— Хорошо, Толя, — сказала начальница. — Продолжайте работать в том же направлении. Что у тебя, Костя?
— Я поговорил с одним стариком, недавно выписавшимся из четвертого отделения. Наташу любят все больные. Особое внимание она уделяет мужчинам до сорока лет. Четвертое отделение мужское. Я разговаривал с пенсионером, который ложится в больницу раз в полгода. Постоянный клиент. Бывший полковник, крыша поехала еще в Афганистане. Его батальон вырезали «духи», он чудом остался в живых. Был острый, сейчас хроник. С виду вполне нормальный мужик. По его мнению, главврач отделения Сельдин мало смыслит в своей профессии. Он, скорее, администратор, а не врач. Больными интересуется мало. И главное. Три раза в неделю отделение посещает священник — отец Григорий. — Молодой, энергичный, общих проповедей не читает, с больными проводит беседы индивидуально в кабине врача. Не со всеми. У него пять-семь пациентов. Полковник никогда не был на приеме у попа, но заметил, как меняются те, кто ходит к нему на прием. Люди становятся замкнутыми, начинают креститься, общаются только с теми, кто посещает священника, читают какие-то брошюры. Полковник убежден, что Григорий — сектант и вербует в секту молодых крепких мужчин, легко поддающихся внушениям. И вот что он еще заметил. Поступают новые больные. Священник с ними не знакомится, а через неделю-две кого-то из новичков вызывает к себе. Полковник полагает, что больных попу рекомендует Наташа. Они в хороших отношениях и часто подолгу разговаривают между собой. Нередко отец Григорий уезжает из больницы с подарками. Очевидно, с продуктами. Ему отгружают по две-три коробки, и санитары относят их в санитарную машину. Полковника удивил тот факт, что Григорий приезжает на «Рафике» с красными крестами и сам сидит за рулем.
— «Скорая помощь»? «Рафик»? — Люба насторожилась.
— Совершенно верно.
— Что мы знаем об этом священнике?
— Отец Григорий, в миру Григорий Витепаж является настоятелем церкви «Утоли Моя печали», расположенной на территории старого городского кладбища, известного как «Купеческое». В городе появился три года назад. Адреса не знаем. Очевидно, живет в церкви. В поле зрения милиции не попадал, — продолжал доклад лейтенант. — Что интересно: Наталья Шейнина приехала в город в то же время, что и он. Работает в больнице около трех лет. Но мы не знаем, из каких мест они приехали и были ли знакомы ранее.
— Мне нужно знать о них все. Займитесь, ребята, этими персонами вплотную. Второе. Мне нужно знать все о снабжении больницы. Кто поставляет продукты, кто медикаменты. Разумеется, мы говорим о четвертом отделении. Может быть, они имеют свои связи и дополнительные поставки, помимо общих. И еще. Нужно установить связи главврача, медсестры и священника. А есть ли у них выход на «Морских волков»?
— Вы имеете в виду инцидент в береговой зоне Сочи? — спросил капитан, сидящий у окна.
— Именно. В городе может быть только одна централизованная база и один хозяин. Мы год потратили на поимку банды Колоса, но взять их не сумели. Банду перестреляли как котят. Бизнес перешел в чужие руки, и нам пришлось начинать все сначала. Но Колос торговал лишь марихуаной, а теперь мы имеем дело и с марихуаной, и с кокаином. Работают отморозки. Почерк разгрома банды Колоса и разгрома катера в море с партией кокаина один и тот же. Чутье мне подсказывает, что мы вышли на след. Конкретное задание лейтенанту Еремину: возьми фотографии мотоциклиста, подбитого на шоссе, и еще раз обойди проданные квартиры. Кто-то из соседей может его опознать.
— Ты считаешь, что мотоциклист может быть одним из бывших психов? — удивился лейтенант. — Если он жив, то почему не вернулся домой?
— Из сумасшедшего может получиться неплохой сектант. Почему нет? Похоже, отец Григорий имеет дар внушения.
— За ним надо установить наблюдение, — предложил капитан.
— Уже наблюдают. Придет время, и мы вмешаемся. Святой отец связан еще с одним делом. Такого типа голыми руками не возьмешь. Нам нужны доказательства, стопроцентное попадание в десятку.
В кабинет вошел начальник научно-технической лаборатории полковник Аркадий Безмерный.
Все встали, полковник махнул рукой:
— Сидите, ребята.
Он подошел к столу Гусевой и положил перед ней две фотографии.
— Любопытный факт, Любочка. Вот снимок пули, изъятой из черепа шофера Таисии Покровской Сергея Седлака. Стреляли из характерного ствола, имеющего свои особенности. В пистолете, которым Седлак застрелился, есть свои особенности. Они не совпадают. Хотя в нем и не хватает одного патрона.
— Седлака застрелили?
— Убийца пришел со своим пистолетом. Такой же китайский «ТТ». Пистолет Седлака, скорее всего, был у него за поясом, на трусах осталась смазка. Очевидно, он ждал непрошеных гостей, но пришел человек, которого он знал. Убийца выждал удобный момент и выстрелил Седлаку в висок. Свой пистолет он забрал с собой, а пистолет хозяина вынул из-за пояса убитого, выстрелил в стену и сунул в руку трупа. В стене есть дырка. Мы выковыряли из нее пулю.
— В стену? Глупо.
— Помнишь, окна были закрыты? В окно стрелять нельзя, соседи услышат. Убийце в голову не пришло, что мы проведем баллистическую экспертизу.
— Или его этот вопрос не волновал.
— Он стрелял из чужого пистолета. Такое можно предположить. Бармена Тимофея Помочилина убили из этого же оружия. Взгляни на второй снимок — пули идентичные, из одного ствола выпущены.
— Первым был убит Седлак. Убийца не стал выбрасывать свое оружие, а через пару дней второй раз пустил его в ход. — Люба покачала головой. — Что за мания таскать с собой засвеченный ствол.
— А если он не знал о том, что он засвечен?
— То есть?
— У тебя есть пистолет, я знаю, где ты его хранишь. Я «одолжил» его у тебя, без твоего согласия, пошел и убил из него человека, а потом положил ствол на место. Значит, ты не знаешь, что он засвечен. Берешь свою пушку и убиваешь бармена. Вот теперь его можно выкинуть. Ты пользовалась им один раз, а тот, кто убил Седлака, свалил убийство на тебя, о чем ты понятия не имеешь.
— У меня даже муж не знает, где я храню оружие.
— А эти ребята все друг о друге знают. Мало того. Они доверяют убийство другому и не ждут подобных пакостей.
— Кто-то из них хочет выйти из игры, — предположил лейтенант.
Люба усмехнулась.
— По нашим подсчетам, у них более тридцати килограммов кокаина и килограммов сто пятьдесят марихуаны. Такой товар в мусорный бак не выбрасывают.
— Можно возразить, — подал голос капитан, сидевший у окна. — Товар и впрямь очень дорогой. Тогда как нам расценить такой жест? Тимохе дают килограмм кокаина, а на следующий день убивают. Мы нашли кокаин в баре, Тимоха расфасовал его по пачкам из-под сигарет.
— Ладно, вы думайте, а я пойду, — сказал главный криминалист и направился к дверям.
«Если Григорий Витепаж сбрасывает товар, значит, готовится уходить», — решила Люба. Она ждала сигнала Олега, но он молчал.
Полковник остановился.
— Да. Чуть не забыл. Настоящее имя Седлака Румянцев Евгений Петрович. Он есть в дактилоскопической базе данных. Мужик в розыске. Тройное убийство, побег из колонии. Мы запросили его дело. При побеге он убил Седлака и пользовался его документами.
— Кого убил? — переспросила Люба.
— Бандитская разборка в Твери. Банда на банду. Одну возглавлял Румянцев, он же Седлак, другую политик, кандидат в мэры Ильичев. Долго воевали, но в проигрыше остались все.
Полковник вышел.
В офисе отеля «Парадиз» личный адвокат Таисии Покровской принимал важного гостя из Франции месье Луи Вернеля, главного душеприказчика покойной мультимиллионерши и ее поверенного в финансовых делах, а также преданного друга погибшей. Игорь Стрешнев знал о. высокой порядочности француза и вел себя с ним очень осторожно.
Вернель просмотрел деловые бумаги Таисии и сказал:
— Весь российский капитал находится в обороте, как я вижу.
— Абсолютно верно, месье Вернель. Тая не держала денег под подушкой. Деньги работают на деньги.
— А теперь объясните мне, почему я не могу увидеть наследника?
— Он в бегах.
— Боюсь, я вас не понял.
— Алексей Угрюмов подозревается в убийстве Таисии. К такому выводу пришло следствие. Его вина практически доказана. Он это понял и сбежал. К сожалению, я не знаю его места нахождения.
— Мы можем встретиться с ним на нейтральной почве. Ну, скажем, в Швейцарии.
— Я постараюсь передать ему ваше пожелание, как только его найдут и арестуют. Только боюсь, что Угрюмова могут застрелить при задержании. Он человек своенравный и гордый, может оказать сопротивление. А наши блюстители порядка не всегда сдержанны.
— Вы меня пугаете, месье Стрешнев. Деньги не могут лежать, они должны работать.
