Ознакомительная версия.
Александр признавал, что, возможно, он и сам не был слишком изобретателен по части романтики, но во всем винил сейчас свою жену. Она была женщина, и, стало быть, это была ее задача – очаровывать и обольщать живущего с ней рядом мужчину. Не зря же в ее журнале эксперты в области психологии и межличностных отношений предлагали читательницам уйму способов сохранить свежесть чувств, начиная от эротического белья и кончая свиданием на крыше. Евгения, в конце концов, могла бы и почерпнуть для себя оттуда пару идей. Но от шампанского у нее обычно болела голова, а покупать эротическое белье после девятнадцати лет замужества ей казалось пустой тратой денег. Она сама говорила ему об этом, цитируя, как ей казалось, самые смешные цитаты своих авторов. Тогда он смеялся вместе с ней, а сейчас его злило, что все другие женщины ради своих мужчин готовы на безумства, а она одна не желает ударить палец о палец. Вот поэтому сейчас он лежит рядом с ней и думает о той, с которой он наконец вспомнил о своей мужской привлекательности. Машенька явилась в его жизнь, как весна после долгой промозглой зимы. Она была свежа, как глоток майского воздуха. Он чувствовал к ней не только плотское желание, но и трогательную нежность. Ведь она дала ему возможность вернуться в молодость, почувствовать себя привлекательным не только для стареющих матрон в виде подруг его жены, той же Софьи, но и для юных, цветущих девушек. Рядом с Марией он сбрасывал едва ли не два десятка лет и становился мальчишкой, способным залезть к любимой в окно, спеть серенаду под балконом, нарвать цветов на городской площади.
Рядом мирно посапывала жена. Александр подумал о том, что скоро она, как и все женщины, достигающие определенного возраста, начнет хандрить, станет плаксивой и раздражительной. У нее начнутся «приливы»… Он читал про климакс в ее же журнале, который она ненароком оставила в ванной, открыв его на соответствующей странице. Там это называли угасанием половой функции и даже плели какую-то чепуху о том, что это замечательный период в жизни женщины и у него есть немало своих плюсов. Но Александр не хотел угасать вместе с женой! Его тянуло к молодости и к расцвету. Он сам был молод душой и телом, так почему же нужно поддерживать Евгению в период ее полураспада, а не идти под руку с той, которая ему подходит больше? Ему вспомнились вдруг многочисленные примеры из истории и литературы, когда молоденьких женщин выдавали замуж за мужчин солидного возраста. Что ни говори, а наши предки были куда мудрее нас! Ведь разница в возрасте только украшает отношения. Мужчина более ответственно относится к семье: он нежно опекает жену, проводит с ней все свободное время. Стал бы он так носиться со своей ровесницей! Природу не обманешь. Представительницы слабого пола вянут куда быстрее, и этот закон природы не обойдешь. Морщины придают лицу мужчины некоторую фактурность, делают его интереснее в глазах женщин. Ведь безусые юнцы, с лицами, голыми, как коленка, – банальны. Их образу не хватает некой завершенности. Они, как молочные поросята, вызывают лишь материнский инстинкт. То ли дело – зрелые мужчины с долей цинизма во взгляде! Они неторопливы и разборчивы, они знают, чего хотят. У них на все есть свое мнение, и юношеские комплексы их не беспокоят. Они твердо стоят на ногах, в прямом и переносном смысле слова.
С женщинами все наоборот. Мешки под глазами, морщины и лишний вес портят их и вызывают у окружающих только чувство жалости и презрения, а иногда и тяжкого вздоха: «Боже! Что делает с нами время! Вы помните, какой она была когда-то?» Годы для женщины – это не капитал, а тяжкий груз, который ей очень часто приходится нести в одиночку. Но такова жизнь! Зато природа, обокрав их внешне, дала им солидный запас сил для того, чтобы жить дольше мужчин. Посвятить время себе, позаботиться о детях и внуках – в этом тоже есть своя радость…
Александру не спалось. В окно заглядывала луна, и в комнате было светло, как от включенного ночника. Он вертелся с боку на бок, словно томясь ожиданием чего-то очень скорого и удивительного, что перевернет всю его жизнь. Где-то недалеко, в самом конце коридора, в небольшой гостевой комнате сейчас спала та, которая была повинна в его сегодняшней бессоннице. Но он не держал на нее зла за это. Ему было удивительно хорошо…
На следующий день он страдал от головной боли. Поэтому вопрос Евгении прозвучал для него как выстрел.
– Мне кажется, что нам нужно проститься с Машенькой, – сказала она, расчесывая перед зеркалом свои длинные пушистые волосы. – Что ты об этом думаешь?
Вопрос, который в ее устах прозвучал обыденно, на самом деле дался ей непросто и был результатом долгих размышлений.
– Что?! – удивился супруг, приподнявшись с подушек. – Чего ты сейчас несешь? Как это – проститься?
Он не спал всю ночь и собирался поваляться в кровати подольше, благо заседание Комитета по физкультуре и спорту было назначено на два часа. В доме было тихо и сонно, как обычно по утрам, и он отнюдь не был благодарен жене за беспокойное начало дня. Разумеется, она прекрасно спала всю ночь и вот сейчас, прежде чем идти на службу, решила испортить ему настроение.
– Мне кажется, что мы уже достаточно сделали для нее, предоставив ей крышу над головой. Но не может же это продолжаться вечно?
– Ты собираешься выставить ее на улицу?! – с таким неподдельным ужасом в голосе произнес Александр, что Евгения едва не фыркнула. Словно она сейчас же выгонит девушку на мороз в одном исподнем!
«Благодаря тебе она не уйдет из нашего дома голой», – хотела было сказать она, но вовремя остановилась. Муж не должен был знать, что она, улучив благоприятный момент, пробралась в комнату девушки и как следует исследовала ее шкаф. То, что она увидела, повергло ее в шок. Гардероб потерпевшей изрядно пополнился новыми дорогими вещами. Если учесть, что платили они ей не слишком много, плюс то, что часть этих денег она откладывала для своей родни, Машенька вряд ли могла позволить себе столько модных красивых нарядов. Догадаться, кто был ее щедрый спонсор, решивший приодеть бедняжку, было несложно. Александр сам признался в этом, сказав жене только часть правды. На самом деле он потратился на Машеньку куда больше, чем посмел сообщить. К счастью для самой Евгении, ей на глаза не попалось изящное нижнее белье, приобретенное ее супругом-эстетом, но даже дюжина кофточек с глубоким вырезом заставила ее на мгновение почувствовать дурноту. Ее бросило в жар. Мужняя забота явно выходила за пределы простой благодарности за добросовестный труд, и никакие его возражения на данную тему не могли больше поколебать ее уверенность. От девушки следовало избавляться как можно скорее.
– Ты собираешься так просто выгнать ее на улицу? – повторил он свой вопрос и даже отбросил в сторону подушку, словно несправедливость по отношению к бедной девушке без дома и адреса возмущала его до глубины души.
– Ну зачем же выставлять ее на улицу? – сама себя спросила Евгения, закручивая волосы в жгут и подкалывая его на затылке шпильками. – У Катковых, между прочим, освободилось место домработницы, и я собираюсь порекомендовать Машеньку им. Тем более что она сама мечтала о такой работе.
– Но у Марии уже есть работа. Она работает у нас.
Взяв последнюю шпильку в руку, Евгения отвернулась от зеркала и уставилась на мужа с таким воинственным выражением лица, что он даже оторопел на мгновение.
– Когда мы брали Машеньку в дом, то договаривались с тобой, что это только на время. Или я что-то пропустила?
– Совершенно верно, – отозвался он. – Мы брали ее, предполагая, что сможем установить с ней хорошие, добрые отношения… – При этих словах Евгения едва не сломала шпильку, с силой воткнув ее в прическу. «Хорошие, добрые отношения» – это слишком мягкое определение для той симпатии, которой проникся к Машеньке ее супруг! – Мы говорили, что Машенька пробудет у нас, пока не будет решен вопрос с прекращением дела. Как я понимаю, этого пока что не произошло. Так чего ради ты сейчас затеяла весь этот разговор?
– Мне кажется, что держать у себя в доме потерпевшую, используя ее как домработницу, недопустимо. Это плохо скажется на том, как мое дело воспримет судья, – повторила она слова следователя и адвоката, удивляясь, почему это не приходило ей в голову раньше. – Мы можем предложить Машеньке деньги в качестве компенсации за те неудобства, которые мы ей причинили. Мы найдем для нее работу, и ей не нужно будет скитаться по городу в поисках. Разве это плохой вариант?
Для него это было просто ужасно! Лишить его возможности видеть девушку было равносильно медленной смерти. Она была для него сейчас как наркотик, которого он прежде не пробовал, но, один раз познав его вкус, не мог больше существовать без этой сладкой зависимости.
– Это невозможно! – вырвалось у него.
– Интересно почему? – уставилась на него Евгения, дожидаясь, что он выдаст себя.
Ознакомительная версия.
