- Это действительно была жуткая глупость с моей стороны, - покачал головой Сергей. - Сам не понимаю, что на меня тогда нашло. Это произошло спонтанно. Ты застала меня врасплох. Смерть Марика полностью выбила меня из колеи. Я так и не смог прийти в себя. Брат был единственным человеком после матери, которого я по-настоящему любил.
Все эти годы, пока он думал, что я мертв, я незаметно следил за ним. У меня даже была своя агентурная сеть. Через знакомых я доставал кассеты с его песнями, его стихи. Я учил стихи наизусть и даже научился играть на гитаре, но все равно не мог петь, как Марик. Потом Марк эмигрировал в Израиль и стал сионистом. Я не мог понять, зачем ему это понадобилось, но все равно радовался его успехам.
Получив известие о смерти брата, я долго не мог в нее поверить. Иногда мне казалось, что я схожу с
ума, а иногда я сам перевоплощался в Марика. В эти моменты мне казалось, что брат жив.
Ты незаметно подошла ко мне на пляже именно в такой момент. Я повторял про себя стихотворение брата, которое ты вдруг стала цитировать. Это было роковое стечение обстоятельств. На миг мне действительно показалось, что я Марк, а ты - моя давняя подружка. Я ответил тебе так, как ответил бы он, и почти сразу пожалел об этом, но было уже поздно что-либо объяснять. У вас ведь был роман, да?
- Да, - соврала я. - Твой брат был совершенно неотразим. Он буквально сводил женщин с ума. Я больше никогда не встречала такого человека.
- Почему вы расстались?
- Так получилось. Поэты непостоянны. Но мы разошлись без ссор и остались друзьями.
- Я так и думал, - кивнул Адасов.
- Как ты оказался на Бали? Из-за бомбы Семена Тетерина?
- Отчасти. Гораздо больше меня интересует Халед Бен Нияд.
- Почему?
- Не догадываешься? Как ты думаешь, на чьи деньги была сделана бомба, подложенная в машину Марика?
- Он что, финансирует и палестинских террористов?
- Он финансирует многие террористические группы. В то же время на терроризме Халед делает еще большие деньги.
- Как?
- Ты что, совсем наивная? Ты полагаешь, что террористы - это свихнувшиеся на агрессии и насилии фанатики, которые действуют на благо своего народа?
- Вообще-то у меня складывалось такое впечатление.
- Это верно лишь в отношении простых исполнителей. Солдаты низшего звена, которым специалисты успешно промыли мозги в лагерях подготовки террористов, на самом деле действуют ради идеи, так же, как рядовые члены религиозных сект. На самом деле терроризм уже давно перерос в криминальную структуру, основная цель которой в точности такая же, как у обычной мафии, - деньги и власть.
Китайская мафия тоже в свое время сформировалась на базе терроризма. Триады возникли из объединения патриотов, борющихся за освобождение своей страны от власти маньчжуров. Все знают, что такое мафия, но террористов до сих пор рассматривают исключительно как борцов за идею.
Где, ты думаешь, террористы достают деньги для своих операций? Источник финансирования - тот же рэкет, та же торговля наркотиками и оружием, те же вооруженные ограбления банков и магазинов, тот же киднепинг, та же торговля людьми.
Баскские террористы начинали с того, что заботились об интересах своего народа и безжалостно уничтожали торговцев наркотиками, чтобы те не отравляли их детей. Теперь же они под предлогом патриотической борьбы рэкетируют баскских банкиров и предпринимателей. Если предприниматель не платит, он и его семья - трупы. Баск, который не помогает террористам, - не патриот, а значит, заслуживает смерти. Террористы, которые раньше вели борьбу с наркоторговцами, теперь распространяют наркотики среди своего народа - им же нужны деньги для патриотической борьбы, и им наплевать, что самим баскам, живущим в Объединенной Европе, эта борьба уже давно стоит поперек горла. Терроризм наиболее зверская и лицемерная форма мафии.
- Значит, ты хочешь отомстить Халеду Бен Нияду за смерть твоего брата?
- Ты очень догадлива.
- А почему за тобой охотятся братки Яши Мухомора?
- С ним у меня свои счеты.
- Значит, это ты убиваешь его людей?
- Тише! - прошептал Шакал. - Сюда идут. Если их будет слишком много, прорывайся к борту и прыгай в воду. Не жди меня.
Он бесшумно выпрямился, сжимая в руке рентджонг.
На пол упала тонкая полоска света. Она становилась все шире, по мере того как дверь, бесшумно скользя по пазам, отодвигалась в сторону. Вспыхнувший свет осветил входящего в комнату мужчину. Удар рентджонга был столь молниеносным, что я не сразу поняла, почему из горла араба фонтаном взметнулась кровь. Отшвырнув его в сторону. Шакал ринулся в дверной проем. По раздавшемуся снаружи хрипу я поняла, что араб пришел не один.
Инстинктивно отскочив в сторону, чтобы кровь не попала на платье, я с ужасом смотрела на содрогающееся в конвульсиях тело. Режущий удар Адасова оказался настолько силен, что перерубил позвоночный столб, почти отделив голову от тела.
- Все в порядке, - услышала я голос Сергея.
У него в руках появился пистолет.
Выход загораживал еще один труп. Этот был убит прямым ударом в сердце. Чувствуя легкое головокружение, я переступила через тело. В коридоре никого не было.
- Забери пушку у того жмурика, - скомандовал Адасов.
Стянув с ног убитого ботинки, он быстро надел их.
Я вернулась в комнату и осторожно вынула пистолет из подмышечной кобуры араба с перерезанным горлом.
- Пойдем.
Марик быстро зашагал в направлении к лестнице.
- Что мы будем делать? Прыгнем в море?
- Ты прыгнешь, а я останусь.
- Зачем?
- Хочу потолковать с Бен Ниядом.
- Ты псих.
- У каждого свои недостатки.
- Ты даже не доберешься до него. Здесь повсюду его боевики. Решил покончить с собой?
- Пожалуйста, избавь меня от нравоучений. Я знаю, что делаю. Не забывай, что я профессионал.
"Интересно, почему каждый мужик с пистолетом считает себя круче всего мира?" - грустно подумала я.
Не то чтобы я вознамерилась во что бы то ни стало спасти жизнь Шакала, скорее меня смущала перспектива плыть по ночному морю в полном одиночестве. От яхты до берега было километра три-четыре, плюс волны. Не слишком большие, но радости мало. На пару мы могли бы хоть анекдоты травить, чтобы не думать об акулах, да и вообще в компании веселее. Только как убедить Шакала не ввязываться в безнадежную схватку?
- Профессионал не станет зря рисковать своей жизнью, - возразила я. Во-первых, смешно идти на дело в одних трусах, а во-вторых, настоящий профессионал, вместо того чтобы изображать сердитого одинокого ковбоя, взорвал бы весь этот "Абу Захид" к чертовой матери со всеми террористами на борту, а в придачу и ледокол "Ленин" с Яшей Мухомором.
- Ты всегда даешь такие изумительные советы? - язвительно поинтересовался Адасов.
- В любом случае это гораздо разумнее, чем то, что затеял ты.
- Как, интересно, их можно взорвать?
- С помощью электромагнитной бомбы Семена Тетерина, - пожала плечами я.
- Что за бред ты несешь?
- Это не бред. Это оптимальное решение проблемы.
- И где я возьму электромагнитную бомбу?
- Это не так сложно, как ты думаешь, - сблефовала я. - Только давай для начала выберемся с корабля. Вернуться сюда и поохотиться за Бен Ниядом ты всегда успеешь. Кстати, ты умеешь водить вертолет?
- Вертолет? А это тут при чем?
- На носовой палубе должен стоять вертолет, - пояснила я. - Удобнее использовать его, чем плыть к берегу. Сегодня у меня нет настроения купаться.
- Ты уверена, что он там есть?
- Есть, если никуда не улетел. А куда ему лететь среди ночи?
- Знаешь, а ведь это мысль, - хмыкнул Шакал. - Говоришь, на носовой палубе?
К моему удивлению, на нижнюю палубу мы выбрались без приключений. Сжимая в руке пистолет, для подстраховки я молилась про себя Гунунг Агунгу в надежде, что главное местное божество избавит нас от стрельбы и новых трупов. Я даже пообещала в случае благоприятного исхода пожертвовать духу вулкана пару шоколадок и коробку датского печенья, а то и сплясать какой-нибудь ритуальный танец.
Похоже, балийский бог оказался так же падок на взятки, как российские чиновники, хотя наши бюрократы вряд ли согласились бы удовольствоваться шоколадом и печеньем. Благополучно миновав четверых арабов, азартно мечущих кости на круглый мраморный столик, мы на цыпочках прокрались к вертолету, который оказался даже не заперт. Ребяткам Бен Нияда явно не хватало бдительности.
- Педрилы исламские, мать их Клеопатра, - в сердцах выругался Адасов, недоуменно созерцая причудливую арабскую вязь на приборной доске. - Ну и выдумали язычок, сарацины недобитые.
- Так ты умеешь летать на этой штуке или не умеешь? - озабоченно поинтересовалась я.
- Помолчи, ладно? - попросил Шакал и, не прекращая ругаться, продолжал исследовать арабские приборы и письмена.
Нерешительно пощелкав пальцами над группой переключателей, он выбрал красненький рычажок и с тихим вздохом передвинул его вверх. Вертолет вздрогнул, и, заурчав, принялся неторопливо раскручивать мощные лопасти.
