– Есть только одно объяснение, – наконец сказала она. – Этот второй находился там всегда.
– То есть, когда мы пришли, он прятался от нас? – недоверчиво спросил Тимофей. – Ну и что?
– Может, не прятался, а просто сидел в доме на чердаке, откуда открывается отличный обзор на владения папы Жало. Думаю, там же находится прослушивающая аппаратура, место – лучше не придумаешь, хозяева в отъезде. И никому в голову не придет, что они устроились под носом…
– Но тебе же пришло, – хмыкнул он.
– Логика, – парировала она. – Вспомни, сколько мы барабанили в ворота, прежде чем Семен соизволил выйти к нам. За это время можно было роту солдат спрятать.
– Понял, куда ты стелешь дорожку. Но учти, аппаратуры мы можем не найти, и что тогда? Будешь предъявлять ему обвинение на основании того, что Семен временно приютил друга и пьет с ним по ночам?
– Аппаратура не иголка…
– Еще какая иголка, – перебил Тимофей. – Ты любишь примеры приводить, вот и послушай от меня один. Однажды шерстили умельца, он продавал информацию. Пацану девятнадцать лет было, откуда брал сведения – не понимали. Догадались, что парень каким-то образом подслушивает, но где и как? Обыск сделали – ничего. В комнате склад деталей и ни одного собранного устройства. Из института профессора пригласили – по нулям. Ему бы остановиться, но как же, профессуру обставил! И попался. Этот вундеркинд хренов, между прочим, инвалид, поэтому в армию его не взяли, соорудил аппарат, который собирал и разбирал за считаные секунды. Стоит мальчик перед домом, будто ждет кого-то, мороженое ест, а сам антенну направляет и прослушивает, о чем говорят на веранде наши бизнесмены, заодно записывает. Для него стен не существовало. А дома, оказывается, допотопный проигрыватель с приемником переоборудовал в… даже затрудняюсь сказать. Короче, телефонные разговоры прослушивал через волны, которые ловил приемником. Мы обыск делаем, а он пластинки крутит или радиостанции ловит, у него все функционировало. Профессура в ауте была, до сих пор голову ломают, как этот агрегат работал и почему. А знаешь, что они сказали тогда?
– Что?
– Этого не может быть. Пацан продемонстрировал работу, а секретом не поделился. Обижен был. Он завалился на вступительных экзаменах в институт аж два раза, поэтому показал ученым мужам средний палец. Поняла, какие иголки встречаются? И что ты предъявишь такому без улик? Они же не идиоты, подготовились на случай провала. Но есть и вторая сторона медали: если они действительно в группе похитителей, то ты окажешь медвежью услугу девчонкам. Когда парни поймут, что валятся, девчонок убьют, чтоб самим выгрести, и неизвестно, найдем ли мы их трупы.
Кристина хмурилась: еще один гуманист выискался, которого не сдвинуть даже при помощи паровоза, а Щеглов будет на ее стороне – сто процентов. Однако вторая сторона медали на самом деле представляет собой опасность для девушек, это надо учесть, поэтому не мешает все взвесить, прежде чем идти в наступление.
– Миша, – обратилась она к оперу, – ты говорил, Семен выходил, а он не пользовался автомобилем? Куда-нибудь выезжал?
– Каким автомобилем?
– Во дворе стоит автомобиль…
– Не было там автомобиля.
– Как это не было? Там стоял автомобиль прямо под открытым небом, гаража нет, я хорошо изучила двор. Или мне показалось, Тима?
– Тогда и мне показалось, – озадачился он. – Места во дворе мало, пройти мимо и не заметить машину невозможно хоть днем, хоть ночью.
– Не было автомобиля, – повторил Михаил.
Лица Тимофея и Кристины стали одинаково нелепыми, будто им показали живого инопланетянина.
– Ну, вы, блин, даете, – вымолвил потерянно Тимофей. – Автомобиль действительно не иголка, исчезнуть незаметно не мог, по частям его не вынести. Выходит, прошляпили?
Миша конфузливо шевельнул плечами, мол, извините, промашка вышла. Кристина приготовилась выдать порцию нагоняя, как вдруг звонок от Зураба:
– Роман припарковался на площади перед рынком.
Не успела она положить трубку на стол, раздался второй звонок:
– Даниил Олегович остановился на площади у рынка, из машины не выходит.
– Тима, Мишка, поехали! – подлетела Кристина.
Площадь «голая», просматривается вся, но, сидя в машине, мало чего увидишь. Роман открыл дверцу, привстал, ступив одной ногой на асфальт, вторую оставил в авто. Он закурил, внимательно следя за подъезжающими машинами. Через десять минут увидел папин «Порше», медленно и с остановками движущийся между рядами автомашин, папа искал свободное место.
Здесь всегда полно автомобилей, припарковаться крайне сложно, Даниил Олегович еле втиснулся между двумя ободранными «Жигулями». Заглушив мотор, он лихорадочно озирался, думая: «Неужели деньги заберут здесь? А какие гарантии дадут, что отпустят Лельку? Гарантии… Вот о чем я не подумал… Как же мне узнать, что Лелька на свободе?.. Есть! Она должна позвонить мне, сказать, что отпустили… Нет, ее могут заставить говорить что угодно. Как же быть? Что еще придумать? Виктоша! Я потребую отвезти ее к матери, они обе должны подтвердить, что Лелю отпустили. Да-да, именно так. Виктошу не заставят врать…»
Вдруг Даниил Олегович вздрогнул от теней, упавших на него, разумеется, тени напугали, рука механически скользнула в карман за пистолетом… А это двое мальчишек лет по двенадцать налетели на его автомобиль, прыснули из пульверизатора на стекло и давай елозить тряпками! Даниил Олегович открыл окно, высунул голову и закричал на мойщиков:
– А ну прекратить! Мои стекла с покрытием! Нельзя, нельзя мыть!..
– Дяденька, – подошел к нему белобрысый мальчик, – у нас классные средства…
– Пошли вон, я сказал! – рявкнул дяденька. Он тут ждет бандитов, а эти малявки мешают.
Мальчик кинул ему на колени… мобилу!
– Что это? – растерялся Даниил Олегович.
– Просили вам передать. И записку.
– Передать?.. Кто просил?
– Дяденьки.
– Где они, где? – заерзал Даниил Олегович, выискивая по сторонам «дяденек», само собой, он догадался, кто послал к нему мальчиков.
– Они ушли, – сказал белобрысый.
– Хорошо, давай записку. Прекрати тереть мои стекла! – бросил он второму.
Даниил Олегович понял, что белобрысый врет, уйти «дяденьки» не могли, хотя бы один остался проследить, как выполнят задание мальчишки. Но какие хитрецы! Пацанов подослали! И где-то ведь поблизости притаились.
– Записку давай! – рявкнул он, потеряв терпение.
– Дайте стольник. Дяденьки сказали, вы дадите.
Пришлось достать сто рублей, мальчик цапнул купюру и сказал:
– Выезжайте на Гвардейскую и вверх по улице…
– А записка?
– Нет записки, – улыбнулся нахаленок. – Вам позвонят на эту мобилу – так сказали дяденьки.
Даниил Олегович ругнулся, завел мотор, сдал задом и, лавируя между автомобилей, выехал с парковки.
– Обманули! – возмущался он, выкручивая руль. – Маленькие, а уже негодяи.
Едва отец сдал назад, Роман отбросил третью сигарету, плюхнулся на сиденье, автоматически пристегнулся и двинул за ним.
Кристина не успела подъехать к рынку, ей позвонил Зураб:
– Роман едет за отцом. Папу Жало ведут наши…
– Вы поосторожней там, эти маневры делаются неспроста, за папой наверняка следят похитители, – предостерегла она.
– Пока кроме Романа других следаков нет. Мое сердце подсказывает: Рома папу прессует.
– Где ты?
– Они выезжают на Гвардейскую, я за ними.
– Кристина, остановись, – сказал Тимофей. – Я сяду за руль, на Гвардейскую отсюда есть короткий путь.
Они быстро поменялись местами и поехали к Гвардейской.
…Когда он помчался вверх по улице, дешевенький телефон на сиденье рядом заиграл мелодию, Даниил Олегович сбавил скорость, схватил трубку:
– Я слушаю.
– Трубку получил?
– А ты куда звонишь, на деревню дедушке? – съязвил он.
– Остряк, – хмыкнул тот. – Папаша, покатайся по городу.
