Ознакомительная версия.
Прокурор оглянулся на дверь.
– Это что же, та самая повариха Мария? – удивился он. – Черт возьми, как вам удалось ее разыскать?
Елизавета только улыбнулась, уже заранее предвкушая эффект, который произведет допрос Марии на участников процесса. Подумать только, и это накануне произнесения заключительных речей! Какой стремительный разворот! Вот и говори потом о предсказуемости процесса…
Тем не менее Данилевская начала проявлять признаки беспокойства. Она смотрела на своего адвоката, словно желая ее предупредить о чем-то важном. Но внимание Дубровской было сосредоточено на свидетельской трибуне, где через минуту должна была появиться ее новая сообщница.
Мария неуклюже зашла в зал и остановилась около двери, комкая в руках полу ситцевого костюма. Похоже, огромное помещение, наполненное до отказа публикой, ошеломило и напугало ее. Женщина тупо глядела по сторонам, часто-часто моргая своими глазами-щелками. Сейчас, в ярком свете дня, она казалась совсем маленькой и беззащитной, как ребенок, в первый раз попавший в театр.
– Все в порядке, Мария, – ободряюще улыбнулась ей Дубровская. – Здесь никто не причинит тебе вреда. Успокойся. Подойди ближе.
Но Мария и не думала повиноваться. Потребовалась помощь судебного пристава, дюжего молодца с плечами в сажень, для того чтобы водворить испуганную женщину на свидетельскую трибуну.
Дубровская прокашлялась и достала листок с вопросами, который заготовила еще накануне.
– Мария, давайте вспомним события сентября прошлого года, когда вы находились в горном лагере «Вершина», – начала она. – Вы были там?
Женщина уставилась на нее своими водянистыми глазами. На ее лице ничего не отразилось. Она ничего не ответила.
– Знаете ли вы кого-нибудь в этом зале? – адвокат решила изменить тактику. – Вам известна подсудимая?
– Э-э? – протянула женщина, бестолково глядя на Диану.
Дубровская оставила на столе свои записи и подошла ближе к трибуне. Руки свидетельницы мелко дрожали.
– Мария, ты же знаешь Диану Данилевскую, верно? – мягко спросила Елизавета, прикрыв своей ладонью холодные руки женщины.
– Она пишет книжки, – внезапно выдала Мария, и Дубровская радостно улыбнулась. Похоже, сейчас дело пойдет на лад!
– Ты была в горном лагере «Вершина»? Была там?
– Я ничего такого не делала, – заявила Мария, испуганно глядя на судью. Его мантия ничем не напоминала ей медицинский халат, но черное строгое облачение, да еще и непонятный молоток, который тот держал в руках, вызывали в ней безотчетный страх. Берестов, оценив ситуацию, поспешил внести в происходящее свою лепту.
– Ты скоро поедешь домой, Мария, – сказал он. – Никто тебя здесь не обидит. Мы просто хотим, чтобы ты ответила на два-три вопроса. Ты ведь была в горном лагере, верно?
На этот раз Мария кивнула головой.
– Была. Я там чистила картошку.
– Молодец! – похвалил ее судья. – А что там делала Крапивина Ольга? Ты ведь знала Ольгу, не так ли?
– Она была хорошая, – ответила Мария. – Но она умерла.
– Мы знаем, – мягко сказал Берестов. – Но как она умерла?
– Она разбилась о камни. Я сама видела.
– Ты видела, как это произошло, Мария?
– Я была неподалеку, сидела на камушке. Переводила дух. Я немного испугалась.
– А чего ты испугалась?
– А шатаются там по лесу всякие…
– Кого ты видела в лесу, Мария? – вклинилась Дубровская. – Это был человек? Какой он был? Расскажи нам.
Свидетельница нахмурилась, а потом затрясла головой.
– Не видела я ничего! Так сказала…
– Вспомни, что ты говорила мне вчера, – попросила Дубровская. – Кого ты видела там, у скалы?
– Вчера ты кормила меня пирожными, – сердито заметила Мария.
– Я тебе и сегодня дам пирожных, если ты расскажешь, что было у скалы, – пообещала Дубровская.
– Протест, Ваша честь! – возмутился обвинитель. – Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Защита пытается подкупить свидетеля прямо на глазах суда!
– Ваша честь, у нас специфический свидетель, – начала оправдываться адвокат. – К ней нужен особый подход!
– Ваш специфический подход нам ясен, – саркастически заметил прокурор. – Свидетельница должна отработать ужин: первое, второе, компот, и что вы ей еще там предоставите в благодарность за оказанную услугу?
Судья стукнул молоточком. Мария отпрянула в сторону.
– Я понимаю вас, адвокат, – сказал он. – Но суд не может одобрить применение вами таких сомнительных приемов. Старайтесь разговорить свидетеля другим образом.
Дубровская с отчаянием взглянула на Марию.
– Кого ты встретила на лесной тропе? – спросила она.
– Э-э?
– Ты шла по лесной тропе и несла бутерброды Ольге, а тут из-за кустов выскочил… Кто? Говори же! Кого ты увидела?
– Похоже, защитник знает куда больше свидетеля, – негромко заметил прокурор, и в зале раздался смех.
– Расскажи нам о том человеке, – попросила Дубровская. – Каким он был? Помнишь, ты мне говорила про черта…
– Черта? – переспросила Мария. – Черного такого, с глазами?
– Да-да, – обрадовалась Елизавета. – Ну же! Рассказывай…
Где-то за спиной негромко скрипнула дверь.
– Ваша честь, извините за опоздание, – раздался негромкий голос. – Позвольте пройти…
Судья досадливо махнул рукой. Он внимательно следил за допросом. Но свидетельница обернулась и на мгновение застыла, как изваяние.
– Мария! – окрикнула ее Дубровская. – Я здесь. Смотри на меня и отвечай на вопросы. Так что там насчет черта?
В зале опять послышался смех. Прокурор пожал плечами и понимающе улыбнулся публике. Глядите, мол, в каком спектакле меня заставляют участвовать!
Но Мария сбилась. Она смотрела на адвоката и опять мяла в руках ситцевую ткань своего костюма.
– Я ничего не видела, – проговорила она с дрожью в голосе. – Я хочу остаться дома. Я не поеду в больницу… Я вас не знаю! Я никого не видела! Никогда. – Она начала всхлипывать, как ребенок.
– Ну, Мария! – Дубровской и самой было в пору разрыдаться. – Ты же рассказывала мне про мужчину, черного, быстрого…
– Ваша честь, протест! – лениво поднялся с места обвинитель. – Я не понимаю, почему вы разрешаете защитнику вымогать показания у свидетеля? Похоже, все это представление было пустой тратой времени.
– Защитник, заканчивайте допрос, – вздохнул судья.
– Еще один вопрос, Ваша честь! – умоляюще воскликнула Елизавета и, повернувшись к Марии, спросила: – Скажи, Мария, писательница сбрасывала со скалы Крапивину? Отвечай! Да или нет!
– Не видела я ничего! Не знаю, – продолжала хныкать Мария.
– Ах ты, заячья душа! – не выдержала адвокат. – И хватает у тебя совести стоять здесь и врать, глядя нам в глаза! Из-за твоей трусости пропадает человек, а ты стоишь и трясешься, как осиновый лист!
– Ваша честь! – возмутился прокурор. – Поведение защитника становится вызывающим. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из участников процесса так издевался над бедным больным человеком! Очевидно, что свидетельница не отвечает за то, что говорит. Ее проблемы… м-м-м… налицо!
Прокурор ничего не сказал про ненормальность Марии, зато выразительно постучал себя кулаком по макушке. Все было ясно без слов.
– Какое это имеет значение! – взвилась Дубровская. – Вы покажите мне статью из УПК, где сказано, что больные не могут свидетельствовать? У нее есть глаза, так? Она знает, что видит. От нее требуется одно: отвечать. Вчера она мне рассказала все!
– Да, когда вы ее закормили пирожными, – хмыкнул прокурор. – Мне кажется, защитник нарушил нормы адвокатской этики, Ваша честь! Подкуп свидетеля, давление и угрозы – мы что, оставим все это без наказания? Хорошенькое дело…
– Нам придется закончить допрос. Вы же видите, в нем нет никакого смысла, – заявил Берестов, обращаясь к адвокату. – Пристав, помогите свидетельнице выйти из здания суда.
Мужчина в форменной одежде подошел к Марии и осторожно взял ее за руку. Женщина не сопротивлялась. Она размазывала слезы по щекам и все время пугливо оглядывалась, словно где-то в зале сидело привидение. К дверям она подошла едва ли не бегом.
А Дубровская сидела и смотрела, как уходит свидетель, на которого она возлагала такие большие надежды. Изменчивая удача опять уплыла из ее рук, вильнув на прощание хвостом из дешевого ситца.
– Не очень-то вам помог ваш свидетель, – блеснул улыбкой прокурор, приобнимая Елизавету за талию. Он был в прекрасном расположении духа и собирался использовать обеденный перерыв по максимуму. – Ну, ничего! Опыт приходит с годами.
Дубровская возмущенно передернула плечами, но веселый обвинитель уже промчался мимо нее по коридору, болтая о чем-то с секретарем судебного заседания.
– Не расстраивайтесь вы так, – молвила Данилевская, беря адвоката за руку. – Конечно, это была пустая затея. Мария – больной, непредсказуемый человек. Я же рассказывала вам о ее выходках.
Ознакомительная версия.
