Ознакомительная версия.
– Не учи, – грубо оборвал тот.
У Виталия хватало ума не развивать конфликтную ситуацию, надо признать, держал он себя с трудом, ему ведь тоже все человеческое не чуждо. Но что он мог сделать, что? Петрич непробиваем, он до последнего не скажет, кого и в чем подозревает. А волноваться и переживать по данному поводу причины есть. Но вот криминалисты закончили работать, и Петрич толкнул локтем в бок Виталия:
– Приступай, твоя очередь. Ларису позвать, чтоб вела протокол? От нее все равно никакого проку.
– Не надо, я на диктофон наговариваю, – отказался Виталий и шагнул к квартире.
Он натягивал латексные перчатки, рассуждая про себя о парнишке, теперь ничего не мешало рассмотреть его. Труп лежал перед ним, раскинув руки, ладони выпачканы в крови; размазанные кровавые пятна отпечатались на стене, длинными полосами спускались вниз. Мальчик успел взяться за горло во время удара, а потом, падая, хватался за стены… но хватался уже мертвый. Рефлексы еще жили, а мальчик – нет, после такого ранения люди не живут ни секунды. В общем, картина того, что здесь случилось, воссоздается легко, несложно просчитать, сколько понадобилось времени Дракуле – мизер.
– Андрей Павлович! – позвала Лариса, выглянув из комнаты, и заметила: – О, Виталий? Привет…
Не взглянув на нее, он в ответ вежливо кивнул и, пропустив Петрича, который спокойно перешагнул через труп, присел на корточки, поднес диктофон ко рту и тихо забормотал:
– Труп лежит на пороге квартиры, ногами к выходу. Правая нога вытянута, от колена находится на площадке. Левая поджата, ступня вывернута… – Виталий задумался: как же ее описать? – Колено находится у колена правой ноги, голень… перпендикулярна к правой, ступня… Проклятье, как же она вывернута?
Комната Алеши расположена близко к прихожей, и Виталий слышал практически все, о чем там шла речь. Работал компьютер, Руслан, естественно, сунул в него нос и отыскал много чего полезного.
– Парень переписывался с убийцей, – огорошил Руслан Петрича. – Вот, смотрите… Остроумно: это аватар убийцы…
– Портрет, – поправил Петрич, не терпевший иностранщины в речи. Он упирался своими мощными руками гориллы в стол и тупо смотрел в монитор. – Думаешь, остроумно – пугать до смерти пацана?
Руслан прикусил язык, ведь когда у патрона настроение ни к черту, юмор желательно исключить, впрочем, он ни в каком состоянии юмора не понимает – так считали многие. Тем временем Петрич читал вслух:
– «Разве ты меня не узнал? Я твоя смерть, Смайл». Смайл?
– Кличка убитого, – ответил Руслан. – Перевод с английского – улыбка. Видно, неплохой парень был, раз ему дали добрую кличку.
– «…Ты должен умереть. И ты умрешь», – прочел Петрич.
– Нам повезло, – сказал Руслан, когда шеф задумался, – была открыта электронная почта, не придется взламывать. Смотрите, это сегодняшняя переписка. И здесь он пишет под тем же ником «друг»: «Оглянись! Я за спиной!» Алеша написал ему: «Брехло. Ха-ха-ха…» А вот снова «друг»: «Увидимся ночью».
– «Увидимся ночью»? – задумчиво повторил Петрич, поглаживая себя по подбородку. – А пришел днем…
– С наступлением сумерек, – уточнил Руслан.
– Это все? – кивком головы указал на монитор Петрич.
– Нет! – По тому, с каким оттенком произнес Руслан, Андрей Павлович понял, что есть более существенные записи. – Вот сегодняшняя переписка по аське… Алексей отсылал одно и то же сообщение друзьям, он спрашивал приятелей, кому они давали его электронные адреса.
– Кто-нибудь сознался?
– Нет. А всего одиннадцать рассылок.
– Юра, Слава! – выкрикнул имена сыщиков Петрич.
И стремительно двинул к выходу, прошел мимо Ларисы, готовой выполнить любое поручение. Петрич, наверное, из гуманных соображений решил не нагружать заданиями ни ее, ни Руслана. В комнате младшей сестры убитого копались два оперативника, ведь Алеша мог спрятать у сестры что-нибудь важное для следствия, во всяком случае, так поступают некоторые люди. Комната меньше, чем у брата, а порядка в ней больше. Оперативники со скучающим видом пролистывали книги, их отвлек Петрич:
– Значит, так… Мальчишка дал нам подсказку, с чего начать поиски. Убийца связался с ним через Интернет, следовательно, должен был сначала выяснить электронные адреса мальчика. У кого? Конечно, у приятелей. Кто-то из них солгал Алексею, будто не давал адресов, и ты… – указал он пальцем на стриженного под зэка парня, – проштудируешь их.
– Понял, – сказал Юра. – Но ребята сейчас будут осторожны.
– Не настолько они умны, перехитрить Иуду тебе удастся без труда. А ты… – Петрич перевел палец на второго оперативника. – Займись домами напротив и с боков. Особенно с боков. Это сектор малоэтажный, люди там живут ближе к земле, следовательно, видят больше. Наверняка кто-то видел человека… немного необычного, что ли.
– Дадите наводки? – спросил Слава. – Кого хотя бы примерно соседи должны были заметить?
Петрич прошелся к стене, на которой висело много фотографий в рамках. Вероятно, счастливые люди на снимках рождали в его уме их противоположность, объединенную в один образ, который он увидел и перечислил приметы с небрежностью человека, занятого более важным делом:
– Он молод, но не сопляк, ему от двадцати пяти до тридцати пяти. Одет в одежду черную, без каких-либо вставок другого цвета. Пожалуй, на нем легкая куртка и джинсы, которые тянутся… э…
– Стретч? – подала голос Лариса.
– Ну, пусть будет стретч, – согласился Петрич. – Перчатки на руках из тонкой кожи. На голове… м… шапочка… трикотажная. Черная. Шарф был! Да, шарф обязателен. Длинный, намотан вокруг шеи несколько раз. У него не было никакой сумки – ни на плече, ни в руках. И приехал убийца на машине.
Он оглянулся и увидел, что физии коллег перекосило изумление с недоверием, мол: ой-ой-ой, вы просто книжный персонаж из взрослых сказок, так описать преступника способен был только дедушка Пуаро, который, кстати, не существовал. Петрич презрительно фыркнул и, добавив в интонацию категоричные ноты, продолжил:
– На ногах мягкие спортивные туфли… э… не по сезону! Черные. И последнее – очки. Это могут быть очки-хамелеоны или имитация очков для улучшения зрения, но оправа должна быть… широкая. Надеюсь, примет хватит?
Наступила пауза. К восхищению она отношения не имела, молодые люди стыдливо переглядывались, но Петрич заметил ужимки и свирепо прорычал:
– Кто-то что-то не понял?
– Мы поняли, – заверил Руслан с дурацкой, как показалось Петричу, усмешкой. – Просто вы так подробно описали убийцу, будто видели его…
Лучше бы он промолчал, как делают умные люди, находясь в обществе начальника! Ибо у Петрича для молодых коллег всегда найдется ответное ядовитое словцо, бьющее по самолюбию:
– А ты займись тем, что тебе не дано от рождения: пошевели мозгами. И тоже увидишь преступника, уверяю, это просто. Займешься этим домом, опросишь соседей. – И взглянув на понурую Ларису, скрепя сердце, добавил: – Вместе с ней.
За сим он повернулся спиной к Руслану, дав тому возможность переварить сказанное и сделать полезные выводы. Таков характер у этого тяжелого человека, которого мало кто любил, но приходилось с ним мириться. А он тут же забыл про Руслана и свои безжалостные слова, догнал Юрия возле прихожей:
– Юра, стой! Запомни: приятель убитого, сдавший адреса Алексея, – свидетель. Единственный свидетель, видевший убийцу. Поэтому тебе нужно найти его как можно скорей, иначе найдем и его труп. Возьми у Руслана список, проследи, чтобы последовательность адресов, на которые мальчик отправлял письма, была сохранена точно. И начни в той же последовательности, в какой отправлял письма мальчик. Сдал его кто-то из первой пятерки… Ну, беги, крути ребят. От твоей скорости сейчас зависят наш успех и жизнь еще одного подростка.
Эти парни (оперативники) привыкли к жесткости Петрича и не задавали лишних вопросов, предпочитая догадываться самим, почему шеф приходит к тем или иным выводам. И Юра, исполнительная машина, довольно качественная и к тому же неглупая, согласно кивнул, тем самым обещая сделать все, от него зависящее. Когда он, переступив через труп Алеши, скрылся в лифте, Петрич поинтересовался у Виталия:
– Ну, что тут?
– Ничего нового, – ответил тот, поднявшись с корточек. – Может, при вскрытии обнаружится какая-нибудь неожиданность. Машина пришла за трупом, мне только что сообщили, я поехал?
– Ну, давай, давай, – рассеянно произнес Петрич.
Взгляд пронизывающих глаз, беспардонно заглядывающих в глубь души, вынести сложно, ей-богу, Виталию почудилось, Петрич вот-вот предъявит ему обвинение. Он разозлился. Ну на каком основании этот террикон не доверяет ему? То есть основание есть, конечно, но дурацкое! Виталий резко развернулся и пошел к лестнице. А Петрич в это время мысленно представлял жертвы и того, кто сделал их таковыми.
Улицу рано накрыла темень, но таково свойство ноября – сумерки наступают рано, ночь приходит рано. И холод закономерен, с неба сыпалась снежная пыль. Виталий заскочил в супермаркет купить еды, ведь предстоял долгий рабочий вечер. Петрич никого не подпускает близко, когда «берет дело на контроль», значит, Виталию доверяет. Но заладил: алиби, алиби… Тошнило от этого забитого, искалеченного киноиндустрией и литературой слова.
Ознакомительная версия.
