не укусишь? – спросила я у разглядывающего меня Барсика.
Тот слегка склонил голову, отчего любопытно поднятое ухо заломилось набок, придавая псу дурашливый вид.
Я фыркнула от сдерживаемого смеха:
– Хочешь сказать, что ты порядочный пес? Ладно, верю! – и я протянула к нему руку, легонько касаясь лобастой головы.
– Вижу, вы уже подружились! – раздался от подъезда голос Катерины Матвеевны. – А ты не подлизывайся! Смотри-ка, нашел себе заступницу!
Она ласково журила провинившегося Барсика, а сама тем временем придвинула к нему наполненную едой миску.
– Не знаю я, куда Ратниковы съехали. – Катерина Матвеевна наконец обратила внимание и на меня. – А телефон Светланки держите.
Она протянула мне обрывок тетрадного листа с крупно написанными цифрами.
– Спасибо! – Я сунула листочек в карман джинсов и поинтересовалась: – Вы дружили со Светланой?
– Я гораздо старше ее, поэтому о какой-то близкой дружбе речь не шла. Но относилась я к ней всегда хорошо. Не за что ее было не любить, понимаете?
Я понимала. Есть такой тип людей, которые, даже не прилагая особых усилий, нравятся всем вокруг. Их любят животные. Им легко дается учеба, ладится работа, вокруг них всегда кто-то есть.
Однажды я услышала одну фразу, что вспомнилась мне сейчас: «Кажется, что внутри него светит собственное солнце».
А Катерина Матвеевна тем временем продолжала:
– Вот, помню, была я еще совсем молодая, и тут в местном магазинчике продавщицей устроилась. Прибегает ко мне Светланка, тогда еще школьница, протягивает кошелек. Я думала, она купить что-то хочет, а оказалось – нашла рядом с магазином, принесла, мол, вдруг кто хватится. В кошельке всего двадцать рублей было. Я ей сказала, что, может, никто такой суммы и не хватится, а она посмотрела на меня серьезно и ответила: «Тетя Катя! А если это какая-нибудь бабушка потеряла? А если это остатки ее пенсии? А если ей жить будет не на что?» Мне тогда так стыдно стало! И что вы думаете? Как в воду глядела девчонка-то! К вечеру нашлась хозяйка кошелька! Правда пенсионерка, правда деньги последние были. Как уж она Светочку-то хвалила! Как хвалила! А Светка стоит краснючая вся, смутилась от похвалы. Вот такая у нас Светланка! – с нескрываемой гордостью в голосе закончила Катерина Матвеевна этот экскурс в прошлое.
– А Владимир? – спросила я о том, кто интересовал меня больше.
– Володя появился в нашем дворе во время Светочкиной учебы, – немного поразмыслив, наверное, припоминая, ответила Катерина Матвеевна. – Историю их знакомства я не знаю. Света была открытым и искренним человеком, однако без необходимости о личном не говорила. Просто однажды Владимир взял и появился. И остался. Он был таким же отзывчивым, как и Света, и брался за любое дело с удовольствием. Клумбы вскопать? Пожалуйста! Кран потек? Пожалуйста! С переездом помочь, велосипеды малышне починить, песочницу организовать – всё с улыбкой да прибаутками. Тут, во дворе, куда ни оглянись – везде, кажется, руку приложил. Дворы-то у нас, сами видите, обособленные, мы тут, как в общине, живем, все друг друга знаем, все друг другу помогаем. И для всех нас было неожиданностью, что Ратниковы в спешном порядке продали свою квартиру и съехали. Хотя, кажется, именно Света занималась продажей. Володи что-то я давно не видела. Все очень быстро произошло, никто и понять толком ничего не успел.
Катерина Матвеевна тяжело вздохнула.
– И как вы сказали, нового адреса вы не знаете, – подытожила я.
– Не знаю, – отрицательно покачала головой женщина. – Телефон-то Светланка оставила, да не звонила я ей. Говорю ж, близкими подругами мы не были, а беспокоить пустой болтовней я ее не решалась. Да и что нам обсуждать?
– Что ж, – поднялась я со скамейки, – спасибо вам за разговор и за телефон. Простите, что отняла у вас время.
– Ничего! – махнула рукой на прощание Катерина Матвеевна. – Я хоть отдохнула, пока с вами говорила.
Она снова улыбнулась, просияв ямочками на щеках, и направилась обратно в подъезд, сопровождаемая обожающим взглядом Барсика, который к тому моменту уже до блеска вылизал свою миску.
Не откладывая на потом, как только захлопнула за собой дверцу машины, я набрала номер Светланы Ратниковой.
Механический голос безучастно сообщил мне, что абонент не обслуживается.
Черт!
Ладно, придется пойти другим путем, хотя мне не очень хотелось снова беспокоить дорогого друга. Но ничего не поделаешь, Кирьянову придется с этим смириться.
– Привет, это снова я! – излишне жизнерадостно воскликнула я в трубку и тихо захихикала, услышав в ответ ворчливое:
– Я и так это понял. Ты у меня определяешься, знаешь ли.
– Кирь, ты мне еще немножко помочь сможешь? – чтобы не ходить вокруг да около, перешла я непосредственно к цели своего звонка.
– Излагай, – тоном смирившегося и на все согласного человека отозвался Киря.
– Ратниковы Владимир и Светлана. Старый адрес есть, но их здесь нет. Куда съехали – неизвестно, телефон Светланы Ратниковой – не обслуживается. А мне нужно их найти.
– Данные эсэмэской скинешь?
– Обязательно! – заверила я.
– Тань, это очень срочно? – после секундного молчания уточнил друг.
– Не то чтобы прям горело, мне тут еще надо в одно место проехаться, – поделилась я с Кирьяновым.
– До вечера найду тебе твоих Ратниковых, – пообещал подполковник. – Нормально?
– Отлично, Кирь!
– Наберу тогда!
Кирьянов отключился, а я оставила мысленную заметку узнать, все ли у него в порядке.
Все еще размышляя об озабоченных нотках в голосе приятеля, я завела мотор и направилась к официанту Сане, который так вовремя не смог выйти на работу и адрес которого мне так любезно предоставила Елена.
С трудом найдя место для парковки во дворе типовой пятиэтажки, я нашла нужный подъезд и поднялась на третий этаж, где находилась нужная мне квартира.
Звонок отозвался короткой трелью. И вслед за ним я услышала за дверью быстрые шаги и почти истеричный шепот:
– Мама! Я же просила!
Девушка, распахнувшая дверь и поприветствовавшая меня такой неожиданной фразой, осеклась, во все глаза глядя на меня, и оторопело спросила:
– А где мама?
Теперь настала моя очередь недоуменно хлопать
