Глава 6
КЛЕМЕНТИЯ, понедельник, 15 сентября
– Как мне вас называть? – Едва переступив порог, произнесла высокая и худенькая девушка, после дежурного приветствия. Такой вопрос она задала мужчине, сидевшему за письменным столом.
– Полковник. – Довольно мрачно произнес он.
– Просто полковник? – Удивилась девушка.
– Если хотите, можете добавить, Рудин. Полковник Рудин. А собственно, вы по какому вопросу?
– Вам больше бы подошло другое имя – комиссар Мэгре. – Не отвечая на его вопрос ответила девушка. – Это ведь сыскное агентство «Аргус»? Кстати, а почему вы выбрали такое название? – Строго спросила она.
– Это значит, бдительный, неусыпный страж. – Человек, назвавший себя полковником, встал из-за стола, заваленного бумагами. Он сейчас выглядел школьником, которого строгая учительница только что отчитала за беготню по коридору во время большой перемены. Мужчине на вид можно было дать лет сорок, а может, сорок пять. На самом же деле было ему чуть за пятьдесят.
– Значит, все верно. У меня есть рекомендация от вашего бывшего сослуживца Семена Аркадьевича. – С этими словами она протянула ему руку и полковнику ничего не оставалось, как пожать протянутую узкую ладонь. – Именно он мне сообщил, что вы ищете себе помощника. Мне нравится здесь, пожалуй, я согласна работать у вас. – И девушка прошла к окну, чтобы бросить на подоконник свою сумку с блестящими застежками.
– Собственно, мне нужен помощник. – Сконфуженно пробормотал полковник. – Мне хотелось бы, чтобы этот помощник имел юридическое образование и опыт работы. Вам сколько лет? – Как можно строже спросил он, полагая, что своей строгостью он смутит ее.
– Мне уже девятнадцать и скоро стукнет двадцать. Но потом будет мне и двадцать семь, и тридцать, и… – Она раскрыла рот, чтобы продолжить, но увидев, что полковник закачал головой, остановилась.
– Нет. Я возьму себе серьезного молодого человека. – С твердым намерением сказал полковник и встал, показывая, что разговор окончен. – Мне пока не к спеху помощник, все равно дел не так уж и много.
– Вот, вот, – обрадовалась девушка, – какой же мужчина согласится ничего не делать и ничего не получать.
– Почему он ничего получать не будет? Будет. Правда, на первых порах немного.
– А я согласна и на вторых порах получать немного. – Девушка была решительна и не собиралась просто так уходить. – Так берете или я найду другого полковника? Ведь я не с улицы, а от самого Семена Аркадьевича, станет ли он вам советовать плохое?
– Но я должен подумать. Это несколько неожиданно. – Полковник опять сел в свое кресло.
– Думайте, а я пока вам кофе сварю. – Деловито сообщила девушка. – Какой вы предпочитаете кофе – крепкий или не очень?
– Да, но у меня и кофе нет, а в кофейнике наверно мыши завелись. – Сконфуженно произнес полковник, но девушка уже поставила на книгу как на поднос две грязные чашки с остатками кофе месячной давности, чтобы нести их на кухню.
– Кофе я взяла с собой, – доносился из кухни ее голос, – а печенье я сама утром испекла из овсяной муки – меня мама научила. – Она показалась в дверях, – а вам жена готовит кофе с сахаром или без?
– Я сам всегда готовлю. – Уклонился от ответа полковник запаса Рудин.
– Попьем кофе и я приберу у вас на столе и вы мне расскажете какие у меня будут обязанности. – Деловито распорядилась девушка.
– А разве я вас уже принял на работу? – Удивился полковник.
– А разве нет? – В свою очередь удивилась девушка, расставляя чашки и разливая кофе.
– Я даже не знаю как вас зовут? Делая вид, что возмущен, произнес сыщик Рудин.
– Клементия. Меня зовут Клементия. – Девушка встала и сделала книксен. – Фамилия же у меня самая простая – Петрова.
– Но имя странное. – Пробормотал полковник. – Очень странное. Впрочем, бывают и такие. Наверно.
Некоторое время они молча пили кофе.
– Хорошо. Я беру вас. По крайней мере, у меня будет сидеть в офисе человек, который сможет отвечать на телефонные звонки, занимать посетителей и иногда варить мне кофе. Но я должен вас огорчить – платить я смогу вам только в том случае, если у меня будет заказчик.
– У вас они бывают?
– Иногда очень состоятельные. В начале года я получил в качестве гонорара вот это. – Полковник повертел на пальце ключи от автомобиля.
– Какой?
– Джип.
– Классная тачка.
– А в середине года у вас бывают гонорары?
– До конца года я с заказчиком. Несложное дело – обучение его охранного персонала.
– Отлично. Вы можете ехать по своим делам, а я посижу за вашим столом на телефоне и почитаю книгу.
– Что читать будете?
– Один странный женский роман.
– Автор?
– Не автор, а авторша. Так мне сказала подруга. Для сведения: женские романы пишутся исключительно женщинами.
– Понял. Я ни разу не читал женского романа.
– По долгу службы я буду вам его пересказывать. – Пообещала Клементия.
Когда полковник – бывший полковник, а теперь частный сыщик – Максим Рудин наконец уехал по делам, Клементия вымыла чашки из-под кофе и уселась в кожаное кресло сыщика. Она раскрыла книгу и принялась читать, изредка отвлекаясь, чтобы взять из пакета печенье. Книга была в мягком переплете и в ней не хватало первых и последних страниц, поэтому Клементия не знала названия книги, и хотя она могла бы спросить это у подруги Лильки, давшей ей эту книгу, но она этого не делала. Во-первых, для этого ей пришлось бы долго объяснять подруге, зачем ей это понадобилось сейчас, если никогда раньше не интересовало, а во-вторых, было Клементии ну абсолютно все равно какое там у нее название. Кстати, совсем не потому, что книгу эту дала ей Лилька, торгующая книгами на станции метро Белорусская, и как бы рекомендующая ее, а потому, что не запоминала Клементия такую информацию – книга, как книга. Главное, про любовь.
И Клементия раскрыла книгу.
ПОНЕДЕЛЬНИК. Утро.
Я проснулась оттого, что видела тебя во сне.
И во сне ты был таким же неверным, как и в жизни. Ты спускался по лестнице в какой-то нелепой кожаной фуражке. Ты был не один, рядом с тобой шла роскошная брюнетка и ты призывно улыбался ей той обворожительной улыбкой, на которую когда-то клюнула и я…
В этом сне ты не заметил меня. Вы прошли мимо, а у меня заболела душа. Я зашла в квартиру, из которой только что вышли вы – это было мое убогое жилье. Пол был затоптан…"
Это все было во сне.
Потом я долго лежала в постели и не открывала глаза. Я старалась вспомнить более ранний сегодняшний сон. И вспомнила.
Я гонялась за каким-то странным крупным цыпленком.
Я поймала его.
Я посадила его в кулек, который заменял ему гнездо. Гнездо было из газеты…
Я старалась разгадать этот сон. Мне он казался каким-то пророчеством. Впрочем, и во сне я знала, что это сон и гадала над смыслом. Смысл я истолковала так: птица – символ семьи. Кулек – это гнездо, дом. Семья и дом. Что я еще хочу?! Именно это. Но как ненадежен мой дом из газеты!..
Звенит будильник. Надо вставать. Я тянусь за колодой карт. С тех пор, как у меня появился ОН, я почти каждое утро начинаю одинаково: я раскладываю карты. Я гадаю на него.
В моей колоде ОН самый красивый. Карты говорят мне, что сейчас ОН не с женщиной. Меня успокаивает такая мелочь. Я верю и картам и снам. Особенно я верю в пророчество снов…
ПОНЕДЕЛЬНИК. Вечер.
О моих снах можно рассказывать бесконечно…
Многие сны я разгадываю еще там – во сне. Я сразу понимаю, что мне несет этот сон. Иногда я просыпаюсь в тревоге. И тогда стараюсь прокрутить всю пленку назад, чтобы понять то, что меня так встревожило. Но сон зыбок и бывает, что я никак не могу вспомнить его. Но некоторые сны я буду помнить всю свою жизнь. Особенно те, которые предсказали мне тот страшный исход.
Несколько лет прошло после смерти моего любимого и единственно верного мне мужчины. Моего мужа. А за полгода до этого я стала видеть пророческие сны… Они мучали меня, лишали всякой надежды. Впрочем, о его смертельной болезни я знала все эти полгода. А сны были страшными. Они были так коротки и так значительны, что каждый жест или фразу я старалась толковать.
Нет, во сне нет слов. Сон нем. Но во сне всегда знаешь значение слов.
Мой сон – не взгляд назад. Мой сон – взгляд вперед.
Мои тогдашние сны говорили мне о моем скором одиночестве. И это случилось…
Еще полгода мой любимый мучал меня – он приходил в мои сны каждую ночь. Он изводил меня. Я не могла ни на мгновенье забыть о нем – ни днем, ни ночью. Я болела от снов.
И каждый день я была занята прокручиванием этой короткой ночной ленты…
Потом он привык к своему новому существованию и не стал приходить ко мне каждую ночь. Однажды он мне сказал, что теперь ТАМ у него много знакомых и что он ТАМ самый старший. Он имел ввиду свое воинское звание и последнюю должность. А перед этим ушел ТУДА его сослуживец: он действительно был моложе его, младше по званию и по должности и трое его подчиненных с последней службы. Он ТАМ был уже не один…
