Душевный кризис поверг Мари Лафарж в отчаяние, она проклинала себя за легкомыслие и напрасные надежды. Не лучше ли ей было довольствоваться скромным наследством в сто тысяч франков золотом, оставшимся от родителей? Вступив в брак, она обрекла себя на зависимость - пришлось смириться и отдаться во власть мужу физически и духовно. Впрочем, видимость покорности являлась не чем иным, как искусным притворством. Казалось, дни разочарования и слез миновали. Но в душе мадам Лафарж зрело желание вернуть себе свободу. Как? Каким образом она может сбросить ненавистные путы? Этот вопрос она обдумывала днем и ночью, пока наконец не нашла выход.
Однажды господин Лафарж отправился по делам в Париж. Декабрь выдался холодный. Шел мокрый снег, собор Нотр-Дам терялся во мгле. Каминные трубы густо дымили. Колеса экипажей увязали в рыхлом месиве. Посыльный, укутанный в теплый шарф, торопливо взбежал по ступенькам гостиницы, где остановился Шарль Лафарж, чтобы доставить ему посылку. Это был презент от Мари в знак «нежной симпатии» - сладости и ее портрет в овальной рамке…
На сей лирической ноте я прерву повествование о мадам Лафарж, так как не время еще открывать карты. Глупышка! Она бредила славой, тогда как истинно велик тот, кто не оставляет следов. Если бы я могла предостеречь ее! Она предпочла смерть забвению, но людская память так коротка…
История прекрасной и утонченной Мари напоминает мне о собственных ошибках. Почему я описываю чужое прошлое столь подробно? Да потому, что оно похоже на мое настоящее. Есть кое-какие отличия, но… в целом нас объединяет несбывшаяся, неосуществленная любовь.
Иногда можно заблудиться в незнакомом городе или в незнакомом лесу. Я же заблудилась во времени…Порою мне кажется, что древняя Ниневия, Вавилон или Рим гораздо более близки и понятны мне, чем современная Москва. Города и царства не исчезают, они продолжают существовать… только на иных страницах книги бытия. Когда захочешь, можно вернуться: все листы в переплете, им никуда не деться. О «напитке бессмертия» - хаюме - я узнала в древнем Иране… или при дворе персидского царя Артаксеркса? Или мне поведал о нем Имхотеп, сын древнеегипетского бога Тота?
Я молюсь в темноте, безлунными ночами: «О, госпожа моя! Свет звезды Сириус! Чародейка! Царица всех женщин! Ты знаешь смерть в лицо, держишь ее за руку… научи меня ходить по ее темным тропам туда и обратно. Раскрой мне вечно ускользающую тайну любви. Как мне следовать за ней? Пересекаются ли пути любви и смерти?»
Я долго молюсь, когда на черном зеркале неба появляется Луна: «О, глаз Гулы, Гекаты и Маат! От тебя ничто не укроется! Боги многооки и многолики, они везде…»
Дальше следуют заклинания, недоступные людям, опасные, потому я накладываю на свои губы печать молчания. Я молюсь незримо и неслышно… прокладывая мост из лунного света между собой и богами. Я жду от них поддержки, подсказки.
Почему я пишу тебе? Мое существование в этом мире должно быть подтверждено. Кто-то должен узнать мою историю, понять ход событий. Иначе моя земная тень промелькнет, никем не замеченная. И даже Он, Властитель моих дум, не узнает обо мне. Часть истины - еще не истина. Дуновение любви осеняет своими крыльями избранных… и погружает их либо в адские муки, либо в райские наслаждения. Здесь я научилась понимать, что ад и рай - две стороны одной ладони, два лица жизни, как явь и сон.
Жрица в золотой маске собаки не знала любви и легко попала в ее неразрывные сети. Она принесла ее с собой, сюда… ибо пути любви неуловимы, похожи на пути смерти. Экстаз, даруемый нам хаюмом, ничто перед вкусом любви - раз испивший уже не откажется.
Я молюсь перед тем, как вступить на лунный мост. Куда он приведет меня? Не все ли равно? Я получила то, чего жаждало мое естество, и теперь меня ничто не пугает.
Смерть придет к каждому, кто стоит на дороге.
Почему я пишу тебе? Придет время, и ты поймешь. Ты, ничтожный, помог мне, сам того не подозревая. Это удел спящих. Короткие сны… долгие сны… Смерть - долгий сон, когда просыпаешься в ином качестве.
Книги из «второго ряда» заменили мне постижение жизни посредством опыта, они разбудили скрытое. Я научилась прятаться, менять маски…Никто не знает, кто я. Даже ты.
Однажды ты заглянул в глаза смерти и… струсил. Смешной человек. Теперь смерть смотрит в твои глаза. Чувствуешь, как проникает в твою душу этот холодный блеск? Но не бойся. Пока моя история не окончена, тебе ничего не грозит.
Она хотела обмануть провидение… Наивно и глупо. Слова лживы, но суть неизменна: она проявляется и настигает. Можно обмануть человека. Как обмануть лунный свет?
Жалкий клоун! Твои кривлянья никого не могут рассмешить. Все вы получите то, что заслужили. Все вы дрожите от страха. Он бесполезен. Страх еще никого не спас. Ха-ха! Он только парализует жертву, делает ее беспомощной. Страх - это начало конца.
Я знаю, как я уйду отсюда. Но вы не знаете. Ваш путь тонет во мраке. Вы бежите от смерти и ждете ее. Она не замедлит прийти.
***
Мое искусство дает мне все, чего я хочу, так было всегда. Оно же и не дает мне заблуждаться. Увы! Теперь, после того, как я почти добилась своего, воздала всем по заслугам и расчистила себе дорогу, мне придется уходить. Лунный свет не обманешь! Я сольюсь с ним и уплыву на голубой ладье в бесконечность… не навсегда, а чтобы вернуться и закончить начатое. Когда это будет? Время - всего лишь условие, которого не обязательно придерживаться.
Но прежде я расскажу о моем земном пути. Почему именно тебе? Ты узнаешь об этом из последнего письма, если я успею его написать.
Когда я вполне осознала себя, я приступила к действиям. Та сторона моей жизни, которую я позволяла воспринимать окружающим, служила мне занавесом: за ним-то и разворачивалось мое истинное существование - невидимое и неуловимое, пронизанное флюидами звезды Сириус. Я привлекла в свою жизнь обстоятельства, позволившие мне играть ту роль, которую я сама для себя выбрала. Я послала в пространство призыв, и на него не замедлили откликнуться. Это великолепное изобретение помогает избежать нужды в личных встречах и непосредственном общении, дает возможность не оставлять следов. Пожалуй, единственное стоящее изобретение этой цивилизации.
Итак, мой призыв возымел действие, и я взялась за старое доброе дело, приносившее мне достаток и удовлетворявшее мои желания. Это было привычно, получалось легко, даже с учетом новых реалий. Двойная жизнь захватила меня, она развлекает мой ум и щекочет нервы в этом скучном мире. Если бы еще Он мог ответить мне взаимностью!
Непреодолимая преграда, разделяющая нас, добавила жестокости моему холодному сердцу. Оно то пылало, то застывало в моей груди комком льда. Нет ничего, на что бы я не решилась, дабы сломать запруду, сдерживающую наши чувства. Привыкшая наносить удары без предупреждения, я не ожидала сама получить удар. Способ, который применили против меня, породил возмездие.
Я выла, как одичавший, брошенный хозяевами пес, как волчица, потерявшая детенышей. Оказывается, преграды, о которую я билась, получая рваные раны, истекая кровью, задыхаясь от боли, не существовало вовсе. Меня предали, чудовищно, подло обманули. От меня скрыли правду. А теперь, когда я ее узнала, уже слишком поздно. Курок взведен.
Я молила лунный свет утолить мое отчаяние, терзающую мое сердце невыносимую боль! Тщетно… Голубая ладья приплывет в назначенный час - не раньше. Эту чашу, уготованную мне провидением, придется испить до дна. Осталось совсем немного, и мои страдания утихнут… я отправлюсь в далекое путешествие, чтобы вернуться. Я умею смотреть в глаза смерти, но не научилась смотреть в глаза любви… Я научусь! Эти глаза бездонны… Я не знаю, как любовь выбирает. Но я постигну ее суть.
Я открою моему возлюбленному тайну, которой Он не ведает: для любви не существует преград. Любые помехи на ее пути - не более чем иллюзии, созданные людьми. Я не придавала им значения, но Он скрывался от меня за этой ужасно твердой стеной. Жизнь в мире иллюзий полна боли и страха, вопреки бытующему мнению. Иллюзии усыпляют… но это сон Смерти…
Голубая ладья уже совсем близко, я вижу ее свечение в черных глубинах ночи. Она плывет за мной… Я пыталась сорвать цветок любви… не сумела. Но я уношу с собой его аромат. Я прикоснулась к нему, чтобы запомнить его вкус и никогда ни с чем его не спутать.
Лунный свет проникает всюду, он вездесущ. А я - всего-навсего рука богини, исполняющая ее волю. Я попыталась сорвать плод, которого Она еще не пробовала…
Она разгневалась? Или погрузилась в блаженство?
Последнее письмо оказалось самым коротким. Закончив чтение, Ева сидела, очарованная, не в силах ни о чем думать.
Стемнело. За окном стояла тревожная золотая луна. Ее сумеречный свет заливал комнату. Ева глубоко вздохнула, пытаясь сбросить с себя сладостное и страшное оцепенение.
