А что это вообще за цвет? Наверное, очень сексуальный.
* * *
- Театр горит! - услышал Адидас, отвечая на вызов мобильного телефона.
- Как? Уже? Ведь по плану...
- Какой, на хрен, план! - заорало "Лицо городского масштаба". Все горит, понимаешь?! Эти два козла слиняли из больницы. Мы проиграли, и ты за это ответишь!
- Я? - озадаченно переспросил Адидас.
- А кто прибежал ко мне - помоги, город в чужие руки уходит? Ты прибежал. Вот теперь город и ушел в чужие руки, а вместе с городом и завод. Они нас переиграли, понял?
- Подожди, - нетерпеливо поморщился Адидас. - Не все потеряно.
- Ошибаешься, потеряно все, - человек на другом конце эфира взял себя в руки и обрел прежний, уравновешенно веский голос. - Еще пожар не потушили, а от Паши-морехода устроителям собрания акционеров поступило предложение - провести мероприятие на его пароходе. Предложение устроителям понравилось. Во-первых, гостей можно разместить там же - каюты люкс. Так что твоя гостиница больше не нужна. Второе - сам знаешь, какая у него кухня, плюс сервис. Не говоря уже о специфических услугах. И еще, самое главное. У Морехода есть баба...
- Какая баба?
- Та, что ехала вместе с нашими подопечными. Бывшими подопечными, уточнило "Лицо".
- Так она же не при чем? - удивился Адидас. - Даром, что ли, я колол этих фраеров? Отвечаю - они ее по дороге подобрали, "плечевая", да и только. К Трупину, а тем более к ценным бумагам никакого отношения не имеет и иметь не могла.
- Это ты так думаешь. А мой информатор только что мне список шмоток передал, которые она заказала, чтобы на собрании акционеров присутствовать. Я жене показал, а она у меня в этом деле толк знает - так жена сказала, если я ей то же самое не куплю, разведется. "Плечевая", как ты выразился, про такие тряпки знать не может. А Паша оплачивать счета не станет, если интерес не имеет. Так что кто кого имеет, это еще вопрос.
- Может, Паша блефует, а шмотки она из модного журнала переписала? - с надеждой предположил Адидас.
- И не надейся.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда Дима проснулся. Боль в плече утихла, разве что осталось некоторое онемение. Дотянулся и нажал на клавишу вызова медсестры. Клавиша, естественно, не работала.
Если честно, медсестра была ему ни к чему, он хотел увидеть Джессику. Он всегда влюблялся в тех женщин, которым нравились его рассказы.
Тут уж ничего не поделаешь.
Подождал некоторое время, не подозревая, что нажатая им клавиша разве что спугнула таракана, устроившегося внутри коробки. Потом, с некоторым усилием, сел на кровати, спустил ноги в больничной пижаме на пол.
Дима не знал, какой график дежурств, но предполагая, что Джессика устроилась в больницу медсестрой, надеялся, что рано или поздно он ее увидит. Ему очень хотелось ее увидеть. Надо только выяснить - когда? И тогда ждать станет легче. Подошел к двери из палаты и подергал за ручку.
Дверь оказалась заперта.
Дежуривший снаружи сотрудник не заметил, что кто-то пытается выйти из палаты. Впрочем, его заданием было следить, чтобы туда никто не смог войти.
По лестнице снизу поднимались еще двое в форменной одежде. Поравнявшись, они обменялись короткими рукопожатиями с охранником.
- Всех сюда согнали, - вздохнул один из новоприбывших. - Даже кто после дежурства. А кого толком охранять, или чего там - не говорят. Чтобы муха не проскользнула, вот и весь приказ. А при чем здесь муха, а?
- В триста четвертой палате один с огнестрельным ранением лежит. А в терапии - с инфарктом, - со знанием дела пояснил дежуривший раньше их охранник. - Оба этих типа были возле театра, когда грохнули директора завода. Вот из-за них, полагаю, весь сыр-бор. Важные свидетели.
- А чего возиться-то, - второй из новоприбывших поправил резиновую дубинку, свисавшую с пояса. - Допросить, как следует, все и расскажут. А так только народ мучить. Я уже вторые сутки не спал.
- Там, в конце коридора, дверь, - намекнул туманно "сторожил". Диванчик за дверью маленький имеется. Если ноги к подбородку поджать, отдохнуть очень даже можно.
Бессонный страж вздохнул в ответ.
- Давай, давай! - подмигнул напарник. - А через час я тебя сменю... Тоже голова трещит, как спать хочется...
- Кстати, покурить есть? - спросил дежуривший дотоле. - А то мой "Дукат" кончился, никак седьмой час на ногах.
- А здесь курить можно? - оставшийся из новоприбывших потянул воздух ноздрями. - Там, внизу, мегера такая сидит, старшая здесь, так она строго-настрого...
- А мы - в окошко, - подмигнул "старожил". - Никто и не учует.
Они отошли на лестничную площадку и, жадно затягиваясь, выкурили по сигарете. Оттуда, где они находились, больничный коридор не просматривался. Иначе "старожил" успел бы предупредить того, кто отправился спать - тот открыл не ту дверь. В конце коридора, но надо было с левой стороны...
...Дима еще несколько раз подергал ручку двери. Безрезультатно. Потом снова надавил на кнопку экстренного вызова медсестры. С тем же результатом.
Прошелся туда и обратно по палате, и линолеум мокро чавкал под его босыми ступнями.
Вдруг щелкнул замок и дверь отворилась сама собой, открытая снаружи. Дима как раз находился в той точке, откуда вошедшему нельзя было его увидеть дверная створка загораживала.
Вошедший был в форме. Увидев кровать, на которой до этого лежал Дима, он удовлетворенно вздохнул, присел на краешек с полузакрытыми, тяжелыми от бессонницы веками, расшнуровал и стянул с себя форменные ботинки, а затем растянулся прямо поверх белья на койке.
Подложив под щеку ладонь, через мгновение он захрапел.
Некоторое время Дима прибывал в замешательстве. Затем осторожно, на носочках, подошел и взял ботинки. Стараясь не шуметь, добрался до двери и выглянул. Снаружи - никого. А напротив - вход в кладовку.
Там он и обулся, предварительно заперев снаружи дверь палаты, где теперь видел сладкие сны владелец обуви.
* * *
В кладовке Дима нашел белый халат, под которым можно скрыть и больничную пижаму, и перебинтованное плечо. Ботинки жали большие пальцы ног, но ходить позволяли.
Очень, очень аккуратно отворил дверь наружу. Приникнув щекой к створке, выглянул в коридор. Там, у лестничной площадки, маячили две фигуры охранников.
Кладовка была без окон, и он, так же аккуратно, чтобы не заскрипела, затворил дверь и включил свет. Глухие стены, ворох каких-то тряпок, наваленных на "банкетку", пустое жестяное ведро и швабра в углу. Упаковка стирального порошка. Канистра с дезинфицирующим раствором. Электрический чайник с перевязанным изоляционной лентой шнуром. И никакого намека, как отсюда выбраться.
Дима не отдавал себе отчета, зачем он сбежал из палаты. Просто подвернулся случай. Подсознательно он чувствовал, что это мог бы оказаться и счастливый случай.
Но надо было пробираться дальше, чтобы закрепить успех.
Взяв в одну руку ведро, а в другую - швабру, Дима решительно вышел из кладовки и направился к дежурившим в конце коридора охранникам.
Те озадаченно уставились на него.
- Тут курить нельзя, - строго заметил Дима, уловив запах табачного дыма.
- А мы не затягивались, - весело ответил один их стороживших, а другой, настроенный не столь беззаботно, спросил:
- Ты откуда еще взялся?
- По инструкции, - Дима посмотрел ему в глаза, - утвержденной министром здравоохранения, санитарную обработку необходимо проводить через каждые три часа.
Дима держался столь уверенно, что охранник не выдержал и отвел взгляд.
- Надо, так надо, только я не понимаю, откуда ты появился?
- пробормотал он. - Там же в кладовке спит...
- Пусть спит, - кивнул Дима, и его ответ успокоил подозрительного охранника.
С ведром и шваброй он спустился вниз, провожаемый взглядами дежуривших на каждой лестничной площадке милиционеров. Наверное, Центральную клиническую больницу не охраняют так тщательно.
На первом этаже Дима замешкался. Мало того, что двери наружу охраняли, там еще находилась старшая медсестра, которая наверняка бы его разоблачила. Вот она начала поворачивать голову, почувствовав, что за ней наблюдают, и Дима юркнул дальше вниз по лестнице, которая вела в подвал. Оставив ведро и швабру, он пробежал по плохо освещенному коридору, толкнул первую попавшуюся дверь...
Глаза не сразу привыкли к тусклому синему свету. А когда привыкли, Дима понял, что очутился в морге.
Дверь автоматически закрылась за спиной. Покойники занимали все лежачие места, а несколько разместились прямо на полу, накрытые белыми простынями. У ближайшего трупа из-под простыни торчала ступня с навешенной на большой палец биркой.
За дверью, в коридоре, Дима услышал шум и возбужденные мужские голоса...
* * *
- Повторяю вопрос, - вежливо подчеркнул хорошо одетый мужчина в сером фланелевом костюме и небрежно накинутым на плечи белым халатом. Он сидел рядом с больничной койкой Семена.
- Кто из твоих подельников, гнида, взял ценные бумаги из сейфа?
