Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать

Ознакомительная версия.

За это я и ухватилась.

— Значит, тут замешаны интересы вашей семьи? А я так и думала. Тогда тем более вам нужно все рассказать! Из-за вас моя сестра попала в беду, а вас это совершенно не интересует! — Я тоже начала заводиться. — Совершенно посторонний человек попал в беду, а вы тут молчите, не хотите даже за себя постоять! Надулись, как индюк, и талдычите одно и то же: «Не знаю, не знаю, не знаю»! Вам вообще что-нибудь надо? — Я уже плохо контролировала себя и просто орала. Все последствия стрессов, происшедших за последнее время, выплескивались теперь в этом бурном потоке эмоций — я выбрасывала свою злость на Караваева, будто он один был во всем виноват.

Жора Овсянников вскочил с места, подлетел ко мне и стал хватать за руки, пытаясь успокоить.

— Поля, прекрати немедленно! — кричал он. — Я сейчас выведу тебя отсюда.

— Вы даже не хотите отомстить убийце своей жены! — выкрикнула я, вырываясь.

— Замолчи! — рявкнул Жора, толкая меня к входной двери. — Что ты несешь?!

Последнее, что я увидела, — это растерянные, наполняющиеся тоской и безысходностью глаза Никиты Караваева. А вместе с этим в них появилась и скрытая ненависть.

На улице Жора втолкнул меня в машину, захлопнул дверцу и заорал:

— Ты что делаешь, а? Что ты наделала, мать твою? Ты что себе позволяешь? Да я тебе за это не знаю что сделаю! — Еще никогда я не видела Жору Овсянникова таким сердитым. Обычно он никогда не распалялся до такой степени и всегда очень быстро отходил, даже если и сердился.

Я, честно говоря, даже испугалась. Никогда, никогда Жора Овсянников не разговаривал со мной в таком тоне. Я, конечно, понимала, что погорячилась, но все-таки нельзя же так!

А Жора продолжал орать:

— Ты понимаешь, что наделала? Что я за твои выходки могу просто с работы слететь? Я тебя предупреждал, чтоб ты молчала о чем не следует говорить!

— Извини, Жора, — попыталась я вставить слово, — просто не выдержала…

— Не выдержала она! — взвился Жора. — Как я еще тебя выдерживаю — ума не приложу! Тебя ни один нормальный человек не выдержит! Ты только портить все умеешь! Все по-своему, всегда все по-своему! Но даже от тебя я не ожидал такого, Полина. И хочу тебе сказать: на этом все. Все, поняла? Больше я тебе помогать не буду никогда. Даже не заикайся. Найди другого идиота, который будет плясать под твою дудку!

— Жора, я никогда не считала тебя идиотом! — простонала я. — Ну прости меня, пожалуйста, просто не думала, что так получится! Сама от себя не ожидала! Ну Жорочка, миленький… — Я вцепилась в Жорину руку, потому что испугалась, что он сейчас просто вытряхнет меня из машины и больше ничего не скажет. И останусь совсем одна. А остаться одной сейчас я боялась больше всего на свете.

Жора начал остывать. Я видела, как постепенно теплели его глаза.

— Жора… Ты же знаешь, я хотела как лучше!

— Как лучше она хотела… — уже не зло проворчал Овсянников. — Только получилось как хуже.

В этот момент из здания СИЗО вылетел молодой парень в форме с погонами младшего лейтенанта и подбежал к нашей машине.

Жора открыл дверцу.

— Георгий Михайлович! Товарищ майор! — торопливо заговорил парень. — Там этот Караваев на допрос рвется. Говорит, сказать что-то хочет.

Я быстро перевела взгляд на Жору. Он удивленно шевельнул бровями, после чего вышел из машины и сказал:

— Жди здесь. Вздумаешь еще чего-нибудь выкинуть — убью!

Последнее слово прозвучало так, что я поверила в реальность угрозы.

Послушно уселась на сиденье поудобнее и закурила. Жора скрылся за дверями здания.

Ждала я его довольно долго. Потом Жора вышел, устало опустился рядом со мной и тоже закурил. Я боялась даже рот раскрыть, чтобы не вызвать новой вспышки гнева.

Жора сделал четыре затяжки в глубокой задумчивости, потом сказал:

— Ты не надумала, где еще можно поискать Ольгу?

— Нет, — честно призналась я.

— Давай думать про ее друзей и подруг. С кем она была близка в последнее время? С Кириллом не встречалась?

— Насколько я знаю, Кирилл уехал куда-то в командировку, — припомнила я, что говорила мне Ольга про бывшего мужа. — И денег у нее почти совсем не было, значит, с Кириллом точно не виделась. Она в последнее время очень хорошо с Дрюней Мурашовым спелась.

— С Дрюней? — Жора с интересом посмотрел на меня. — А к нему она не могла пойти?

Я на миг замерла. А потом, очнувшись, быстро схватила Жору за руку.

— Жора… А ведь верно! Она вполне могла пойти к нему! И искать ее там милиции не пришло бы в голову. Едем, Жора!

— Ты знаешь, где хоть он живет-то?

— Господи, конечно! Поехали, покажу.

По дороге меня так и подмывало спросить, что поведал Жоре Караваев. Наконец Жоре надоело меня мучить, и он принялся рассказывать. После услышанного я сидела ошарашенная. Такого я никак не могла и предположить. Ой, теперь бы только Ольгу найти!

Вскоре мы доехали до Восьмого Октябрьского переулка, оставили машину и дальше двинулись пешком.

Особенностью Восьмого Октябрьского переулка было то, что там всегда стояла непролазная грязь, независимо от времени года, и проехать по нему на автомобиле было довольно большой проблемой.

Честно говоря, я уже не очень хорошо помнила, в каком из домов живет Дрюня — все они казались мне на одно лицо.

Мы поплутали немного по переулку и вдруг увидели самого Дрюню, отчаянно размахивающего руками.

Мы с Жорой бросились к нему.

— Дрюня! — запыхавшись, я дернула Мурашова за рукав. — Ольга у тебя?

— Звезда моя, она уехала! — заголосил Дрюня.

— Кто?!

— Хельга!

— Господи, да при чем тут Хельга? — заорала я. — Ольга моя где?

— Они вместе уехали! Полина, быстрее, я должен ее догнать! Сказать, как я ее люблю!

Из всего этого я уловила только то, что мне было нужно, — что Ольга и Хельга уехали вместе.

— На какой машине? — рявкнул Жора, тоже уловивший самую суть.

— На «пятерке» белой. Я на минутку отлучился, пришел, смотрю — уже в машину садятся.

— Куда они поехали?

— Да вон в ту сторону по переулку!

Мы не сговариваясь кинулись к Жориной машине. Жора ударил по педали газа, и машина сорвалась с места. По переулку мы пролетели за считанные секунды — небывалое дело.

Выехав на более-менее приличную дорогу, Жора заметил впереди маленькое белое пятно.

— Это они! — возбужденно закричала я. — Скорее!

Мы помчались за этим пятнышком, совсем маленьким и готовым вот-вот выскользнуть из поля нашего зрения. «Пятерка» мчалась по трассе куда-то за город.

— Боже мой! — схватила я Жору за руку. — Только бы не потерять их, Жора!

— Не потеряем! — стиснув зубы, ответил Жора. — Обещаю!

Я сидела и нетерпеливо стучала кулаком по колену. Дрюня Мурашов испуганно притих сзади, почуяв неладное, и даже не пытался задавать вопросы, чувствуя, что я рассвирепею и смогу его просто убить, если попадет под горячую руку.

«Пятерка» вильнула куда-то влево и скрылась за поворотом. Когда мы вывернули туда же, то не увидели ее.

Я в отчаянии взглянула на Жору.

— Спокойно! — произнес Овсянников, хотя я видела, как играют его желваки. — Без паники только! Все нормально будет.

Я не могла больше сидеть на месте и, выскочив из машины, побежала в посадку. Мужчины за мной.

Поблизости не было ни одного домика. Куда же они могли деться? Я про Ольгу с Хельгой.

Бегали мы долго, пока Жора наконец не выдержал и не схватил меня за руку.

— Пойдем, Поля, лучше в машину сядем и поездим. Так будет лучше.

Меня трясло. Я покорно позволила Жоре взять меня за плечи и отвести в машину.

— Я этого не переживу, просто не переживу, — повторяла я как заведенная. — Нужно немедленно что-то делать. Поехали!

Жора нажал на газ, и машина понеслась через посадки, ломая кусты.

Я зорко смотрела по сторонам. Через несколько минут в кустах справа я заметила какое-то светлое пятно.

— Жора! — сейчас же крикнула я.

— Вижу, — отозвался Овсянников и вырулил вправо.

Мы подъехали ближе и увидели ту самую белую «пятерку». Вылетев из машины, побежали к ней.

— Жора, дом! — указала я на проглядывавший через кусты деревянный домишко. Мы бросились к нему.

Поднявшись на крыльцо, я дернула дверь на себя и ворвалась в комнату. Сразу же в глаза мне бросилась безжизненно лежащая на полу Ольга.

Я кинулась к сестре.

Она слабо шевельнула губами, произнеся что-то похожее на «слава богу».

— Все будет хорошо, милая! — облегченно проговорила я, поднимая ее на руки, но Ольга уже не слышала моих слов…

Очнулась я на Дрюниной постели, укрытая теплым ватным одеялом. Несмотря на то что на улице стояла неимоверная жара, меня всю трясло. И вообще было очень паршиво: во рту сухость, голова кружится, перед глазами возникают какие-то фиолетовые круги…

Ознакомительная версия.