— На самом деле?
— На самом деле. Он, конечно, здорово на меня разозлился, начал пить с удвоенной силой и очень скоро перестал членораздельно говорить. Только невнятно бормотал что-то. Может, для него это было и к лучшему. По крайней мере, не проговорился про своего маленького приятеля и про то, что его ждет.
— Что еще за маленький приятель?
Она бросила на меня быстрый взгляд, затем опустила его на свои часы:
— Мне пора идти, скоро мой выход. Геван, не могли бы вы сходить к нему? Ну хотя бы чтобы убедиться, что полковник не собирается выпрыгнуть из окна.
— А как мне попасть в его номер?
Она протянула мне ключ.
— Вот. Он заставил меня взять его, когда был еще не совсем пьян. Будьте хорошим мальчиком, Геван. А теперь извините, мне пора бежать.
— Отчет потребуется?
— Была бы признательна.
Проводив ее до лифта, я развернулся и направился прямо в противоположном направлении к запасному выходу. Спустился по лестнице на шестой этаж, нашел 611-й номер, постучал, не услышав ответа, открыл дверь ключом и тихо вошел внутрь. Когда я включил свет, лежавший на кровати, уже без ботинок и мундира, полковник даже не шелохнулся. Тщательный обыск номера мало что дал — только кольт 45-го калибра в ящике бюро, с наплечной кобурой на ремне и тремя запасными обоймами. Больше ничего, за что можно было бы зацепиться. Абсолютно ничего. Да, похоже, полковник был на редкость осторожным человеком. Ладно, тогда посмотрим, что у него в карманах. В верхних карманах рубашки армейские офицеры всегда носят маленькие черные записные книжечки. Так, вот она. Тоже мало что интересного. Даты и места деловых встреч, списки покупок, в самом конце женские имена: Джози, Анабелла, Альма, Джуди, Мойра, ну и так далее.
В начале каждого из имен стояла одна, две или три звездочки. Альма имела целых четыре. Я положил книжку на место, перевернул полковника на живот и из заднего кармана брюк достал его пухлый бумажник. Шестьдесят три доллара и несколько различных членских карточек. Похоже, большой любитель вступать в клубы и общества. Я вернул бумажник на место, и не успел снова накрыть полковника одеялом, как в двери вдруг раздался щелчок ключа, затем она резко открылась, и в комнату стремительно вошли Джо Гарленд и коренастый охранник.
— Какого черта ты здесь делаешь, Геви? — с удивлением произнес Джо.
— Подружка полковника попросила меня зайти к нему и лично убедиться, что с ним все в порядке.
— И как ты сюда попал?
— Подружка дала мне ключ. Вот он. Берите.
Джо взял его и передал охраннику.
— Отнеси его в регистратуру, Уилли, и оставь там на столе.
Охранник взял ключ, коротко кивнул и тут же вышел. Почему-то с очень нервным видом.
Джо закрыл дверь.
— Ну и как, с ним все в порядке?
— Вполне. За исключением, конечно, головной боли, которую он, скорее всего, испытает завтра утром.
Бросив взгляд на храпевшего вусмерть пьяного полковника, Джо вынул из кармана носовой платок, вытер почему-то вспотевший лоб.
— Знаешь, Геви, время от времени, хотя, слава богу, не так уж и часто, владельцам отелей приходится сталкиваться с самыми необычными явлениями. Причем далеко не всегда приятными. Понимаешь, Уилли очень хороший парень и очень хороший работник. Он решил, что полковнику будет приятно, если его френч к утру вычистят и отгладят. Но по дороге в нашу прачечную он нашел во внутреннем кармане толстый конверт с деньгами и сделал единственно правильную вещь — принес его мне. И слава богу, у него хватило ума их не пересчитывать. Знаешь, даже такие хорошие парни, как Уилли, могут иметь свою цену. Я отнес конверт к себе в кабинет и, прежде чем положить в сейф, начал их пересчитывать. Должен заметить, сумма оказалась внушительная. Слишком внушительная. Что, этим полковникам так много платят?
— Нет, Джо, не волнуйся, далеко не так много.
Он подошел к постели и снова внимательно посмотрел на храпящее тело.
— А знаешь, Геви, боюсь, этот полковник та еще птичка. Кстати, сегодня в четыре он должен был быть в полиции, давать показания насчет той девчушки, которая сиганула с моста. Тебе об этом что-нибудь известно?
— Да, я ее знал. А что, она хоть как-то упомянула Долсона в своей предсмертной записке?
— Нет. Просто их часто видели вместе. В клубах, ресторанах, ну и тому подобных местах. Только раньше, не в последнее время.
— Ну и как, интересно, у нашего полковника прошла встреча в полиции? Он там, случайно, не растерялся?
— Нет, нет, совсем нет. Мне все рассказали. У меня там свои контакты. Сам знаешь, репутация отеля важная штука, и без достоверной информации просто не обойтись. Приходится. Говорят, он вел себя по-мужски. Ничего не утаивал, не извивался как уж на сковородке. «Да, господа, я очень хорошо ее знал. Она была мне как дочь. Знаете, ей тогда было одиноко, ну и я, как мог, ее развлекал, водил по разным местам, чтобы она поскорее пообвыкла, пришла в себя. Так сказать, морально ее поддерживал».
— Их это устроило?
— Думаю, да. Впрочем, у них не было особого выбора. Да и в любом случае, не портить же ему карьеру только из-за того, что он ее бросил? Даже если именно так оно и было. Лично мне этот сукин сын нисколько не нравится, но здесь он был как важная декорация. До сегодняшнего вечера. Как думаешь, он скоро придет в себя?
— Вряд ли. Не раньше чем через несколько часов.
— Ты же знаешь, Геви, у меня с военными всегда полный контакт. Большинство из них нормальные ребята, но иногда попадаются и такие: нацепил звездочки на погоны и считает себя богом. В родном городе его не приняли бы даже в местный престижный клуб. А тут надел форму — и светский лев. Он лично знаком со всеми метрдотелями. С многими даже на дружеской ноге.
— Джо, сделай мне маленькое одолжение. Когда он проснется и поймет, что денег нет, то с дикими воплями тут же побежит к тебе. Будь другом, задержи его.
— Но как, Геви? Он тут же побежит в полицию!
— Может, и не побежит. Может, ему огласка меньше всего нужна, особенно для полиции. Придумай какую-нибудь благовидную причину. Ну, скажем, для большей сохранности ты отнес деньги в банк.
Джо быстро все сообразил.
— Думаешь, деньги могут быть не его?
— Могут.
— Конечно, мне бы очень хотелось задать тебе пару вопросов, Геви, но по твоим глазам сразу видно, что ты все равно ничего не скажешь. Ладно, считай — уговорил. Сделаю все, как просишь. А теперь давай пошли отсюда! Чем скорее, тем лучше.
Мы спустились на лифте вниз. Джо вышел в холле, а я проехал дальше вниз. На секунду остановился у открытых дверей ресторана, послушал, как Хильди поет одну из своих самых лучших песен «Вся твоя». Поймав ее взгляд, жестом показал, что все отлично. Она, улыбнувшись, признательно кивнула.
Я, спустившись еще на один уровень ниже, прошел по туннелю к автостоянке, нажал кнопку, терпеливо подождал, пока не подгонят мою арендованную машину. К заводу я подъехал довольно рано. Во всех окнах горел свет — вторая смена была в полном разгаре. Припарковавшись прямо перед главным входом, я выключил фары, откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету. Может, хватит мне уже всех этих таинственных телодвижений? Может, стоит завтра же, не откладывая дела в долгий ящик, с самого утра съездить в местное отделение ФБР, поговорить с каким-нибудь начальником, рассказать ему все, что знаю, и пусть они дальше разбираются сами? Ну а если вдруг окажется, что это не совсем по их части, пусть тогда свяжутся с соответствующим подразделением. На завод пришлют команду квалифицированных аудиторов, которые детально проверят все счета и финансовые документы по этому сверхсекретному контракту «Д-4-Д». Деньги полковника в сейфе Джо вполне могут оказаться нечистыми, тогда пусть они и спросят, откуда у него столько наличных денег. Альма, правда, уже мертва, но ведь мы с Перри вполне можем под присягой подтвердить то, что она нам рассказала. Кроме того, Перри официально сообщит им о факте пропажи нескольких важных документов...
Я заканчивал уже третью сигарету подряд, когда из двери заводоуправления наконец-то показалась изящная фигурка Перри. Сошла со ступенек лестницы, на секунду остановилась, растерянно огляделась вокруг. Я включил фары и негромко бибикнул. Она торопливо перебежала через улицу. В тусклом освещении фонарей мне показалось, что она улыбается.
Мы проехали через центр города. Как ни странно, но мерно стучавший по стеклам и крыше машины апрельский дождь заметно успокаивал. Перри сидела поджав под себя ноги, полуобернувшись ко мне и, не перебивая, выслушала все, что я ей рассказал. Равно как и все, что подозревал. Остановившись на светофоре, я повернулся к ней. На ней не было шляпы, а слегка влажные волосы выглядели не только красивыми, но и на редкость привлекательными. Так и хотелось их потрогать...
— Геван, что вы имеете в виду, говоря, что дело не ограничивается только этим?
— Мне кажется, полковник всего лишь часть какой-то очень большой игры. Документы пропадают, девушка умирает, полковник собирается уехать... Странно все это, очень даже странно. Остается только какой-то анонимный, никому не известный человечек, «почтовый ящик». Ну и что дальше? Поймают нашего полковника, опозорят, разжалуют, посадят в тюрьму. Вместо него пришлют кого-нибудь другого. Рано или поздно, может, даже найдут этого Арманда Лефея. И что это изменит? Да ровным счетом ничего! Все равно что за неправильную парковку выписать штраф водителю машины, на которой только что ограбили банк! В деле завязаны Лестер Фитч, Ники и Стэнли Мотлинг, но мне совсем не ясно, как этот придурок Долсон может показать на них даже хотя бы для того, чтобы спасти свою шкуру.
