И Элис, и Коринтея Ариес оказались значительно сильнее, чем о них думали.
Элис смотрела на меня почти застенчиво.
— Я всегда чувствовала, что я на самом деле не я. Я люблю Пиони, но я всегда чувствовала, что когда-то давно был кто-то еще… И когда я вспомнила то… насчет черепахи, мне стало казаться, что я — это кто-то другой. Дженни, вы говорили, что вашу маленькую дочку похитили. Вы думаете, что…?
— Естественно, она думает, — сказала миссис Ариес, принимая решение. — Дженни — твоя настоящая мать, Элис. Именно поэтому она и приехала сюда — чтобы найти тебя.
Мы с Элис серьезно посмотрели друг на друга, но не двинулись с места. Мне хотелось обогнуть кровать и крепко обнять Элис, но меня удерживали ее гордость и независимость. Она должна быть к этому готова. Я вспомнила фразу, которую часто говорил мне в детстве отец: "Не так быстро, милая. Подожди немножко". Но я уже и так слишком много ждала и теперь изнывала от нетерпения.
— Мне нужно подумать, — сказала Элис. — Мне нужно найти Пиони.
Но не успела она дойти до двери, как я к ней обратилась. Лед внутри меня уже превратился в груду осколков, но они пока еще затыкали выход. Я привыкла к мысли, что она моя дочь, но Элис еще не свыклась с тем, что я ее мать.
— Тут есть проблема, — сказала я. — Мне нечего представить суду в доказательство, что ты — моя Дебби.
Элис остановилась и задумалась.
— Наверное, я на самом деле не ваша Дебби. Я сейчас другая, и вы тоже. Но я хочу поговорить об этом с моей… — она запнулась — с Пиони. Спасибо, что сказали мне, миссис Ариес.
Пожилая женщина кивнула.
— Иногда я жалею, что ты не дочь Эдварда. Ты на самом деле замечательная девочка, странноватая, но интересная. Меня никогда раньше не интересовали дети. Даже мои собственные.
Элис ушла. Миссис Ариес закрыла глаза и, кажется, заснула. Мне нечего было ей сказать. Слишком многое висело на волоске. И частично находилось в детских руках Элис. Но был вопрос, который я не могла не задать.
— Скажите, что было в той вырезке, что вам показала Крамптон? Нет ли там доказательства, которое я ищу?
Она ответила, не открывая глаз.
— Откуда мне знать? Вам сначала нужно ее найти.
— Не могли бы вы просто сказать, что там было?
Ее лицо снова стало неподвижным, и я поняла, что она отключилась от разговора. Ту вырезку, видимо, забрал убийца Крамптон, и миссис Ариес уже не скажет большего. Удивительно, что она вообще рассказала правду Элис.
За оставшееся до отъезда в Ок-Бей время я видела Элис всего дважды. В первый раз мы с ней столкнулись в коридоре, и она ответила на мой вопрос раньше, чем я успела его задать.
— Пиони мне не верит, — сказала она и куда-то убежала.
Во второй раз она шла мимо меня по лестнице, и я заметила, что она вся сияет.
— Скоро будет потрясающий сюрприз, — сказала она. — Я пока не могу ничего объяснить, но вы скоро все узнаете. Мне надо поговорить с дядей Тимом.
Ясно, она просто сбросила груз, который оказался слишком тяжел — проблему своей идентичности и вопрос с Пиони.
Кирка в тот день я вообще не видела, хотя он постоянно присутствовал в моих мыслях. Когда я впервые сюда приехала, здесь было множество всевозможных нитей, которые вели в разных направлениях. Сейчас же они словно переплелись, как-то соединились и все вместе вели к событию, о котором я даже думать боялась.
Пиони почти весь день просидела у себя в комнате, а Фарли выглядел озабоченным и мало интересовался окружающими. Тот факт, что он перестал считать меня важной фигурой, казался каким-то зловещим.
Наконец миновали эти бесконечные часы ожидания. Я сидела в парадной гостиной и читала книгу, когда пришел Диллоу. Он с подозрением в голосе объявил, что меня просит доктор Радбурн, и я вышла к машине Джоэла.
Мрачная Пиони сидела в напряженной позе на переднем сидении. На щеке у нее краснела яркая полоса, и я подумала, не Фарли ли ее ударил. Никто из нас не произнес ни слова. Я села на заднее сидение, и Пиони посмотрела на меня с обидой и возмущением.
Сидевший за рулем Джоэл чувствовал напряжение между нами. Он завел беззаботный разговор и, казалось, совершенно не ждал, что кто-то из нас станет его поддерживать.
Пиони только раз с ним заговорила.
— Зачем мы едем к вашей матери? Она сказала, что дело касается Элис. Так почему с нами едет она? — Пиони кивнула на меня.
— Мама хочет вам показать кое-что, и это связано с Элис, — спокойно ответил Джоэл. — Уверен, вам будет интересно.
— Не знаю, хочу ли я на самом деле к ней ехать, — Пиони выглянула в окно, и я понадеялась, что она не станет прыгать из машины при первой возможности. Однако любопытство победило в ней страх.
Джоэл никак не объяснил мое присутствие, а Пиони больше не спрашивала.
У порога нас снова встретила Айрис, и во второй раз проводила в присутственное место. Сцена была уже подготовлена, свет приглушен, и на заднем плане тихо играли индийские мотивы. Лита снова восседала в своем индейском кресле с павлиньим хвостом над спинкой; на ней, как обычно, была свободная одежда в стиле "арт-деко".
Пиони с первого взгляда распознала театральность и чуть было не попятилась обратно. Но Лита заговорила с ней тихим и таинственным голосом, и Пиони медленно, словно нехотя, стала к ней приближаться.
— Входите, дорогая. Я очень рада видеть вас, — Лита подняла палец, призывая к вниманию. — Слушайте. Это моя новая запись — музыка морского берега.
Игра на ситаре [33] стихла, и комнату заполнили новые сильные звуки, они напоминали накатывающий на берег прибой. Пиони шла к Лите, как загипнотизированная — точно как в прошлый раз Элис. Я тоже сделала несколько шагов в комнату, Джоэл же тактично остался у двери.
Музыка притягивала, соблазняла. Она состояла из обычных береговых звуков — волны накатывают, потом с громким звуком разбиваются о камни или песок и затем снова отступают в море. К этому смешению рева и шепота примешивался стрекот сверчков. Равномерные крики чаек тоже действовали успокаивающе, они эхом отражали звук волн, бьющихся о пустой берег.
Влияние было почти осязаемым, оно затрагивало все органы чувств. Я почти видела мокрые камни и над ними радугу от водяных брызг. Видела, как скачут по берегу кулики и их лапки трогают белые кружева прибоя. Я почти ощущала на лице свежий соленый бриз, чувствовала, как ветер колышет морскую траву, выброшенную на берег. Мой разум и дух наполнил покой.
Что чувствовала Пиони, я не знала, но она медленно шла к Лите, словно ее подталкивала какая-то неведомая сила. Лита вытянула руку, сиявшую изумрудами. Сегодня на ней не было позванивающих браслетов.
— Идите сюда и садитесь, — сказала она.
Пиони не сделала ни малейшей попытки воспротивиться, и я снова ощутила необычную власть Литы. Захватив и парализовав волю Пиони, Лита обратилась ко мне.
— Дженни, вы вчера вечером смотрели на луну?
— По ней прошло облако, — с напряжением ответила я.
— Оно вам о чем-нибудь напомнило?
— Оно было похоже на перо. Наверное, это вы вложили такую мысль мне в голову.
Лита ласково улыбнулась в полутьме и снова повернулась к Пиони, чьи волосы не потеряли своего латунного оттенка даже при таком малом количестве света.
— Слушайте море, — мягко сказала ей Лита. — Вы идете по берегу, у ваших ног плещутся волны. Ваше лицо ласкает ветер. Все остальное ушло, его больше нет.
Стало заметно, что Пиони начала расслабляться. Напряжение ушло, стиснутые на коленях руки расслабились. Почувствовав, что она дошла до кондиции, Лита заговорила с ней чарующим, внушающим спокойствие голосом.
— А сейчас вспомните Бразилию, — сказала она.
Музыка моря стихла, и остался только голос Литы.
— Вернитесь к тому времени, когда вы были Нелли Ариес. Вы можете мне о нем рассказать?
Пиони послушалась, она была словно в трансе и ничего не боялась.
— Да, я помню. Мне там не нравилось. Жуткая жара и эти ужасные джунгли! Я жалела, что приехала. Но Фарли… — Она прервалась, едва произнесла его имя.
— Продолжайте. Здесь вы в безопасности. Что хотел от вас Фарли?
Пиони деревянно ответила:
— Он хотел, чтобы я забеременела от Эдварда. Фарли был злым, жадным. Но меня это не волновало, я хотела того же самого.
— И вы действительно родили?
Пиони улыбнулась, она явно перенеслась в более счастливые времена.
— Да! Только Эдвард так никогда и не узнал ее. Жаль, что не получилось. Он полюбил бы Элис.
— Что произошло с вашим ребенком, Нелли? Расскажите нам.
— Она была такой милой малышкой. Но она постоянно болела, и я поняла, что нужно ее увезти туда, где будут доктора получше. Эдвард тогда уже пропал без вести, и Фарли вывез меня из джунглей. Когда мне сообщили, что нашли останки Эдварда, я была так одинока и напугана, что мне больше ничего не оставалось, как выйти за Фарли. Он всегда хотел меня получить, вы знаете. Ему нужно, чтобы кто-то его боялся, нужен был человек, которого можно использовать. — Ее голос стал каким-то официальным и словно отдалился.
