Мария Жукова-Гладкова - Остров острых ощущений

Ознакомительная версия.

– А почему ваш канал не вещает на Москву? – удивленно спросил у меня Президент, просмотревший наши программы в записи.

– Не пускают, – скромно пожала плечами я.

Через неделю владелец холдинга объявил, что повышает мой гонорар в два раза, потому что я сделала то, что ему не удавалось на протяжении всех лет владения СМИ.

– А что еще планирует сделать в этой жизни Иван Захарович? – спросил у меня владелец холдинга.

– Мне бы тоже хотелось об этом знать заранее, – ответила я.

Мне Иван Захарович сказал, что обеспечит утилизацию и должное захоронение ядерных отходов – с соблюдением всех технологий, правильной герметизацией контейнеров. Кто бы сомневался? Иван Захарович свою прибыль не упустит. С другой стороны, он в самом деле все сделает так, как надо…

Интересно, где будут захоранивать?

А в один прекрасный день, то есть вечер, в дверь моей квартиры позвонился Виталя. В одной руке он держал больший кактус, в другой – большую спортивную сумку.

– Ты чего с кактусом? – хлопнула глазами я.

– Я знаю, что у тебя никакие другие цветы не приживаются, а кактусы чувствуют себя прекрасно, только размножаются. Вероятно, чувствуют родную душу. А к женщине в гости положено с цветами приходить.

– Так мы ж с тобой вроде бы расстались, – напомнила я.

Виталя слегка покраснел, что было для него совершенно несвойственно. Я пригласила его в комнату. Что-то здесь было не так…

– Я тебе пленочку одну привез послушать, – сообщил он, усевшись за стол.

– Вот с этого и надо было начинать.

Виталя опять слегка покраснел. Да что ж это такое?! Что за запись, если Виталя при ее упоминании краснеет?!

Это была запись нашего разговора с Татьяной, когда мы не были уверены, увидим ли когда-нибудь Виталю живым или нет. Как мы его тогда расхваливали…

– Значит, подслушиваете все наши разговоры? Нехорошо.

– Не все. Иван Захарович тогда считал, что вы могли еще что-то обнаружить на островах и нам ничего не сказать. Или что-то слышать. – Он помолчал немного и добавил: – Но мне было приятно узнать, что вы с Татьяной на самом деле обо мне думаете.

Теперь уже покраснела я. А ведь Татьяна так и не извинилась за унитаз!

– Что ты хочешь?

Виталя вздохнул.

– Что я хочу в данном случае, не имеет значения. Я опять переселяюсь к тебе. Приказ Самого. Не обсуждается. Пока буду спать в гостиной на диванчике. Ну а там как ты сама решишь…

– Иван Захарович опять решил устроить мою личную жизнь? И твою заодно? В приказном порядке?

– Нет, Юля. Все гораздо сложнее. Тобой интересуется один олигарх. – И Виталя назвал имя из списка «Форбс». – Ни Ивану Захаровичу, ни Виктории Семеновне, ни мне этот интерес совсем не нравится. Да и ты не относишься к тем дурочкам, которые мечтают об олигархах.

– Интерес профессиональный или личный? – по-деловому спросила я.

– Вероятно, профессиональный. Он любит моделей-блондинок, которым ты в лучшем случае достаешь до груди. Но пока непонятно, что ему от тебя нужно. Разбираемся. Но Сам решил, что пока мне лучше пожить здесь.

Я задумалась. Новое дело? Новое журналистское расследование? Новые приключения? Надеюсь, на этот раз не на холодном Севере, вдали от цивилизации? Если в городе, то я только «за»!

– Живи, – сказала я Витале. – А с олигархом разберемся. Что такое олигарх после всего, что мне довелось пережить за время работы криминальным репортером?

О Светке Ковальчук рассказывается в романах «Принц с опасной родословной» и «Джентльмены неудачи». – Здесь и далее прим. автора.

См. роман «Изумрудные глаза Будды».

Тафта – плотная шелковая или хлопчатобумажная глянцевитая ткань с поперечными мелкими рубчиками.

УДО – условно-досрочное освобождение.

О немецком бароне Отто Дитрихе фон Винклер-Линзенхоффе рассказывается в романах «Принц с опасной родословной» и «Джентльмены неудачи».

См. роман «Изумрудные глаза Будды».

Ознакомительная версия.