Как раз из-за перелеска до меня и долетел новый звук, который я не вдруг идентифицировала. Сначала испугалась по привычке, а уж потом сообразила: да это же автомобильный клаксон. Пан таксист сигналит мне с грунтовки: быстрей, мол, умаялся ждать. И это за мои почти что кровные пятьсот рублей, добытые из кармана поверженного сковородкой Лонга. Ну не гад ли? Гад, конечно, кто же еще. Я прибавила шагу, и тут сзади снова-здорово:
- Руки вверх!
Глава 34
Я замерла и медленно обернулась: никого! Да что же это такое в конце концов! И главное дело - для галлюцинаций голос уж слишком ясный, я бы даже сказала, по-пионерски задорный, ну ничегошеньки зловещего. И доносится откуда-то со стороны заброшенного лесничества.
- Сдавайся, подлый трус! - снова зазвенело за камышами.
Ну это уж точно не ко мне. Какой же я трус, скорее уж трусиха. И вообще довольно-таки некорректная формулировочка... Пойти, что ли, посмотреть, кто там, в заброшенном лесничестве? Да вроде мне не с руки, и хапуга-таксист на дороге изнемогает от нетерпения. Но любопытство, в свое время, как известно, сгубившее кошку, в очередной раз взяло верх над остатками (точнее было бы сказать, останками) моего здравого смысла. Я вернулась к озеру, рухнула в камыши и на пузе подползла к полуразрушенной деревянной хибаре.
А оттуда как нарочно больше ни единого возгласа. Только кузнечики в окрестностях стрекочут. Я уже собиралась плюнуть на конспирацию и подняться, но тут из дощатого домика послышалась какая-то возня, после чего уже совсем другой голос - низкий и хриплый - с удовлетворением констатировал:
- Ну все, ты в плену.
Я чуть в песок не зарылась от страха, а тут еще, как назло, чихнуть захотелось - нет сил терпеть. Проклиная все на свете, я задержала дыхание и стала растирать себе переносицу, чуть не до дыр протерла, а из избушки тем временем новые звуки долетели. Телефонные трели.
- Слушаю, - отозвался хриплый голос. - Да, все в порядке. Жарко только. И это... Пару минут назад на грунтовке какая-то тачка сигналила... Откуда я знаю, какая, мне отсюда за камышами не видать. Могу пойти посмотреть... Пацан? А что пацан? Он у меня тут надежно упакован. Гы-гы... Вы бы лучше жрачки побольше притаранили. И пива... Нет, только не "Сусанинского", меня от него и так всю ночь несло... Когда?.. Через час? А пораньше нельзя? Че тут ехать, пять километров всего... Ну ладно, пойду гляну, какой козел тут рассигналился...
Я задом, как рак, попятилась в камыши. Причем с зажмуренными глазами. Как будто невидимая опасность меньше, чем видимая. И дыхание затаила, чтобы песка не нахвататься, и так уже на зубах скрипит.
Совсем рядом зашуршали камыши - это прошел хрипатый. Меня он, слава богу, не заметил, а я подняла голову и посмотрела ему вслед. Ничего выдающегося - невысокий коренастый тип в хлопчатобумажных шортах до колен, футболке и сандалиях на босу ногу. Походка вихляющаяся, что называется - от бедра.
Вскоре он скрылся из виду, а я в три прыжка подскочила к избушке и заглянула в окно. Уж очень меня заинтриговало, чей это звонкий голосок я слышала прежде и о каком пацане говорил по телефону хрипатый?
Комната - если можно так назвать захламленную внутренность избушки была пуста. Только у противоположной глухой стены лежал какой-то тряпичный куль, а чуть поодаль - кусок картона и несколько пустых бутылок. Да-да, вы правы, из-под "Сусанинского патриотического". И никого, ни одной живой души. Странно, даже очень странно. А может, этот шустрый пацан сейчас притаился за моей спиной и вот-вот заорет в ухо свое коронное: "Руки вверх!" Что тогда со мной будет, а? Стопроцентный летальный исход. И зачем я вообще поперлась к лесничеству, мне что, приключений мало?
Сколько же драгоценного времени я потратила на эти бесплодные размышления, просто немерено, и потратила бы еще больше, если бы тряпичный куль не зашевелился. Я так и рухнула с подоконника прямо в грязь и хлам. В результате приземление оказалось не очень удачным и уж совсем не мягким. Я здорово зашибла левое колено, однако нашла в себе силы, чтобы, мужественно превозмогая боль, по-пластунски доползти до противоположной стены.
Из тряпичного куля на меня глянули живые и дерзкие карие глазенки:
- Ты кто такая?
Признаться, я здорово растерялась, даже заикаться начала:
- Я.., я...А ты кто?
- Ты - вражеский лазутчик, - гневно заклеймил меня тряпичный куль и уточнил деловито:
- Ты за "языком", да?
- Ну, можно сказать и так. - Я все еще потирала ушибленное колено, попутно соображая, где я видела эту симпатичную мордашку. - Сережа? вскрикнула я и до крови прикусила язык. Во рту сразу стало солоно.
- А ты откуда знаешь? - Глазенки смотрели на меня из полумрака пристально, не мигая.
Я ничего ему не ответила, просто была не в состоянии. А что тут скажешь, когда моя стройная теория, основанная на злокозненной Ингиной лживости, летела в тартарары? Вот же он - Сережа, Ингин сын, самый настоящий, не выдуманный. Значит, по крайней мере здесь она не наврала. Мне бы радоваться, а я не знаю, что и думать. И какие выводы из этого делать опять же. А, черт с ними, с выводами, прежде ребенка спасать надо.
- А где у нас ножки-ручки? - с фальшивым энтузиазмом поинтересовалась я, склоняясь над тряпичным кулем. Господи, я-то думала, ребенок связан, а оказалось, он наглухо втиснут в старый спальный мешок, застегнутый на ржавую заедающую "молнию". Вот изверги! Теперь понятно, почему хрипатый не боялся, что мальчик убежит.
Пока я боролась с заедающей "молнией", Сережа держался стойко, ни звука не проронил, зато, когда я наконец его освободила и, схватив за руку, потащила за собой, неожиданно заартачился:
- Не пойду!
- Как это не пойдешь? - опешила я.
- Потому что я тебя не знаю. Почему я должен с тобой идти?
Признаться, в его словах имелся определенный резон, хотя при подобных обстоятельствах... Что ж, выходит, хрипатый вызывает у него больше доверия, чем я? Обидно, конечно, но ничего не поделаешь.
Нужно искать к мальчишке подход, иначе он из детского упрямства провалит мне всю операцию по его же спасению.
- Да, ты меня не знаешь, - вынужденно признала я. - Но у вас же тут война, как я понимаю, а ты в плену? А я.., я партизан. То есть партизанка. Слышал про таких?
- Это которые паровозы под откос пускают? - уточнил не по годам развитый подпольный Ингин отпрыск.
- Ага, они самые, - подтвердила я, тревожно прислушиваясь к шуршанию камышей. Хрипатый того и гляди вернется. - Но тут ведь нет поездов. Поэтому я пришла освободить тебя из плена. Не возражаешь?
По большому счету, в таких моих рассуждениях логики было негусто, зато имелся ярко выраженный игровой элемент, а посему мальчишка клюнул:
- Ну хорошо, если ты партизанка, тогда я согласен. Только давай устроим засаду и возьмем в плен Терминатора.
- А Терминатор - это кто? - Что-то я плохо стала соображать. - Тот, кто тебя в мешок посадил?
- Ага, это он меня в плен взял. - Сережины глазенки заблестели пуще прежнего. - Ну, давай засаду устроим, а?
- Устроим, но потом, - пообещала я, увлекая мальчишку за собой в камыши и тревожно озираясь. Хрипатый, поди, уже успел все про меня выведать у жадюги-таксиста и рысью мчится обратно. Ну точно, так и есть, цокает копытами, издалека слышно. И фыркает тоже совсем как лошадь.
- Ложись! - шепотом скомандовала я мальчику и мягко толкнула его в песок, тут же приземлившись рядом сама.
Исчезновение ребенка хрипатый Терминатор обнаружил очень быстро, несколько раз обежал вокруг избушки и стал названивать по телефону сообщникам, оправдываться и призывать их на помощь.
Из его хриплого сбивчивого клекота я поняла далеко не все, но главное от меня не ускользнуло. Первое - мое такси уже уехало (плакали бандитские денежки). И второе - скоро к озеру примчатся сообщники и начнут метр за метром обшаривать окрестности. А посему нужно скорее уносить отсюда ноги. Что касается меня, то это не проблема, а вот с Сережей посложнее будет. Ему уже надоело валяться на песке, того и гляди издаст какой-нибудь воинственный клич, и тогда пиши пропало.
- Сережа, - тихо сказала я ему на ухо, - ты теперь тоже партизан и обязан передвигаться бесшумно. Знаешь, как змеи ползают? - На всякий случай я прикрыла ладонью ему рот.
Партизан из Сережи получился просто замечательный, и пока хрипатый метался возле избушки, мы, пригибаясь за камышами, успели существенно приблизиться к перелеску, которого я решила держаться за неимением более подходящих вариантов. Не к дороге же нам бежать, когда именно оттуда хрипатый ждет подкрепления.
Ой, мамочки, а это что за рожи? Двое, нет, трое. Бегут, орут, кулаками размахивают! Не иначе то самое подкрепление, о котором я распространялась выше. А кто это впереди гогочущей оравы, чуть не сказала "на лихом коне", такой знакомый? Не может быть, это же Бульбозавр - предводитель Покемоновых громил. Постойте, постойте, дайте-ка сообразить... Ой, не получается так сразу.
