Ознакомительная версия.
Прозорин судорожно сглотнул и набрал воздуху. Казалось, он задыхается.
– Что ты несешь? – прохрипел он. – Ка… какие тела?
– Трупы, мил человек, – сухо произнес Лавров. – Они сильно пострадали от тления, но пригодны для опознания. При них есть документы. И знаешь, что я нашел в снежном сугробе, насыпанном над их безымянной могилой? Сумочку Иры Кротовой! Так что все сходится.
Прозорин смотрел на него пустыми глазами. На его лице застыло выражение безысходного отчаяния.
– Врешь…
Лавров достал из кармана телефон и помахал им перед носом злодея.
– Стоит мне нажать пару кнопочек, и сюда прикатит следственная бригада. Ты не отвертишься, оборотень. Серия убийств – нешуточное дело.
– Се…серия?
– Знаешь, маньяк не в силах остановиться. Смерть первой жертвы пробуждает в нем жажду новых убийств. Он не в состоянии совладать с собой. Он снова и снова выходит на свою жуткую охоту. Между гибелью Снежаны и двух девчушек прошло два года. Но Кротова была убита уже через год. Промежуток между преступлениями сократился. В последний раз убийца продержался совсем недолго – очередная жертва лежит в багажнике твоего «ленд ровера».
– Это не я! Я… не имею к убийствам никакого отношения!
Сыщик поиграл телефоном, сунул его обратно в карман и заявил:
– Пожалуй, я не стану звонить в полицию. Лучше пущу по деревне слух, где лежат тела и кто убийцы. Вы с Федором сами будете умолять, чтобы вас закрыли в камере. Самосуд – страшнее правосудия.
– Ты этого не сделаешь, – побелел Прозорин. – Тебе совесть не позволит. Моя… наша вина не доказана. А если мы с Федором ни при чем? Что тогда?
– Вы психи! Безумцы! Чем вы занимаетесь в своей чертовой лаборатории? Кому вы служите? Что за Алиборон требует у вас крови? Я сам слышал, как вы говорили о жертве.
– Ты все не так понял. Это совсем другое…
– Бьюсь об заклад, вы уже наметили следующую жертву. Кому суждено умереть? Кате? Ее шейный платок в крови – ритуальный знак? Кстати, она жива? Я ее не видел с тех пор, как уехал в пансионат. А ты?
– Господи! – испугался неверный муж. – Я вернулся поздно… она уже спала. Утром… меня разбудил звонок охранника, я побежал в гараж…
– Выходит, и ты ее не видел?
– Я спал в кабинете. Я плохо помню…
– Ну вот что, – встревожился Лавров. – Посиди-ка ты вместе с Лехой в кладовой, а я сбегаю в дом, погляжу, как там Катя…
* * *
Пансионат «Лель»
Утром, едва рассвело, Глория надела пуховик и вышла из номера. Ее влекло к ресторану «Трактир». Проходя мимо автомобильной парковки, она замедлила было шаг… но потом решила не задерживаться и двинулась вперед.
В ресторане было пусто и неуютно. Тускло светили рожки люстры. Деревянные стены казались темными. За служебным столиком, обхватив голову руками, сидел Орешкин.
– Вы администратор? – зачем-то спросила Глория. Ей не хотелось слушать то, о чем неизбежно зайдет разговор. – Я хочу заказать завтрак. Кофе и гренки с сыром, если можно.
– Еще рано, – хрипло бросил он. – Кухня не работает.
Орешкин выглядел подавленным. Он не сомкнул глаз всю ночь. Искал Варю, орал на сотрудников, бегал по территории пансионата, заглядывал в номера, в сауны, в баню. Облазал все закоулки, сорвал голос, вернулся в ресторан и хлопнул полстакана водки. Ждал опьянения, которого не последовало.
От разговора было не уйти. Глория присела рядом и участливо спросила:
– Вас что-то гнетет?
– Гнетет? Ха! Вы издеваетесь, барышня? Я в ауте…
– Что случилось?
– А вы мать Тереза, да? Утешаете страждущих?
– Боюсь, вас я не смогу утешить…
Мутный взгляд администратора озарила искра осознанности.
– Вам что-нибудь известно?
Глория молча покачала головой. Над пансионатом витала смерть… но как сказать об этом Орешкину? Он всю ночь искал девушку, которой уже нет в живых.
Администратор ощутил острую потребность поделиться своей бедой с кем угодно, лишь бы услышать слова поддержки.
– Я подозреваю самое худшее, – заявил он. – Вы, вероятно, в курсе, что ночью пропала наша официантка. Милая девушка с русыми косами. Сумочка висит в подсобке, а хозяйка исчезла. Разве девушка поедет куда-нибудь без сумочки? Я заглядывал повсюду, но Вари нигде нет. Вы, наверное, слышали ночью шум, топот ног в коридоре?
– У меня крепкий сон, – выкрутилась Глория.
– Завидую… Эх, Варя, Варя! Говорил я ей, чтобы была осторожнее… а она, видать, не послушала. Ее увезли в «Дубраву»! – выпалил он. – Этот душегуб Федор со своим хозяином. Они убьют ее.
Его волосы, всегда аккуратно уложенные, свисали на уши, сорочка была мятая, с грязными манжетами.
Глория молчала, думая о даре прозрения, который в стрессовой ситуации может открыться у любого человека.
– Я бессилен! Бессилен! – сокрушался администратор. – «Дубрава» является частной собственностью Прозорина. Меня и на порог не пустят. Я даже полицию вызвать не могу! Они попросту пошлют меня к черту. Какие я предоставлю доказательства? Никаких! Варю убьют, если уже не убили…
– С чего вы взяли?
– Я обследовал стоянку машин. Джип Прозорина стоял в середине, задком к сугробу, но не вплотную. Почему-то я обратил на это внимание, проходя мимо. Меня вызвали к отдыхающему, который требовал заменить ему номер. При виде «ленд ровера» я ощутил что-то недоброе. Может, это мои фантазии… но я говорю то, что чувствовал. Пока я разбирался с отдыхающим, Прозорин и Федор уехали. Иду обратно – джипа нет. Следы резины еще не успело занести снегом. Меня будто током ударило! Я сразу кинулся искать Варю. Как назло, никто ее не видел. Вроде бы она мелькала то в зале, то в кухне… Я побежал в подсобку – ее пуховика на вешалке нет. Сумочка есть, а пуховика нет…
Он опомнился и прикусил язык. Кому нужны подробности его ночных бдений? Уж точно не этой красивой, холеной барышне, которая поселилась в дорогом люксе.
– И вы вернулись на парковку? – спросила она.
– Да, – против воли признался Орешкин. – Я сбегал за фонарем и обследовал каждый сантиметр. Я подумал, что… Варю могли оглушить, затащить в салон или запихать в багажник, и никто не пришел бы ей на помощь. Ночь, стоянка плохо освещена, метет снег… а главное – всем все по барабану! Понимаете? Вас могут посреди белого дня насильно усадить в машину, и никто даже ухом не поведет. Каждый занят своими проблемами, остальное его не касается.
Администратор махнул рукой и потянулся к графинчику с водкой. Глория накрыла стакан ладонью.
– Погодите. Вы что-нибудь нашли в снегу, там, где стоял «ленд ровер»?
– Варежку…
На столе рядом с графинчиком лежала пестрая варежка, какие носят дети.
– Наверное, Варя потеряла ее, когда… когда…
Эта варежка с самого начала привлекла внимание Глории. Она кое-что поведала о своей хозяйке. Девушка была задушена принадлежащим ей шарфиком и брошена в снег. Потом ее тело погрузили в багажник и увезли…
– Как вы думаете, Варя еще жива? – спросил Орешкин.
– Готовьтесь к худшему.
– Почему вы так говорите? Вы что-то знаете?
Глория смотрела на варежку, и ей вдруг стало дурно. Запершило в горле, перехватило дыхание.
– Простите… мне нужно выйти на воздух, – пробормотала она…
К утру на парковочной площадке не осталось никаких следов ночной трагедии. Все прикрыл небесный пух, выпавший в виде снежинок. Машины отдыхающих спали, как и их хозяева. На крышах деревянных домов, на ветках елей лежали рыхлые белые пласты, подсвеченные первыми лучами солнца.
Хруп… хруп… хруп, – поскрипывало под ногами Глории. Точно так же хрустел снег под ногами убийцы. Он не просто маньяк. Он – мститель. Рыжебородый, который прячет свое лицо и чертит губной помадой пентаграммы на зеркале. За его спиной маячит черная тень. По сути, их двое, и оба – гении зла.
Это зло явилось из прошлого. Этот черный огонь разожжен слишком давно, чтобы ощутить его связь с нынешними реалиями.
Молодые парни в надетых поверх курток синих фартуках убирали с дорожек снег. Они поглядывали на Глорию и улыбались. Жизнь продолжается и диктует свои правила. Снег должен быть расчищен, дома – натоплены, еда – подана на стол.
Из трубы на крыше ресторана клубился серый дымок. Повара разжигали русскую печь, – достопримечательность, указанную в рекламных проспектах. В печке готовили щи и запекали птицу, начиненную яблоками.
Глория вдохнула пахнущий дымком воздух. Морозец щипал ее за щеки, покрывал ресницы инеем.
Она не удивилась, когда зазвонил в кармане сотовый. Давно пора.
– Долго же ты спишь, Рома…
– Я давно на ногах. Что в пансионате? Ищут официантку?
– Искали.
– Она здесь, в «Дубраве».
– Орешкин так и сказал.
– Орешкин? Он-то как догадался?
– Интуиция влюбленного.
– Или убийцы, – хмуро заметил Лавров. – В общем, буди Санту, и пусть он везет тебя в «Дубраву». С хозяином я договорюсь.
– Что за спешка? – усмехнулась Глория. – Можно мне хотя бы позавтракать?
Ознакомительная версия.
