Ознакомительная версия.
– Следователь разберется, – решил мой враг. – На то он и следователь. А мое дело – осмотреть место происшествия и записать все, что вы мне сейчас наговорили, и… показать вам труп.
– Как так – показать? – растерялась я.
– Видите ли, при нем не обнаружено документов.
И он положил на стол какую-то бумажку. Я прищурилась, поправила очки, потом неуверенно протянула руку:
– Можно?
– Да, – сказал мой враг.
Во взгляде высокого что-то мелькнуло. Он подошел так близко, что я почувствовала его дыхание. Он был готов в любой момент схватить меня за руку и начать ее выкручивать, если бы я захотела что-то сделать с бумажкой.
Я взяла бумажку. Это был счет. На оплату коммунальных услуг. Счет, какие каждый месяц опускают в почтовый ящик. Там было написано: «Васильева Е. Т.». Адрес такой-то. Общая площадь – 37,2, жилая – 18,9. Проживающие – 1 чел. Период – 11 месяц 2004 года.
На мой взгляд, исчерпывающая информация.
– Ну, значит, это Васильева Е. Т., – пожала плечами я. Мол, чего ж вам еще надо?
– Это мужской труп, – сказал сидящий мужчина, глядя мне прямо в глаза.
– Вот как? Значит, это его жена. Васильева Е. Т. А он – Васильев.
– Разберемся. А вам не знаком этот адрес?
– Нет, – сказала я, еще раз внимательно перечитав все, что было в квитанции. Они мне не мешали. – Возможно, я знаю парочку Васильевых, но ни одной Е. Т.
– Хорошо. Пройдемте вниз, осмотрим труп.
Тут мне стало не по себе. Кому охота в шесть часов утра идти и осматривать труп мужчины?
– А он как? – с опаской спросила я.
– В смысле? – оскалился высокий.
– Ну…
– В одежде. Даже в костюме. Выглядит неплохо. Свежачок.
– А-а-а… – неуверенно протянула я. – Хорошо хоть так…
– Мы тоже так думаем, – весело сказал высокий, подавая мне куртку и даже галантно помогая в нее облачиться. – Пальчики можно откатать. Вот если бы он успел разложиться…
При этих словах меня затошнило. Невольно я прикинула, что лучше: воющая машина под окнами или опознание разложившегося трупа? Поскольку я ни разу в жизни не видела криминальных трупов, мои симпатии моментально поменялись в пользу машины. Уж лучше бы она по-прежнему выла! В сопровождении двух мужчин я стала спускаться по лестнице. Высокий шел впереди, а маленький сзади, отчего разница в росте сглаживалась. Я уже поняла, что их главный не дурак. Действовал он грамотно.
В нашем маленьком тихом дворике было тесно. В нем и так тесно, потому что гаражи-«ракушки» растут как грибы, да и количество автовладельцев с каждым годом увеличивается. Увеличивается и число машин, ночующих во дворе. Но они, по крайней мере, не перегораживают проезжую часть. Две милицейские машины это сделали. Проехать между ними не было никакой возможности. А пройти – только бочком. Стояла и третья, не относящаяся к типу легковых машин. Скорее микроавтобус.
– А вот и свидетельница, – сказал высокий, подталкивая меня по направлению к микроавтобусу. – Которая милицию вызвала.
Двое жителей нашего конгломерата, именуемого «сообщество трех панельных домов, предназначенных под снос», посмотрели на меня с откровенной неприязнью. Напрягши воображение, я сообразила, что это понятые, при которых вынимали из багажника труп. Сам труп лежал на носилках и был с головой накрыт брезентом. А что еще могло там лежать?
– Подойдите сюда, – сказал мне мужчина средних лет в короткой дубленке. Голова его была непокрыта, а волосы влажные. Который день в городе стоял туман, воздух был насыщен влагой до предела, а в довершение картины то и дело принимался моросить мелкий дождь.
– Дежурный по городу следователь прокуратуры… – фамилию я не разобрала. – Вы можете опознать потерпевшего?
Он нагнулся и откинул брезент. Я тут же закрыла глаза.
– Эй, гражданочка, – тронул меня за руку высокий оперативник. – Дана Кузнецова. Глазки-то открой.
Я набрала в грудь побольше воздуха и решилась. Он сразу же показался мне маленьким. Труп, то есть мужчина, приготовленный для транспортировки в морг. Что естественно: женщине, чей рост под метр восемьдесят, все, кто ниже метра восьмидесяти пяти, кажутся маленькими. Этот был ниже. Или казался ниже, потому что я стояла, а он лежал. Что ж, мужчина и в самом деле был в костюме. А на костюме не было ни пятен крови, ни следов ножевых ранений. Я поправила очки. Костюм был темного цвета, на улице тоже темно. Над нами раскачивался фонарь, все, что попадало в полосу его света, оттенком напоминало заплесневевший сыр. Если кровь на костюме и была, то я этого не разглядела. На открытых участках тела, то есть на руках и лице, тоже ничего. Ни капли крови. Но он, без сомнения, был мертв.
– Ну как? – спросил следователь. – Узнаете?
Я ответила не сразу. Мертвый человек отличается от живого. Он сам на себя не похож, не то что на кого-нибудь из твоих знакомых. Поэтому я надолго задумалась. Если представить его живым, то лицо у мужчины, вероятнее всего, было красивым: правильным, с классическими чертами. Цвет глаз я, правда, не могла определить. Глаза были закрыты. Зато про волосы поняла сразу: он был блондином. Это-то меня и смутило. Всех блондинов я рассматриваю тщательно, не пропуская ни одной детали.
– Узнаете? – повторил вопрос следователь, когда пауза слишком затянулась.
– Впервые его вижу, – сказала наконец я.
– Вы в этом уверены?
– Да. Кажется.
– Так кажется или уверены?
– А что это меняет?
– Если вы были знакомы, это меняет все, – вздохнув, сказал следователь.
– Мы не были знакомы, – с уверенностью сказала я. – Но поручиться, что никогда в жизни его не видела, я не могу.
– Как так? – удивился следователь. – Вы только что сказали: впервые вижу.
– Каждый день мы видим на улицах и в метро десятки и сотни людей. Да что там! Тысячи! По крайней мере двадцать процентов из них – блондины. Быть может, мы сталкивались? В метро или на улице? Или еще где-нибудь? Я близорука, и у меня плохая память.
– Девичья, – усмехнулся следователь.
Я моментально вспыхнула и с вызовом сказала:
– Я была замужем!
– Что ж. Нет, так нет, – вздохнул следователь и вернул брезент на прежнее место. Мне сразу стало легче. Согласитесь, что видеть мертвого красивого блондина – это неприятно.
– Это значительно усложняет нам задачу, – сказал старший опергруппы.
– А счет на оплату коммунальных услуг? – спросила я.
И получила в награду от троих такой взгляд! Следователь махнул рукой:
– Грузите!
Я поняла, что это относится к мертвому блондину. Значит, меня теперь оставят в покое.
– А как вы узнали, что в багажнике труп? – посмотрел на меня следователь. Я в свою очередь вопросительно взглянула на своих сопровождающих: надо ли мне повторять историю о воющей под окнами машине?
– Похоже на совпадение, – сказал старший опергруппы. – Чего только в жизни не бывает!
– Ладно, следователь разберется, – махнул рукой мужчина в короткой дубленке.
– А вы? Разве не… – удивилась я.
– Это дело, скорее всего, буду вести не я. И слава богу! – не удержался он. В шесть часов утра, зимой, в слякотную погоду и под моросящим дождем люди плохо себя контролируют. А следователь прокуратуры – он тоже человек. Потом он подозрительно спросил: – Скажите, а вы дотрагивались до ручек?
– Да. И до багажника, – уныло сказала я.
– Зачем?
– Но я же не знала, что там труп! Я искала кнопку!
– Простите?
– Кнопку, отключающую сигнализацию.
Уже в который раз за ночь они посмотрели на меня, как на идиотку. Похоже, мужская логика сильно отличается от женской. Жаль, что я в этом не специалист.
– Придется пальчики откатать, – сказал моим сопровождающим следователь.
– Сделаем! – пообещал высокий.
– Вы сейчас будете это делать? – ужаснулась я. – В шесть утра?!
– Не переживайте: у нас с вами будет еще немало приятных встреч, Дана Кузнецова. Раз уж вы влезли в это дело.
И тут я ужаснулась. По сравнению с процедурами опознания, дактилоскопией и бесконечными допросами, воющая под окнами машина сразу же стала милой и симпатичной… Как глуп человек! Он влипает в историю, и ему кажется, что хуже уже ничего не бывает! А потом оказывается, что это была белая полоса!
Блондина грузили в микроавтобус.
– А с чего вы взяли, что он… ну, зарезан? – с надеждой спросила я. – Ведь на нем же нет ничего! Никаких следов! И костюмчик целый. Хороший, кстати, костюмчик.
– Это вы верно заметили, – сказал следователь. – Насчет костюмчика. Костюмчик хороший. А надевали его уже на мертвое тело.
– То есть вы хотите сказать, что это не его костюм? – вновь ужаснулась я, потому что уже успела проникнуться симпатией к блондину. Раз он такой красивый, наверняка был богатым и ходил в хороших костюмах.
– Когда его убивали, на нем было только нижнее белье, – сердито сказал следователь. – А возможно, что и белья не было!
Потом он спохватился.
– Гражданка Кузнецова, можете быть свободны. Пока.
Ознакомительная версия.
