Секьюрити поправил галстук с лейблом охранного агентства, ютившегося под известной бандитской крышей.
Он словно даже обрадовался:
— Да как раз у гаража твоего обменщика! У Любовича…
Час от часу не легче!
Он позвонил мне на мобильник в машину:
— Где пропадаешь…Третий день звоню домой! Никого нет…
Я не сразу узнал голос. Охранник "Тамплиеров"!
— Нужно поговорить! Можешь срочно приехать?
В голосе у него чувствовался напор ликующего торжества.
Не откликнуться — значило плюнуть в душу человеку, который все эти дни помнил обо мне, о моей просьбе и, наконец, ему что-то удалось, и он был и рад, и горд, и спешил это что-то мне показать…
— Сейчас сможешь? Я заказываю пропуск…
У меня не хватило духа сказать ему, что надобность во всем этом уже отпала.
"Вчерашний день!"
Слова застряли в горле.
Я погнал Ленинградским шоссе, меняя скорость, то отставая, то, наоборот, набирая километраж, чтобы оторваться от возможного хвоста.
Полной гарантии, что это удалось, у меня не было.
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее унылое здание показалось издалека, и я еще издалека начал высматривать место парковки…
Ни на минуту меня не оставляло чувство напрасно теряемого времени.
И вот машина припаркована. Я у подъезда, у вывески с далеким несовременным названием:
"ТАМПЛИЕРЫ…"
Причем тут имя католического духовно-рыцарского ордена, упраздненного Папой еще в средние века? — Я уже думал об этом. — А может просто зашифрованные имена учредителей? Начальные буквы четырех имен и фамилий. И "ы" в конце… "
Тут все прежнее…
Уже знакомый контрольно- пропускной пункт в узком простенке между двумя тяжелыми внутренними дверями, два секьюрити, выглядывающие снизу из крохотного закутка.
— К кому?
— Мне должны заказать пропуск….
— Фамилия?.. Проходите…
Я поднялся наверх.
Мой знакомец снова дежурил в чистенькой светлой приемной с компьютером, с новой офисной мебелью, украшенной гирляндами искусственных цветов. Двери в кабинет главного редактора были закрыты, место секретаря за столом занимал мой подстриженный под лысого золотозубый коллега…
Перед ним лежал свежий детектив — продукция "Тамплиеров". Коллега ждал меня с нетерпением, сидел, должно быть, как на иголках, вздрагивая при каждом стуке лифта.
— Привет!.. — Лицо его просветлело, все золотые коронки симпатично вспыхнули. — Как ты?
— Нормально… Как сам?
— Я чего? Отдежурил и баста…
— Что тут у тебя? — я не перешел сразу к делу — показал на детектив.
Отлаженное производство работало бесперебойно. Бестселлеры создавались со страшной скоростью, быстрее, чем читатели успевали читать. Только закончишь к примеру "Смерть за смертью", а уж вышли того же автора "Смерть после смерти" и "В предверии смерти".
— Новая серия. Не видел?
Мне было его искренне жаль. Как он дочитывал это до конца?! Ведь он жил жизнью розыскника, все видел и знал?!
Я не мог это понять…
Трехсотстраничная книга, которую он читал, оказалась лишь первым томом романа из жизни воображаемого уголовного розыска, так что отсутствие криминального чтива в ближайшие недели ему не грозило.
Но он вызвал меня не для этого.
— Держи, — он передал мне белый редакционный конверт.
— Что это?
Судя по формату, внутри могла находиться рукопись, размеры редакционных конвертов позволяли вкладывать страницы, не сгибая их.
Я заглянул внутрь. Там действительно лежали бумаги, отпечатанные по всем редакционным правилам — через два интервала, с полями…
— У нас нештатный рецензент, молодая девка, она знает твою… — В своей ментовской жизни мой знакомый, похоже, чаще выписывал штрафные квитанции на дороге, чем объяснялся. Втолковывал он мне через пень-колоду, но я все понимал с полуслова. — Они, короче, вместе учились в тетральном… Которой ты интересовался, она тоже девка целеустремленная, практичная… Теперь подалась в писательши… Думает стать, как Ирина Терехова… Вспомнив своего кумира, новый мой кореш словно просветлел лицом. — Сразу и нашла и и ее рукопись. Ну а я по-тихому сделал тебе копию… У нас это просто… — Он показал на стоявший в углу ксерокс. — Три минуты всех делов… Тут краткое содержание вещи, которую она собирается предложить… Что б в план издательства на следующий год… — Бывший инспектор снова заговорщицки улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого розыгрыша или прикола.
— Коньяк с меня… — сказал я, беря конверт. — Когда у тебя выходной?
— Отпуск! Я тебе позвоню…
Говорить, собственно, было не о чем. Нас связывали мое дело и его детективы. Я спросил еще:
— Чего хорошего читал после "Смертельного трио"?..
Я был уверен, что он назовет "Отпуск в Дагезане" Павла Шестакова, который я оставил ему в прошлый раз. Но он и не вспомнил.
На книжный рынок пришел новый читатель, теперь он сразу начинал с детектива, а не с классики, как бывало раньше, когда криминальный роман просто нельзя было достать в условиях книжного голода. Ему не с чем было сравнивать. Легкость чтения, ясность, простота — главная наживка, на нее он и попадался… В транспорте тут и там видишь людей с книжечками в ярких цветных обложках.
Кореша возражали: "А как же Братья Вайнеры?"
Я отвечал:
— Их сейчас больше смотрят по телевизору, чем читают…
На рынке детективной литературы произошла смена лидеров. Хозяева книжных прилавков с трудом вспоминают большинство прежних кумиров — ушедших из жизни и многих ныне здравствующих, оказавшихся не в состоянии соперничать по плодовитости с новым поколением авторов.
Но кто я, чтобы об этом судить? Мент, написавший с десяток рассказов и повесть, отвергнутую несколькими издательствами.
И все же…
Опыт говорил мне, что, начав с чтива, можно навсегда отрезать себя от настоящей литературы. И наоборот. Если ты начинал с хороших книг, то уже не сможешь перейти к чтиву. Это как с лошадьми — конь пьет только чистую воду.
Была еще и такая древняя притча из Агады…
Жили два мудреца в одном местечке. Послушать одного собирались толпы. А у второго только несколько учеников. И вот однажды встретились они и задались вопросом. Почему так? И сказал второй: представь себе двух торговцев на рынке. Один торгует бусами из простого стекла, а второй ожерельями из чистых бриллиантов… У которого, по-твоему, будет больше толпиться народу?
— Возьмешь что-нибудь? — спросил мой золотозубый коллега.
На полке перед ним высилась гора бестселлеров.
— Спасибо. У меня есть… До встречи!
Я открыл конверт, едва сел в машину.
Рукопись представляла собой сделанную по всем редакционном правилам шестьдесят знаков в строке и тридцать строк на странице — перепечатку из нью-йоркской газеты "Новое русское слово".
Ксерокс этой страницы газеты — "19" — находился тут же.
Я развернул его и сразу увидел: внизу справа, среди реклам косметологов, полиции, похоронных и адвокатских контор отсутствует аккуратно отрезанный квадрат бумаги… Тут было еще объявление, которое было предварительно удалено.
Это был тот самый номер "Нового русского слова", из которого было вырезано объявление об адвокатской компании, представляемой господином "Голдбергом, эсквайером", которое мы обнаружили в тайнике под подкладкой кейса, похищенного у генерала Арзамасцева! Без сомнения, газета побывала в его руках прежде, чем попала к девушке!
Остальную часть страницы, всю полосу целиком, занимал текст литературного произведения.
Жанр повествования обозначен не был, по объему это могло быть судебным очерком либо рассказом, стилизованным под судебный очерк.
С первых строк я понял, что написанное имеет прямое отношение ко мне, к моему заказу, и уже не мог оторваться. В некоторых местах я словно чувствовал себя участником описываемых событий…
Я никуда не уехал и читал до тех пор, пока передо мной не замаячила неожиданная развязка.
Называлось это "Подстава".
"Частный сыщик Чарльз Кремер из Оклахомы следил за двадцативосьмилетней Сарой Стоппард не ради собственного удовольствия — он зарабатывал на этом хорошие деньги…"
Неизвестный предложил ему через посредника двадцать тысяч долларов за сбор сведений о скромной служащей местного банка. По условиям контракта вся информация должна была быть записана на видеопленку
Сара Стоппард оказалась женщиной "строгих правил": посещала церковь, вела замкнутый образ жизни. Но однажды ситуация резко переменилась: в двух кварталах от дома после работы ее поджидал спортивный "субару".
Сыщик выяснил, что машина принадлежала крупному бизнесмену, совладельцу нефтяной компании сорокалетнему Энди Кершоу, видной фигуре в бизнесе и кандидату на пост вице-мэра, ведущему активную общественную деятельность.
