Ознакомительная версия.
Если бы Наташа не засмеялась, Андрей бы вежливо отказался. Уехал бы и никогда больше не вернулся в этот старый двор, никогда не увидел бы эту женщину… Осталось бы только царапающее душу воспоминание о не слишком приятной встрече с сестрой покойной Ольги Лавровой, а потом, со временем, и оно бы стерлось. Но смех Наташи в один момент уничтожил всю неловкость, все накопившееся между ними напряжение. И сама она так вдруг похорошела, что Андрей только кивнул зачарованно:
– Чашечка кофе, это было бы очень здорово.
Квартира Наташи не носила никакого следа мужского присутствия. Андрей не скрывая интереса, оглядывался по сторонам. Этакая двухкомнатная «девичья спаленка». Впрочем, она же говорила, что замужем не была. Почему, интересно? Внешность у нее вполне на уровне. Может, дело в том самом «мерзком характере», о котором она упоминала? Андрей пожал плечами и протиснулся на крохотную, как и положено в «хрущевке», кухню.
– У меня растворимый, – Наташа показала ему банку «Пеле».
Андрей моргнул, но мужественно согласился:
– Очень хорошо.
А про себя подумал:
«Надо будет принести баночку приличного кофе. Не глотать же все время эту бурду, в самом деле, – и тут же вздрогнул. – Господи, о чем это я? Можно подумать, я сюда еще раз собираюсь! Хотя… а почему бы и нет?»
Пока Наташа суетилась, доставая чашки, ложки, вазочку с конфетами, Андрей продолжал разглядывать ее.
«А что? Вполне симпатичная женщина и не избалованная, сразу чувствуется. Небольшой роман ни ей, ни мне не повредит. Люди мы взрослые, свободные – почему бы и нет?»
Наташа взяла из шкафчика сахарницу, оглянулась и поймала его оценивающий взгляд. Сразу насупилась, слишком резко, со стуком, поставила сахарницу на стол, проинформировала холодно:
– Чайник сейчас закипит. Вам кофе сколько класть?
Андрей снова посмотрел на банку «Пеле», перевел взгляд на чудовищных размеров – грамм по четыреста, не меньше – пузатые чашки. Белые цветочки, неравномерно рассыпанные по бледно-голубому полю, не делали их привлекательнее. С некоторым трудом, но Андрею удалось сдержать себя и не поморщиться.
«Санфаянс. Унитазы из него делать, а не посуду. Даже странно: такая милая женщина и абсолютное, прямо-таки, фатальное отсутствие вкуса. А вообще, не такая она милая. Подумаешь, уж и посмотреть на нее нельзя. Принцесса-недотрога. Действительно, мерзкий характер.»
Впрочем, вслух он сказал нейтрально:
– Две ложечки. И полчашки воды, пожалуйста.
– Так крепко?
Она удивилась, но щедро положила две полных, даже горкой, ложечки коричневого, похожего на горелую муку порошка, аккуратно отмеряла полчашки кипятка, придвинула ему. Себе сыпанула неполную ложку и долила до верха. Андрей с недоверием смотрел, как она отхлебывает несладкую бледную жижу и, вроде бы даже, получает от этого питья удовольствие. Сам он, положил три ложки сахара, тщательно размешал и только тогда попробовал. Вкус оказался таким, как и ожидалось – отвратительным. Но влить в себя это пойло было все-таки можно. Исключительно для продолжения разговора – не сидеть же молча, он ответил:
– Может и крепко, но я привык уже. Знаете, за дежурство этого кофе столько выпиваешь, что перестаешь чувствовать.
– А-а, тогда конечно, – внесла она свой вклад в светскую беседу. Взяла из вазочки карамельку, развернула, сунула за щеку. – Берите конфеты.
– Спасибо, – Андрей вежливо наклонил голову, но от карамелек воздержался.
«Черт, и что теперь? Спросить: „как вам погода нынче?“ или что-нибудь еще, столь же осмысленное? И зачем я вообще сюда приперся?»
Наташа, рассеянно смотревшая в окно, сделала еще один глоток своей бурды, перевела взгляд на него и вдруг прыснула:
– Если бы вы видели себя со стороны! Да не мучайтесь, не допивайте, я не обижусь. Я же знаю, что и кофе у меня плохой, и готовить я его не умею.
Андрей смутился и потому, как утопающий за соломинку, ухватился за последние слова:
– Что значит готовить? Растворимый кофе нельзя уметь или не уметь готовить.
– Не скажите. У меня одна подруга есть, так она его как-то по особенному, в три приема кипятком заливает – вполне сносно получается.
– Наверное, она при этом еще заклинания читает и черной кошкой трясет. Без колдовства из «Пеле» ничего приличного получиться не может.
Когда Наташа вот так смеялась, желание побыстрее свернуть разговор и откланяться куда-то испарялось. Наоборот, хотелось найти предлог посидеть подольше. Ведь столько есть важных вопросов, которые хотелось бы обсудить. Например… ну, например, реформа здравоохранения. Хотя нет, ей это вряд ли интересно. Тогда ЕГЭ. Раз у нее племянница в школе учится, то про единый госэкзамен у нее наверняка есть, что сказать!
Тема Единого Горя Эпохи, действительно, Наташу очень заинтересовала. И рассуждения Андрея о реформе здравоохранения, от которых он, все таки не удержался, выслушала вполне благожелательно и даже сделала несколько, очень разумных замечаний. Потом, разговор непредсказуемо вильнул в сторону и они очень долго и горячо обсуждали: так высаживались, все-таки, американцы на Луне или это была гениальная мистификация? Андрей, воспользовавшись разрешением не допивать кофе, отодвинул подальше от себя жуткую чашку и постарался пустить в ход все свое обаяние. Он чувствовал, что ведет себя, как павлин, распускающий хвост перед понравившейся самочкой, но остановиться не мог. Тем более, что Наташа ему, действительно нравилась. Симпатичная, неглупая, с чувством юмора… что еще можно требовать от женщины? Был бы у нее еще кофе поприличнее, да посуда получше. Впрочем, кофе – это вопрос легко решаемый, а посуда… ха, да еще более легко! Грохнуть об пол эти голубые страшилища и купить ей нормальные кофейные чашки из хорошего фарфора. Пожалуй, так и надо будет поступить при первом удобном случае. Андрей уже нацеливался, не откладывая дело в долгий ящик, устроить этот первый удобный случай, когда у него на поясе зазвонил сотовый.
– Извините, – он сдернул телефон с ремня, поднес к уху. – Я слушаю. А что, кроме… Ну ты, Леха, даешь! Если у тебя дежурство, то я должен все бросить и лететь? Да. Да. Между прочим, не твое дело! Да? Сам просил? Черт. Ну ладно, через пятнадцать минут буду, – он выключил телефон, развел руками и повторил: – Извините. Оказывается, мой выходной кончился. Привезли паренька по скорой, шеф просил меня найти.
– Шеф? – спросила она вставая и выходя за ним в коридор.
– Заведующий отделением, – ответил Андрей, обуваясь.
– И что, кроме вас, некому сделать операцию?
– Как я понял, там довольно сложный случай, – он выпрямился, улыбнулся. – А я, действительно, очень хороший хирург.
Уже открыв дверь, Андрей остановился на пороге:
– Наташа, а можно я как-нибудь, к вам еще загляну? Не выгоните?
Она на секунду напряглась, потом кивнула, ответила совершенно серьезно:
– Конечно приходите. С хорошими хирургами надо дружить.
Наташа заперла дверь и вздохнула с облегчением. Не то, чтобы новый знакомый ей не понравился, нет. И симпатичный и неглупый и ведет себя прилично. Но все равно, как-то неловко с ним. Хотя, в последние полчаса они болтали очень мило.
Она вернулась на кухню, убрала со стола, сполоснула чашки и посмотрела на часы. Двенадцати еще нет. Чем бы таким полезным заняться? Обед, что ли приготовить? Хотя, какой смысл? Сейчас есть не хочется, а когда захочется, можно яичницу с помидорами сделать. Вот вернется Дашка, тогда снова начнутся полноценные обеды, завтраки и ужины. В уборке тоже нет необходимости, и в срочной стирке с глажкой… надо же, до чего комфортна жизнь одинокой женщины! Практически, никаких забот. Вот только Дашки не хватает.
Ладно, раз никаких дел нет, значит расслабляемся по полной программе! Наташа устроилась на диване, включила телевизор. Шел какой-то суматошный, не слишком аккуратно нарисованный, американский мультфильм. Чтобы не терять время даром, она взяла корзинку с начатым вязанием и, рассеянно поглядывая на экран, заработала крючком. Пестрая летняя кофточка была уже наполовину готова. Вернется Дашка из своего лагеря, а у нее обновка! Вот девочка обрадуется! Она представила, как племянница будет вертеться перед зеркалом, примеряя кофточку, и улыбнулась.
Мультяшные герои с воплями носились по джунглям – не то что-то прятали, не то что-то искали в древнем затерянном городе. Наташа посмотрела на их метания еще немного и, ничего не поняв, переключила на другой канал. Там показывали документальный фильм из жизни пауков. Мохнатая рыжеватая тварь, занявшая весь экран, вызывала одно естественное желание, убраться куда-нибудь подальше. Не задержавшись на канале, где суперменистого вида парень рекламировал какие-то особенные тренажеры, и проигнорировав начавшиеся новости, Наташа остановилась на репортаже с футбольного матча. Нельзя сказать, что она разбиралась в игре – знала, что нужно забить гол в ворота противника, и только. А все эти: «силовая борьба в рамках правил», «сыграл в ноги а не в мяч», «левый крайний проходит по кромке поля», «технический офсайт» и прочее – оставались ничего не значащей абракадаброй. Но слушать эмоционального комментатора ей нравилось. А на то, что происходит на поле можно и не смотреть, спокойно занимаясь вязанием.
Ознакомительная версия.
