Палыч. Понял, командир, выполняю!
Алеко. Будь внимателен! Действуй быстро.
Мы подошли ближе, чтобы видеть окна студентов, где обещал показаться Алеко. Но там не шелохнулась ни одна штора.
Зато этажом ниже в квартире старика отодвинулась занавеска, и показался молодой человек.
Реакция «внуков», «племянников» и других «родственников» была своеобразна. Увидев человека в окне квартиры их «дедушки», они на ходу вытащили из сумок короткоствольные немецкие автоматы с глушителями и перебежками от укрытия к укрытию стали приближаться к дому. Самый главный «внук» вбежал в подъезд.
Реакция студентов тоже была неадекватна и, по-видимому, очень удивила «родственников»: распахнулись окна верхней квартиры, и показались студенты — у них в руках тоже были отнюдь не ручки с конспектами.
…Первый залп студентов получился удивительно стройным, хотя оружие у них было различных систем и типов. Сразу же в разных местах двора взметнулись столбики пыли, завыли сирены припаркованных автомобилей. Было очевидно, что боевой подготовкой они не владели, а оружие держали больше для поднятия духа и морального воздействия на потенциального противника.
«Родственники» были подготовлены куда лучше. Их выстрелов не было слышно, но по крикам и звону разбитого стекла можно было предположить, что очереди их автоматов достигают цели.
«Ай-й-й!» — раздался в динамике сдавленный крик Палыча и тут же стих. По-видимому, в Палыча попали, но ранен он или убит, было неизвестно — в динамиках ни звука.
Одна очередь студентов прошила «ракушку», находившуюся в трех метрах от нас, и в ней сработала противоугонная сигнализация. Мы с напарником, видя такой расклад, бросились на асфальт, отползли за гараж и до конца боя не поднимали головы, надеясь, что видеокамеры зафиксируют все моменты этой перестрелки. Лежа на спине, Володя набрал по мобильному телефону номер милиции и сообщил дежурному о происходящем бое. Принимавший вызов милиционер, записав адрес, где проходило сражение, начал было спрашивать анкетные данные, но мы его культурно послали подальше и предложили послушать «музыку» автоматных очередей, к которым прибавился «бас» взрыва ручной гранаты.
Бой был скоротечным и длился минут десять, но результаты его оказались страшными.
Мы не поднимались до тех пор, пока с воем сирен с разных сторон во двор не въехали несколько милицейских машин. Группа реагирования ФСБ и спецназ УВД прибыли на место происшествия через двадцать пять минут, действовали они оперативно и умело, но толку от этого было мало.
Милиция протянула между деревьями палисадника и детской площадкой желтую ленту ограждения и, когда мы, немного почистившись, подошли к «району боевых действий», успели лишь заметить две машины «скорой помощи». Убитые в этой перестрелке лежали во дворе. По-видимому, это были наши студенты, так как на земле не было видно никого из «родственников»: если и были среди них потери, то они успели до приезда милиции увезти своих раненых и убитых.
У самой стены лежали три трупа, выброшенные из окон четвертого этажа. Там же на подоконнике находился ещё один убитый, державший мертвой, в прямом и переносном смысле, хваткой охотничий карабин.
«Шестерка» «племянника», припаркованная напротив подъезда и выполнявшая роль прикрытия, была похожа на сито. Взрыв гранаты произошел как раз над капотом машины, взрывной волной выбило стекла не только автомобиля, но и расположенных вблизи квартир.
Когда прибывшие оперативники ФСБ начали опрос свидетелей, мы, сославшись на то, что ничего не видели, поспешили ретироваться.
Вот в принципе и все! Более подробно об этом побоище можно будет узнать попозже вечером, когда здесь все стихнет и мы сможем снять камеры и дешифровать запись. Сейчас мы никак не можем выехать, не привлекая к себе внимания.
— Хорошо! — выслушав рассказ филера, после недолгого молчания произнес Небольсин. — Не торопите события. Будьте предельно осторожны. Выезжайте в центральный офис только когда стемнеет. Я с начальником и ребятами из технического отдела буду вас ждать.
— Думаю, кино будет очень интересным и многое разъяснит, оглядываясь, произнес Иван. — К тому же есть потенциальная возможность послушать, что обнаружили фээсбэшники в квартире и что они об этом думают.
— Да, история мне эта не нравится. На всякий случай я пришлю к вам на подмогу пару машин с ребятами. Но с ними общаться я запрещаю — конспирация прежде всего.
— Понял, не первый день замужем. Грамотные.
Встреча закончилась, и Небольсин поспешил в контору на доклад к директору агентства.
Утром следующего дня Владимир Васильевич Трубецкой по старой традиции представил Сергея всему дипломатическому и техническому составу посольства.
— Господин Михайлов будет отныне заниматься вопросами защиты интересов наших соотечественников, проживающих на территории республики. Это не самый легкий участок работы, хотя в нашей с вами сегодняшней деятельности трудно сказать, где легче, а где труднее. Территориально Сергей Альбертович будет располагаться в консульском отделе и согласно внутреннему расписанию подчиняется заведующему консульским отделом господину Степашину Александру Александровичу. За работу по реферату будем спрашивать с него я и советник-посланник Виктор Михайлович Артузов. Всему дипломатическому и техническому составу прошу оказывать господину Михайлову посильную помощь. Да, чуть не забыл, Сергей Валентинович, — обратился Трубецкой к своему помощнику по вопросам безопасности, — включите в список на поездку в Турцию и нового дипломата, пусть присмотрится к нашим соседям.
На этом утреннее совещание закончилось, и Сергей приступил к исполнению своих обязанностей.
Дел накопилось очень много. В первую очередь необходимо было разобраться с награждением ветеранов к 50-летию Победы. Трубецкой, сэкономив небольшие деньги на посольских приемах и банкетах, частично раздавал их особо нуждающимся согражданам.
Прослышав о такой гуманной деятельности посла России, в дипломатическое представительство хлынула масса обездоленных людей. Тогда Трубецкой принял решение о выделении материальной помощи только российским гражданам. И хотя число посетителей в одночасье схлынуло, желающих попасть на прием, приобрести российское гражданство и получить хоть какие-либо деньги было ещё много.
Вот и сейчас у входа в здание у фонтана стояла толпа людей. Среди них сразу же можно было определить категории посетителей: те, кто постарше возрастом и победнее одет — в наше посольство, кто одет поприличнее или по нынешним временам даже богато — тот в израильское или турецкое.
Степашин перед началом приема граждан зашел к Михайлову в кабинет и сразу же предупредил:
— Сергей Альбертович, извини, что я буду на «ты», но хочу предупредить и дать добрый совет. С просьбами и нуждами наших граждан, я имею в виду стариков-пенсионеров, будешь работать только ты. Изредка тебе будут давать кого-либо в помощь, но в основном полагайся на себя. Твой контингент очень бедные, брошенные, забытые и обиженные люди, и прежде всего это ветераны. Со всеми добр не будешь. Их очень жалко, но у тебя на приеме в день будет до пятидесяти человек. Обязательно выслушай их, если есть чем помочь в посольстве, смело обещай — это как-то их поддержит. Если нет сразу не разочаровывай и не огорчай, не убивай последнюю надежду — расскажи о возможности помочь в будущем. И ни в коем случае не предлагай чай или кофе! Эти люди часто бывают голодны — пенсии ветерана в этой республике хватает на двенадцать буханок хлеба. И только чтобы хотя бы раз в день немного перекусить, они будут приходить в посольство чуть ли не ежедневно. Мы превратимся в подобие благотворительной столовой по раздаче бесплатной пищи. А за ними в очереди, может быть, стоят действительно нуждающиеся люди. Но ты учти, это всего лишь совет — работать тебе. Удачи! — и вышел из кабинета.
— Спасибо! Она мне понадобится, — бросил вдогонку Сергей.
Так потекли будни, в которых было много горя, слез, тревоги, но было и немного человеческой радости.
В канун Дня Победы, 8 мая, уже после приема граждан, когда Сергей заносил анкеты посетителей в компьютерную базу данных, к нему в кабинет постучался охранник консульского отдела Саша:
— Сергей Альбертович, там пришел ещё один ветеран. Я ему объяснил, чтобы приходил после праздника, но он говорит, что у него срочное дело. Примете его?
— До конца рабочего дня ещё есть минут двадцать. Я думаю, он ненадолго. Пусть заходит, — ответил Сергей и стал собирать бумаги со стола.
Через минуту в дверь вежливо постучали, и вошел запоздавший ветеран.
Посетитель был в старомодном сером плаще и темно-синей фетровой шляпе, украшенной справа перьями. Сняв шляпу и расстегнув плащ, посетитель присел на предложенный стул. Сергей наблюдал за ним. Это был старик с пышной копной седых волос, с испещренным морщинами лицом и красными болезненными веками. Под плащом был виден черный костюм, на котором блестели орденские колодки. Сергей в детстве увлекался изучением русских и советских орденов и поэтому сразу распознал среди прочих три ордена боевого Красного Знамени, орден Ленина и два Красной Звезды.
