Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

Не случайно система гуманитарной мысли трещит по швам и стонет как бункер затаренного элеватора. И дело не в реформах, как говорила Вика. Во всяком случае, не только в них. Ученик превращается в учителя, учитель – в ученика, творец – в свое творение. И из этого круга нет выхода. Тепло и уютно. Родители пристраивают на кафедры своих детей: хороших девочек, хороших мальчиков и научные династии спят в колыбели университетов.

Я подумал, что гуманитарная сфера действительно нуждается в очищении, не в реформе, нет, в уничтожении, под корень, как Базаров предлагал в «Отцах и детях»… Стоп! Оказывается, я наворачивал круги вокруг нашего двора. Нет, Базаров – нет. Не то, конечно, Базаров не то.

Может быть, не зря постмодернизм изучают только на 4-м курсе? Может быть, я просто не дорос до этих интеллектуальных игр и тотальной иронии, где все не то, чем кажется? Чего ж так противно? Мне не хотелось сейчас думать ни о Виктории, ни о кафедре, ни, тем более, о благородном семействе Романихиных, члены которого подпирают дверцы семейного шкафа, чтобы сдержать натиск многочисленных скелетов.

С облегчением я вздохнул только когда увидел тебя. Девушку с самым прекрасным именем на земле. Литературная отрава уже прочно въелась в мою кровь и я, конечно же, подумал о булгаковской Маргарите. Но ты не булгаковская. Ты стояла на крыльце салона «Мармелад», притопывая ножками в изящных сапогах, туго обхвативших красивые налитые икры. Ты села в машину и, не используя сложных конструкций, пригласила в какое-то кафе в центре.

Глядя в твои глаза, я вдруг испугался, на секунду представив, что это сон. Почему эта красавица, эта волшебница выбрала меня – невнятного ботаника, студента младших курсов непрестижного гуманитарного факультета, живущего с теткой, временами переодевающегося в женское платье? По какой такой досадной случайности? Вдруг ты вот-вот очнешься?

– Там, конечно, только сладости, зато недалеко, и кофе там классное… То есть, классный, – ты виновато покраснела.

«Какая ж ты чудесная», – подумал я. Клянусь, я подумал не о том, что в современных словарях как норма зафиксированы оба варианта: «мой кофе» и «мое кофе». Честное слово, мне плевать.

Одно было во всей этой запутанной истории ясно, и без всяких раздумий должно будет воплотиться в ближайшие дни: наступила пора съезжать из-за гипсокартоновой перегородки и переходить учиться на другой факультет. Пусть это будет, социология, или даже журналистика, или, чем черт не шутит, психология. Может быть, мне хватит баллов, чтобы поступить на информационные технологии, но только не филология! Возможно, стоит рассмотреть вариант с тибетским монастырем? А что? Учить тибетских монахов русскому языку? Только зачем тибетским монахам русский язык? В общем, все что угодно. Только мне нужен был срочно какой-то реальный, прикладной, мой собственный опыт, я задыхался от чужих слов в этой гигантской всемирной библиотеке.

Цитата из песни «Митхун Чакроборти» музыкальной группы Lюk.

Вильям Шекспир «Макбет».

Компьютеры и техника фирмы Apple.

Элизабет Батори – венгерская княжна XVI века, известная серийными убийствами молодых девушек.

Пекарь – англ. baker.