Айви почувствовала, как в ней поднимается волна ослепляющего и беспощадного гнева. Значит, Мелинда не избавилось от тех останков. Она украла в доме Айви и Дэвида кухонный нож и испачкала его кровью и плотью мертворожденного ребенка Айви, а потом подбросила нож и сумку в кузов грузовичка Дэвида. Быть может, даже позвонила в полицию и навела их на эти улики.
Фрагменты головоломки один за другим вставали на места по мере того, как чудовищный план Мелинды обретал очертания. Дэвид сидит в тюрьме. Анализ ДНК покажет, что он состоял с Мелиндой в интимных отношениях. А потом, если Айви вдруг исчезнет, уже ни у кого не останется сомнений в том, что она попросту сбежала вместе со своим ребенком, будучи не в силах вынести позора и предательства собственного мужа.
А ребенок, ее маленькая девочка, что будет с ней? Айви положила обе ладони на живот. Ее маленькую Тыковку украдет и будет воспитывать безумная женщина. Ей предстоит жить в доме, пропитанном паранойей, испытать на себе разрушительные последствия всепоглощающей любви и такой же ненависти, как в свое время Мелинде. Она вырастет дочерью женщины, пожертвовавшей всем, включая собственную личность, для того чтобы стать ее матерью. Если только она, Айви, не остановит ее. Времени, чтобы ждать, пока ее не спасут Джоди или Тео, не остается. И полиция не прискачет ей на помощь на белом коне. В памяти у Айви всплыла одна из любимых поговорок бабушки Фэй: «Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сама».
Но как же сбежать отсюда? До Айви доносился шум проезжавших мимо автомобилей, но в спальне не было окна, из которого она могла бы подать сигнал бедствия и позвать на помощь. Окошко же в ванной комнате было слишком маленьким, чтобы в него можно было пролезть; кроме того, вид из него загораживали крыша дома и дымовая труба.
«Было бы желание, а способ найдется всегда», — еще один из афоризмов бабушки Фэй.
Айви долго смотрела на шахту кухонного лифта. На расстоянии вытянутой руки от нее находился трос, по которому некогда вверх и вниз передвигался подъемник. Выглядел он целым и вполне надежным, убегая вниз, в темную бездну неизвестности, наподобие той, в которую намеревалась сейчас ринуться Айви очертя голову.
Она свесилась через край лифта и осторожно заглянула в шахту. На мгновение ей показалось, что кто-то яростно толкает ее в спину. Она живо представила, как соскальзывает в угольно-черную темноту и падает на бетонный пол тридцатью футами ниже с нелепо вывернутыми конечностями и сломанной шеей.
Айви испуганно отдернула голову и ударилась затылком о верхнюю закраину проема. Шахта обиженно загудела, а она, вцепившись обеими руками в бортик, постаралась взять себя в руки, надеясь, что Мелинда ничего не слышала. Звуки хорошо распространяются не только снизу вверх, но и наоборот.
Стараясь не обращать внимания на сосущее ощущение в животе — сейчас в ней говорит страх, а не родовые схватки, убеждала себя Айви, — она ухватилась за трос и легонько потянула его на себя. Наверху раздался протяжный скрип, трос подался к ней на несколько дюймов и остановился. Айви потянула сильнее, чувствуя, как немеют от напряжения руки. Трос выдержал. Отпустив его, Айви взглянула на свои ладони. Они были покрыты хлопьями ржавчины, а посередине, там, где трос впился в ее плоть, осталась ярко-красная полоса.
Айви постаралась трезво оценить свои шансы. Трос Шахта. Если ей удастся благополучно спуститься вниз, она сможет вылезти из шахты через раздвижные двери, за которыми открывался выход на площадку второго этажа. Пожалуй, это была реальная возможность спастись, если только ей хватит мужества рискнуть и победить. Пожалуй, отчаяние придаст ей сил.
В конце концов, ей предстояло лишь в очередной раз выполнить любимое упражнение тренера Рейнера, каковое он полагал наиболее подходящим для достижения оптимальной формы у своих подопечных. Лучший способ воспитать выносливость и концентрацию.
Но Айви предпочла бы лишние тридцать раз отжаться от пола с тридцатифунтовой нагрузкой на спине, чем один раз подняться по канату. Собственно, ее страшил не сам подъем — с этим-то как раз никаких проблем не возникало. Она вполне сносно подтягивалась на руках, обернув канат вокруг ступни одной ноги и страхуя себя другой. Спуск же, по идее, вообще представлялся легкой прогулкой — знай себе притормаживай ногами потихоньку, предоставив силе тяжести довершить остальное.
Увы, на деле все было далеко не так просто. Сколько бы ни повторял ей тренер: «Не смотри вниз!», стоило ей переключиться на обратный ход, как она забывала о своих благих намерениях. Во рту у Айви становилось сухо, по телу ручьями струился пот, ладони увлажнялись и начинали скользить, и у нее мгновенно возникало тошнотворное ощущение, что земля устремляется ей навстречу, чтобы сильно ударить в лицо. До чего же унизительно было видеть, как тренер поднимается вслед за ней и начинает уговаривать разжать окостеневшие пальцы, опуская ее задницу в страховочную петлю!
Но диаметр этого троса был раза в четыре меньше толщины каната, по которому она карабкалась в юности. Из него торчали острые края составляющей его проволоки. Чтобы соскользнуть по нему вниз, ей понадобится что-нибудь для защиты рук и обеспечения надежного захвата. Кроме того, трос не отличался гибкостью каната — его не обмотаешь вокруг ступни, чтобы тормозить трением. Помимо всего прочего, ей понадобится еще и петля, на которую она могла бы перенести свой вес, вроде той, с помощью которой тренер Рейнер опускал ее вниз. Но сначала нужно чем-то защитить руки от порезов. Вот только чем?
Айви внимательно огляделась по сторонам. Постельное белье с кровати снято. Ванная комната лишилась полотенец и занавески для душа. В спальне оставалась одна-единственная вещь — ее взгляд переместился на смирительную рубашку, небрежно брошенную на пол.
Она подошла к ней и подняла ее, держа за рукава. Толстая материя выглядела достаточно прочной. Айви растянула ее перед собой на вытянутых руках. «Для пугала подойдет в самый раз», — промелькнула у нее в голове крамольная мысль. Она с силой дернула за кожаный ремень, которым заканчивалось запястье. Он был пришит, что называется, насмерть.
И тут Айви услышала звуки, донесшиеся до нее снизу, из кухни. Хлопнула дверца шкафа. Вот опять. Скрежет выдвигаемого ящика. И еще одного. И еще. Мелинда явно что-то искала.
«Мысленно представь себе то, что собираешься сделать», — не уставал повторять своим воспитанницам тренер Рейнер. Айви видела, как можно сделать то, что она задумала. У нее все получится. Должно было получиться.
Айви скатала нижнюю часть смирительной рубашки так, что у нее в руках оказался толстый валик ткани, которым можно было обмотать трос, чтобы обеспечить опору для рук. А рукава с длинными кожаными ремнями, свисавшие по бокам, как раз и образуют дополнительную страховочную петлю.
Айви вернулась к шахте подъемника, перегнулась через бортик и попыталась достать противоположную стену. Длины ее рук как раз хватило, чтобы коснуться другой стороны уходящего вниз проема. Она провела по ней рукой, чувствуя под пальцами старую, потрескавшуюся штукатурку и острые края дранки размером два на четыре фута, поверх которой та была нанесена. Пожалуй, их можно использовать, как и деревянные обвязки проемов на каждом этаже, в качестве опоры для ног.
Снизу до нее донесся звук открываемой дверцы холодильника. Легкий стук, с которым она вновь закрылась. Послышались удаляющиеся шаги, которые постепенно затихли.
Мелинда возвращается.
Айви опустила крышку так, чтобы она полностью закрыла шахту. Она поспешно бросила смирительную рубашку на пол там, где ее оставила Мелинда. С трудом воткнула на место оторванную дверную ручку. На полу рядом валялся погнутый шуруп, вырванный ею из двери. Она постаралась засунуть его в отверстие, из которого он выпал. Получилось! Во всяком случае, внешне ручка выглядела вполне благопристойно, и даже не пыталась отваливаться.
За дверью, на лестнице, ведущей наверх, раздались тяжелые шаги. Айви поспешно бросилась обратно к кровати и едва успела опуститься на нее, как заскрежетал замок и дверь отворилась.
Айви изумленно ахнула. Мелинда надела парик с длинными темными волосами и челкой. Она переоделась в блузку для беременных, которую носила Айви, и даже подложила что-то мягкое себе на талию, чтобы создать видимость беременности. В дополнение ко всему она где-то отыскала и натянула тяжелые шнурованные сапожки «Док Мартенз» на толстой каучуковой подошве.
Сходство, на взгляд Айви, получилось жалкое. Любой, кто знал ее, сразу же заподозрил бы неладное. Но этот маскарад вполне мог ввести в заблуждение человека постороннего, который лишь мельком взглянет на фотографию Айви на водительском удостоверении, ожидая увидеть беременную женщину. В конце концов, даже миссис Биндель приняла Мелинду за Айви, заметив ее в воскресенье вечером в темноте, в парике и солнцезащитных очках, когда та подкладывала в плетеный сундук окровавленную одежду. Да и сама Айви, глядя тогда на Мелинду сквозь окно кухни, поразилась внешнему сходству.
