грива, вольные, раскованные движения… Вполне может сойти за супермодель. Судя по реакциям, естественным и спокойным, без всякого кокетства, умна и знает себе цену. Выглядит молодо, хоть, пожалуй, уже к тридцати. Но откуда русский язык?
— И откуда же у каталонки такой русский? — поинтересовался он, когда кофе был продегустирован и вежливо одобрен.
— Выучила. Начинала еще в университете на филологическом, была в России… А главное, несколько лет работала с вашими туристами, которых с каждым годом приезжает все больше и больше.
— Работала?
— Да, года четыре назад друзья предложили попробовать себя в журналистике — писать о русских в Каталонии. Ведь их с каждым годом все больше. Я попробовала, и вот… Теперь пишу о русских у нас.
— О русских или о русской мафии? — уточнил Ледников.
— В последнее время больше о мафии. Знаете, я не хочу, чтобы Каталония стала прибежищем для ваших бандитов и преступников. Нам хватает своих.
— Понятно. Но… Уж коли вы специализируетесь на российском преступном мире, должны знать, что понятие «русская мафия в Испании» — слишком широко и неверно. Среди уголовников, нашедших здесь прибежище, весьма много представителей новых, так называемых постсоветских государств. Например, грузин.
— Мы их не различаем. Они для нас все одинаковы, — безапелляционно отрезала Нурия. Вот так — не различаем, и различать не хотим. — Странно слышать это от представительницы гордой Каталонии.
Представители гордой и независимой Грузии вас бы не поняли.
— Когда речь идет о свободе и культуре, я различаю Грузию и Россию. Но никакой разницы между преступниками не вижу, — ничуть не смутилась Нурия.
— Понятно, — кивнул Ледников. — Так называйте их грузинской мафией. Почему именно русская?
— Потому что все они вышли из России.
Ледников вздохнул. Такова она, судьба больших народов, — все грехи и зло от них, а все светлое и доброе — вопреки им. А ведь в жизни и истории бывает и наоборот. И бывает весьма часто.
— Ну, что ж, будем считать, что с теоретической частью мы покончили, — усмехнулся Ледников. — Перейдем к делам практическим. Что вас интересует? Что вы рассчитываете от меня узнать?
Нурия решительно отодвинула от себя пустую чашку.
— Вы знаете, что сейчас в Мадриде идет процесс над вашим вором в законе Георгием Арчиловым. Его кличка — Сатрап.
— Слышал краем уха… Но без особых подробностей. Я все-таки приехал сюда отдыхать, — напомнил Ледников.
Нурия просто пропустила это уточнение мимо ушей.
— Его обвиняют в отмывании денег, организации преступного сообщества, торговле оружием и людьми…
— В Испании, — уточнил Ледников. — Всем этим он занимался уже в Испании.
— Да, уже здесь, у нас. Он прибыл сюда десять лет назад. Обзавелся несколькими виллами, каким-то легальным бизнесом, но занимался тем же самым, чем занимался в России. После известной операции «Шмель», во время которой были задержаны сразу два десятка членов «русской мафии» в Испании, на него были получены показания… Но Сатрап бежал. Он был объявлен в международный розыск и полтора года назад задержан в Арабских Эмиратах и выдан Испании…
Ледников слушал рассеянно. Богатую событиями и смертями историю вора в законе Сатрапа он знал получше этой напористой каталонской красавицы, однако решил этого не демонстрировать. Во всяком случае, пока. В конце концов, он действительно на отдыхе.
— И что испанская прокуратура? — поинтересовался он.
— Она требует для него четырнадцать лет лишения свободы.
— Прилично.
— Но он отвергает все обвинения! — воскликнула Нурия.
— Разумеется.
— Он выдает себя за добропорядочного бизнесмена, любящего отца двух маленьких детей, с которыми его разлучили. На вопросы отвечает на довольно приличном испанском языке. Говорит, что следствие ввели в заблуждение, он вовсе не главарь организованной преступной группировки и не имеет сообщников. И вообще он никогда не занимался торговлей оружием и не владел в Москве крупными казино, откуда его банда и получала деньги, которые отмывала в Испании.
— Я надеюсь, у прокуратуры есть доказательства?
— Прокуратура утверждает, что, кроме отмывания денег, его группировка помогала одной частной российской нефтегазовой компании «Петро» проникать на испанский рынок. По данным следователей, не только испанских, но и швейцарских, сам Сатрап владеет пакетом акций «Петро»…
— Он и это отрицает?
— Нет. Но он говорит, что пакет этот совсем небольшой. Он действительно, приехав в Испанию, хотел вести дела вместе с «Петро», но быстро понял, что у него ничего не получится. Он не богат, но на приличную жизнь ему хватает, и потому он вовсе не собирался рисковать своим положением в Испании. Так что здесь он просто жил, растил детей и учил их испанскому языку. А главная его цель — чтобы дети получили испанское гражданство и стали полноценными гражданами Испании. Страны, в которую он влюблен и которой не может сделать ничего плохого, — скривила губы Нурия.
— Очень трогательно.
— В общем, он утверждает, что его оклеветали некие силы.
— А о том, что он стал жертвой русского империализма, который отнимает у граждан независимой Грузии бизнес, мстя им за свободолюбие и любовь к демократии, сеньор Сатрап не говорил? — невинно поинтересовался Ледников.
По тому, как Нурия на какое-то время запнулась, можно было сделать вывод, что Сатрап разглагольствовал и на сей счет. Но пламенная каталонская сепаратистка не хотела об этом говорить — ей не хотелось, чтобы сии дорогие ей мысли были связаны с таким персонажем, как Сатрап. В общем, обычная история — не лапайте хрустальную мечту моего детства своими грязными руками, хоть придется понять, что лапать будут неизбежно.
— На суде еще шла речь о том, что он пытался бежать из тюрьмы, для чего предлагал тюремщику взятку в двадцать тысяч евро, — продолжала перечислять подвиги Сатрапа Нурия. — Но он утверждает, что всего лишь просил тюремщика тайком приобрести ему мобильный телефон, чтобы говорить с семьей и детьми.
— Телефон за двадцать тысяч евро? Видимо, не простой телефон.
— Он сказал, что назвал эту сумму в шутку, просто так…
— И что суд? Поверил?
Нурия пожала плечами:
— Не знаю.
— Так что вас беспокоит? Мало ли какую чушь Сатрап будет нести, чтобы выглядеть добропорядочным бизнесменом. Благородный и независимый испанский суд разберется.
Нурия саркастически улыбнулась:
— У меня впечатление, что суд идет как-то не так…
— Что доказательства обвинения слабы? Или у Сатрапа очень сильные адвокаты?
— Адвокаты у него действительно хорошие. Вчера суд объявил перерыв, что адвокаты Арчилова уже сочли хорошим знаком. По их словам, «складывается ощущение, что у суда недостаточно доказательств виновности обвиняемого»… Суд объявил перерыв и может выпустить Сатрапа под залог! Вы представляете себе!
— Ну, наверное, ему запретят покидать Испанию…
— Да, и обяжут являться два раза в неделю в полицейский участок — по понедельникам и четвергам!
Ну,
