Ознакомительная версия.
– Прохора увезли в дом к Черкасову? Он был с вами в доле? – спросила Беда.
– Да. Мы пообещали Сашке пятнадцать тысяч долларов, если он покараулит мальчишку. Этот гад Черкасов как раз находился в отпуске, но вдруг начал таскаться на работу, потому что у него заболел какой-то дельфин. Прохор часто оставался без присмотра, но Линду это не беспокоило. Она считала, что такой дефективный мальчик не догадается сбежать, да ещё от собственного отца. Я тоже так считал. Когда Прохор понял, что в числе его похитителей и я тоже, он перестал разговаривать, зажался, и даже стал заикаться. В общем, оставалось только дождаться выкупа, отпустить мальчишку и рвануть на острова. Мы с Линдой так мечтали об этом! Но тут вдруг приехала эта… сука, – Никас указал пальцем на Элку, – и спутала нам все карты. Она начала что-то вынюхивать, разведывать и копать. Она задавала идиотские вопросы, следила за всеми, и вообще заделалась в члены семьи. Как же я ненавижу тебя, марательница бумаги! Ты сломала мне жизнь, лишила состояния. А я не мог даже наговорить тебе грубостей, приходилось ломаться и разыгрывать убитого горем отца. Ирму, которая расщёлкала бы эту задачу как семечки, я хотя бы обезвредил лекарствами, а эту писаку легче было убить…
– Где ты взял «Гондибазол»? – спросила Беда.
– В психбольнице, – буркнул Никас. – Купил у главврача и подсунул Арно с запиской, чтобы он регулярно поил Ирму лекарствами. Этот придурок, как я и предполагал, решил, что записку написал врач и очень пунктуально исполнял предписания. Охранник называется! Тупой валенок… – Никас заржал. – Но как же мне нравилась Ирма в таком состоянии, как нравилась! Я почти обожал её. У неё, правда, в любой момент могло отказать сердце, но от этого я любил её ещё больше. Да… вот такая шняга в конце концов получилась. Всё развивалось сначала просто блестяще, у меня неожиданно появилась возможность срубить не пятьдесят миллионов, а гораздо больше, и без всяких дурацких чемоданов. Эта дура – Ирма Андреевна, под моим давлением беспрекословно выписала на меня доверенность, позволяющую делать с её имуществом, бизнесом и деньгами, всё, что мне взбредёт в голову! Как мы ржали с Линдой, когда это случилось! У меня появился реальный шанс оставить Ирму голой, а самому стать миллиардером. Но… – Никас скривился. – Оказалось, что я совсем ничего не понимаю в делах, а моя личность, несмотря на доверенность, не вызывает доверия в банках. При попытке снять даже небольшую сумму, меня проверяли как старого зэка. Мне удалось заполучить только двадцать миллионов наличными, а остальное… Нужно было оформлять какие-то мудрёные бумаги, проводить хитрые операции, переговоры… А я ничего не понимаю в этом. Да ещё её адвокат стал путать меня и ставить палки в колёса. Тогда я решил хотя бы продать дом, да эта… сука вмешалась, – Никас зло зыркнул на Элку.
– Подожди, – осенило меня, – ты сказал, что Элку легче было убить. Так это ты стрелял в мою жену на трассе?! Ты, а не Чусов?!
– Линда мне приказала, – поморщился Никас. – Линда приказала её убрать, и это решение не обсуждалось. Но я плохо стреляю. То есть вообще никак…
– Да он же в армии не служил! – захохотала Мария, засовывая огромный пирог в духовку. – Он же вокруг шеста всю жизнь прокрутился, гадёныш, откуда ему оружие знать?! – Мария смачно плюнула в сторону Никаса.
– Угомоните её! – заверещал он. – Она кухарка, прислуга! Что она себе позволяет?!
– Какой я придурок! – треснул я себя по лбу. – Какой идиот! Я же знал, что Никас ездит на чёрном «Гелике», но зациклился почему-то на вице-мэре!
– Да, Чус Чусыч зря пострадал, – хмыкнула Элка. – Ну, ничего, профилактика в его государственном деле никогда не помешает.
– Тогда получается, что и в колодец меня вовсе не чусовские пацаны сбросили? – вскочил Сом.
– Тебя, урод, Линда в колодец спустила, – ухмыльнулся Никас. – Надоела ей ваша сплочённая команда, шороху от вас было много. Бегаете чего-то, суетитесь, нос не в свои дела суёте. А ещё ей очень нравилось, что вы войну Чусову объявили. Это был такой цирк! Вот она и решила ещё один повод вам подкинуть – толстого в колодце утопить. Подкралась сзади, когда ты курил, треснула по башке поленом и сбросила вниз.
– Врёшь! – заорал Сом. – У меня сто пятьдесят килограммов! Линда ни за что в жизни не смогла бы меня поднять!
– Смогла, – хмыкнул Никас. – Чего там не смочь, если я помогал.
– Шизики все очень сильные, – усмехнулась Беда. – А у этой парочки точно не все дома. Скажи, это Линда приказала тебе избавиться от Насти?
– Настя сама подписала себе приговор, – вяло откликнулся Никас и вдруг заорал: – Сама! Сама! Ей нужно было засунуть язык кое-куда, и не отсвечивать! А она стала за нами следить! Шлялась в дельфинарий, расспрашивала всех обо мне и о Линде. Она вынюхала, где мы прячем Прохора, и пришла ко мне с ультиматумом: или я бросаю Линду, и мы убегаем с ней вместе с выкупом, или она всё расскажет Ирме! Я мог бы просто застрелить эту дешёвую интриганку, но я подумал, что лучше инсценировать самоубийство. Если б не умник Сазонов, все прошло бы гладко, но этот гад сразу всё раскусил! Да, я не успел стереть отпечатки с ножа, которым резал ей вены, очень торопился, но потом я догадался подкинуть нож Арно. У него был точно такой же. Его нож я выбросил, а свой подложил, мало ли… Мне нравилась мысль, что Арно могут заподозрить, хотя вероятность того, что кто-то будет рыться в его столе, была микроскопичная. А Настька-дура так умирать не хотела! Орала, сопротивлялась, грудь мне расцарапала, волос целый клок вырвала. Но я не мог оставить её в живых, она сама себе могилу вырыла своим ультиматумом.
– А я, дурак, на камерах чужака искал, – пробормотал Арно. – Нужно было сразу обо всём догадаться.
– Самый твой идиотский поступок – это побег из дома, – сказала Беда. – Вот чего ты драпанул как заяц?! Зачем своим дурацким поведением навлёк на себя подозрения во всех грехах?!
– Так ты ж у меня нож нашла! Нож, которым зарезали Настю! Что я мог сказать в своё оправдание?! Что мне его кто-то подкинул? И ты поверила бы?!
– Поверила, – кивнула Элка. – Я сама хотела тебе об этом сказать, да ты сбежал.
– А чего ты с Черкасовыми ко мне прицепилась? Сашка раньше наркотой торговал, сидел за это, да и сейчас какие-то тёмные делишки крутит, так что знакомство с ним не так уж почётно. Я сразу сообразил, что ты на криминал какой-то намекаешь, а нервы у меня на пределе. Я уже давно понял, что удобнее всего повесить все ужасы, которые начали происходить в доме, на меня. Я лицо постороннее, меня посадить не жалко.
– Если б Арно не сбежал, а потом не прибежал вовремя, я б сейчас с дыркой в голове перед богом ответ держала, – проворчала Мария. – Так что вы парня не трожьте. Правильно он всё сделал!
– Дело кухарка говорит, – кивнул дед. – Я б на месте Арно тоже ноги сделал. А то, доказывай потом, что не верблюд. А так – и в канаве отсиделся, и подвиг совершил!
– Дайте выпить, – попросил Никас. – Дайте мне выпить! В горле пересохло, голова болит…
Ирма подошла к нему с рюмкой и выплеснула ром в лицо Никасу. Никас зажмурился, но вопить не стал. Ром стекал с его бессовестной рожи, и капал на белые путы, которыми были перетянуты его ноги.
– Ты убил мою дочь, – прошептала Ирма. – Мне плевать, что ты изменял мне, но ты убил мою дочь!
– Ты ненавидела её! Ты даже не горевала, когда она умерла!
– Не горевала, – закрыла лицо руками Ирма. – Да, не горевала… А знаете, почему?! – Она отняла от лица руки и обвела всех взглядом. – Знаете, по-че-му?!!
Кажется, готовился спектакль с выворачиванием души наизнанку, и я почувствовал себя неуютно. Захотелось выйти и подышать свежим воздухом. Но Элка, словно почувствовав мой порыв, схватила меня за руку и удержала на месте.
– Я никогда, никому этого не рассказывала. Это моя страшная, отвратительная тайна, которую я ношу в себе долгие годы… – начала Ирма свою исповедь. – Дело в том, что я родила Настю не от мужа, не от своего первого мужа! Он женился на мне, когда я уже была беременной, и знаете, от кого?! От бандита! От какого-то ублюдка, который ограбил и изнасиловал меня, когда я возвращалась поздним вечером домой! Я не стала тогда заявлять в милицию, большинство женщин сделали бы на моём месте так же, потому что всем прекрасно известно с какими унизительными экспертизами связаны заявления об изнасиловании. Я просто пришла домой и всю ночь простояла под душем, смывая с себя чужой пот, чужой запах и чужую грязь. Я попыталась об этом забыть и жить дальше, – ведь я была молода, образованна, мне светила блестящая карьера, – но вскоре выяснилось, что я беременна. Он насильника, ублюдка, грабителя…
Конечно, я побежала делать аборт, ведь срок был совсем небольшой, но врач сказал, что у меня отрицательный резус, и если я прерву первую беременность, то у меня может не быть детей. Оказаться бесплодной не входило в мои планы. Я хотела иметь семью, хотела желанного ребёнка. Я всегда стремилась быть первой во всём и не могла позволить себе нести крест неполноценной женщины! Не могла!
Ознакомительная версия.
