с мужем становится невыносимой, Лиза решается на побег. Она крадет кредитку мужа и бежит от него в другой город, где он не сможет ее найти. Женщина боится, что рано или поздно Никита все же отыщет ее, она сходит с ума от паники и тревоги. Лиза обращается в ассоциацию жертв домашнего насилия, там проходит психотерапию, после устраивается на работу. Но в тот момент, когда ей кажется, что кошмар позади, ей начинают посылать письма угрожающего характера, и Лиза понимает, что Никита знает, где она. Вечером, когда Лиза возвращается с работы, на нее нападают трое мужчин и избивают ее, в полицию она обращаться боится, так как Никита может ее выследить. В конце концов, Лиза едва не сходит с ума, Никита ее находит и пытается убить. Но женщину спасает ее коллега, которому женщина нравится, роман заканчивается хорошо, хотя в реальной жизни Лизе вряд ли удалось бы помочь. Но в книге конец может быть любой, все зависит от автора. Мне захотелось, чтобы Лиза осталась жива, а зло оказалось наказанным. Еще раз повторю, в реальном мире очень часто жертва насилия погибает…
— Весьма занятно, — прокомментировала я, когда Майя закончила. — Но вы говорите, что события, описанные в вашей книге, повторяются в реальной жизни…
— Да, — кивнула Рудовская. — Я сперва и не придала этому значения, но чем дальше, тем только все хуже становится… Началось все с того, что в социальную сеть начали приходить сообщения, в которых мне писали, какая я бездарность и неудачница. Так как у меня недавно вышла книга, я решила, что мне просто кто-то завидует, потом даже перестала читать сообщения. Тем более я не знала человека, который мне пишет, — у него на страничке отсутствовали фотографии, информации тоже никакой о пользователе не было, никнейм ни о чем мне не говорил. Если честно, мне и разбираться-то не хотелось — я посчитала все это каким-то детским садом. Социальной сетью я почти не пользуюсь, не знаю, зачем зарегистрировалась там, активным пользователем я никогда не была. Вот собственный блог действительно приносил мне удовольствие, было интересно его вести. Поэтому, чтобы больше не читать гадостей, я попросту удалила свою страничку, предпочла все забыть и не заострять на этом внимание. Наверно, звучит странно, но от того, что меня оскорбляли в социальной сети, я испытывала даже какую-то гордость. Ведь это означало, что я действительно стала знаменитой, раз у меня даже недоброжелатели появились. А может, я внушила себе это — не знаю. Когда я удаляла собственную страничку, мне и в голову не пришло, что героиня моего романа Лиза сделала то же самое, что и я…
— По сюжету романа кто писал Лизе гадости в сети? — поинтересовалась я.
— Никита, — пояснила Рудовская. — Он хотел получить контроль над своей женой и для этого стал ограничивать ее общение с другими людьми. Его раздражало, что жена периодически проводит свободное время в телефоне, поэтому он начал изводить ее сообщениями с неизвестной странички, а когда Лиза пожаловалась ему на «тролля», посоветовал удалить свой аккаунт из сети. Лиза поступила так, как сказал ей муж, — ей и в голову не могло прийти, что любящий супруг станет ее оскорблять и писать гадости. Только потом она поняла, на что способен Никита, но было уже поздно…
— И вы считаете, что с вами повторяется история вашей героини, так? — уточнила я. — Получается, нам надо искать вашего мужа или бойфренда, который вас терроризирует. Если в книге отчасти описана ваша история, значит, и муж-абьюзер существует?
— Не совсем, — покачала головой Майя. — Я одинока, свободна. С отцом Карины мы расстались, в настоящее время у меня нет отношений ни с кем.
— Ладно, продолжайте, — попросила я.
Рудовская вздохнула.
— Потом мне стали приходить письма с угрозами, — сказала она. — Увы, я не могу вам их показать — мне присылали сообщения на адрес электронной почты, отправитель неизвестен, поэтому я их сразу же удаляла. Меня они не пугали, а только раздражали — сколько уже можно, свою страничку из социальной сети я уже удалила, неужели теперь надо и почту менять? Я очень разозлилась на хейтера, только отправить письмо ему в ответ не могла — эта операция была невозможна, похоже, отправитель как-то заблокировал свой адрес. Я не особо разбираюсь в этом, поэтому решила удалять сообщения, которые меня попросту бесили. Я не могу придумать нормальный сюжет, а тут еще какие-то гады мне захламляют почту, если бы нашла эту сволочь, уши бы надрала… Мне почему-то казалось, что кто-то балуется — причем не взрослые люди, а ровесники дочери. Я даже Карину подозревала — а кто знает, что ей могло прийти в голову? Дочка меня не слушается, в грош не ставит, за что-то даже презирает, вот, может, это она постаралась? Дети по-разному могут пытаться привлечь внимание родителей, что если Карина все это затеяла? Верилось с трудом, Карина, наоборот, со мной на контакт не идет, когда я у нее что-то спрашиваю, слышу единственное слово — «отстань» или «отвали», «не твое дело». Я все-таки допросила дочь, но она заявила, что понятия не имеет, что это за электронный адрес и у нее полно других, более важных дел, чем досаждать мне. Я не стала настаивать — моя версия и самой мне казалась смешной, тем более сейчас у Карины одни лошади на уме. Но она могла бы быть мне благодарной за то, что я оплачиваю ее занятия верховой ездой, к тому же покупаю ей необходимые вещи для этого… К слову сказать, все эти краги, каски, хлысты и бриджи для верховой езды стоят огромных денег, а если вспомнить первые соревнования дочери, то там вообще полное банкротство. Я даже в долги залезла, только бы Карине форму купить и заплатить за взнос и членский билет. Но дочь этого не замечает… Простите, опять я не о том, но честно, накипело…
— С какой периодичностью приходили вам письма? — прервала я Рудовскую.
Майя пожала плечами.
— По-разному. Иногда через день, иногда — реже, иногда чаще… Но соскучиться мне не давали, развлекали, как могли.
— А содержание писем какое? — продолжала я свои расспросы. — Процитировать можете?
— Ну да… В основном — оскорбления и угрозы. Что-то вроде «ты тупая мразь, за все ответишь», и это говорилось разными выражениями, но смысл один. За что и перед кем я должна отвечать — не знаю, мне не сообщили и даже не намекнули. Сама не понимаю — вроде мужей я ни у кого не уводила, должность ничью не занимала, даже
