руки, а у нее за спиной тоже на коленях пристроился незнакомый мужчина, с силой толкающий ее вперед, весь в поту от натуги. Мужчина поднял голову, услышав шаги мальчика, и завопил: «Вот черт!» Ребенок бросился бежать, и незнакомец тут же воспользовался этим моментом, чтобы поскорее выпутаться из неприятной ситуации и скрыться.
Когда он вернулся, мать не сказала ему ни слова. Он посмотрел ей в лицо, увидел знакомый предупреждающий взгляд, и на этом все закончилось. Он не выдал ее секрет. Но так и не смог выкинуть из головы то, что увидел в тот день.
В нескольких шагах от него Сара и Адам самозабвенно и жарко целовались. У него потемнело в глазах от прилившей к голове крови. Каким-то непостижимым образом Сара вдруг напомнила ему мать. Эту чертову шлюху. Этим прозвищем отец постоянно величал мать с тех пор, как пять месяцев спустя после происшествия, которому мальчик стал свидетелем, она собрала сумки и спокойно уселась в машину другого мужчины, не того, с кем он застукал ее в тот злополучный день, а другого, незнакомого и гораздо моложе. Его охватили смятение и тоска, он изо всех сил сжал кулаки, глядя, как она уезжает, слезы текли по его щекам, и вот теперь, как и тогда, он снова сжал кулаки, в холодном бешенстве глядя на ничего не подозревающую парочку. Он достал пакет с орешками, который купил, изо всех сил сжал его в кулаке, раздавив орешки в порошок.
Руки Сары блуждали по телу Адама, ее ногти щекотали кожу между пуговицами рубашки, а его ладонь сжимала ее зад.
– Так ты собираешься трахнуться с ним, – пробормотал он себе под нос. – Грязная шлюха. – У него все еще кружилась голова, но он ощутил, как возвращается былая горячая ненависть. И это сделала Сара.
С неистово бьющимся сердцем он встал и вышел из бара. Ему был необходим глоток свежего воздуха.
Волшебство рассеялось, теперь он больше ничего к ней не испытывал. Сейчас она превратилась в объект, всего лишь еще одно сексуальное тело. Он жаждал лишь причинить ей боль. Уничтожить ее за то, что она разрушила его надежды.
Сосредоточенный и абсолютно уверенный в себе, он вернулся в бар и принялся терпеливо дожидаться своего часа.
Другие сослуживцы незаметно ускользнули, и Сара с Адамом вдвоем сидели за столиком, продолжая ласкать друг друга.
Вскоре они собрались уходить. Он заторопился, заметив, что Адам махнул рукой рикше на велосипеде, дожидавшемуся клиентов рядом с баром. Он боялся, что потеряет их из виду. Праздная необходимость долго оставаться на одном месте, наблюдая за ними, притупила его чувства. Но ему понадобилась доля секунды, чтобы встряхнуться и перейти к активным действиям. Он обрадовался, что они не сели в такси, за рикшей на велосипеде он вполне мог поспевать торопливым шагом.
В тот вечер движение было довольно плотным, так что порой ему удавалось всего лишь идти быстрым шагом, чтобы не отстать от рикши. Пару раз велосипед едва не столкнулся с машинами, которыми управляли чересчур рьяные водители, и он ощутил неожиданно подкатившую тошноту, понимая, что несчастный случай на дороге непременно помешал бы его планам.
Через пятнадцать минут рикша остановился, и пьяная парочка, спотыкаясь, вывалилась на тротуар. Они вошли в метро на станции «Оксфордская площадь», а он двинулся следом, даже не стараясь соблюдать дистанцию, понимая, что они ни за что не догадаются о его присутствии. Они были слишком пьяны, а вокруг сновали толпы людей. В какой-то момент он едва не положил руки им на плечи.
Они сели в поезд, сошли в Юстоне и пересели на другую линию.
Не успели Адам и Сара Элсон выйти из метро, как пошел дождь. Уличные фонари отражались в лужах. Он двигался следом, стараясь соблюдать осторожность, ведь вокруг не было ни души, лишь они трое.
Они стояли около дома Адама, и пока тот пытался отыскать в кармане ключ, их безмолвный преследователь притаился на другой стороне улицы за чьей-то припаркованной около тротуара машиной. Они не видели его и не заметили бы, если бы он вдруг решил подкрасться к ним. Они пожирали друг друга глазами, и не успел Адам найти ключ, как Сара Элсон прижалась к нему всем телом. Она сама не могла поверить, что так ведет себя, берет инициативу в отношениях с мужчиной в свои руки и с такой невероятной страстью прижимается к его телу. Она ощутила его возбуждение и принялась вызывающе тереться о него. Он глубоко задышал, торопливо достал из кармана ключ и отпер дверь. В то мгновение, когда они оказались внутри, их поцелуи возобновились и стали еще более страстными и горячими. Они не стали терять время на то, чтобы подняться наверх, и принялись стаскивать одежду друг с друга у подножия лестницы. Наполовину обнаженный, Адам подхватил Сару на руки, положил на диван и принялся ласкать ее языком между ног.
